Вера Чиркова - Свобода и неволя

— Мы ночью собрали тайный совет старших травниц, нужно было проверить, нечаянно то снадобье у Нафы получилось ядовитым или все же умысел. Никто не знает, что все мы негласно присматриваем за новичками, но сразу, по первому мнению никого не судим, ждем, пока станет окончательно ясно, кого приняли в артель и достойна ли она стать нашей сестрой.

— А если недостойна? — почему-то заинтересовала Лил участь учениц.

— Устраиваем ей судьбу подальше от нас. Ты и сама знаешь, мужчин сейчас больше, чем женщин, и всегда можно найти желающего получить жену-травницу. Важных секретов наши ученицы не знают, поэтому отпускаем мы их беспрепятственно. Ну а мужа они обычно выбирают из ухажеров сами, по собственному вкусу.

— Какое коварство, — невесело вздохнула Лил и вспомнила про совет. — Ну и что вы выяснили?

— Она не та, за кого себя выдает.

— А как это можно было узнать? — вытаращила глаза магиня. — Или вы опоили ее зельями?

— Да зачем нам такие сложности? Просто не может человек, живущий под маской, все время притворяться. Хоть где-то, да выдаст себя, не лживым словом — так хитрым взглядом, не странным поступком — так неуместной усмешкой. А когда несколько человек могут припомнить только такие оплошки, то сомневаться, что кормим лазутчицу, уже не приходится. Ну а утром она снова сделала промах, уж очень интересовалась тобой и твоим спутником, якобы вы похожи на ее земляков. Все порывалась тебя разбудить или хоть чаю отнести.

— Вот это подарочек, — сразу оценила важность открытия Лил. И если раньше она предложила бы усыпить шпионку, потом напоить лишающим память зельем и увезти куда подальше, то после объяснений Эринка первым делом подумала о травницах. — Так ведь ее хозяева не могут не знать, где она находится. И значит, ничего сделать вы ей не можете. Те, кто посылает таких шпионок, умеют за них мстить.

— Попытаемся увести беду, поэтому я с тобой об этом и говорю, что хочу попросить на время твой дорожный костюм. Один из наших мужчин готов изображать тебя пару дней, а потом запутает следы и сбежит. А тебя мы тайком отправим в безопасное место, там и подождешь своих провожатых.

— Подожди немного, — снова пододвинула к себе тарелку Лил. Когда она что-нибудь жевала, думалось почему-то лучше. — Минут десять, не больше. Мне нужно припомнить одну вещь.

Она смолкла и некоторое время молча уничтожала пироги, уставившись в окно отсутствующим взглядом, и травница терпеливо ожидала, хотя намеревалась переделать за утро целую кучу дел.

— Не пойдет, — хмуро вздохнула вдруг девчонка, резко отодвинула от себя тарелку и, откинувшись на спинку стула, уставилась прямо в глаза Хадине. — Ваш план не пройдет, ловцы научились запоминать людей по каким-то неизвестным мне признакам. Не знаю как, есть такие амулеты, какие-то метки, не важно. Если вашему парню и удастся ее обмануть, то ненадолго. А как потом повернутся события, я не знаю, но рисковать вами не собираюсь. Поэтому сделаем по-другому — уйду я сама. И постараюсь прихватить ее с собой. Думаю, шпионка будет просто счастлива, если кто-то «случайно» проговорится. А к вам одна просьба. Возьмите моего щенка… на время, он умный. А как приедут за мной люди из гильдии, отдайте им, он меня в любом виде узнает, а место встречи обговорим заранее. И еще. Сбегу я якобы без вашего ведома завтра перед рассветом, нужно только придумать, как забрать мою лошадку.

— А если она с тобой сладит и приведет в засаду? — засомневалась травница. — Ведь сообщники Нафы могут ждать ее в соседнем селе. И каким способом ты обойдешь нашу охрану? Я ведь говорила, наши мужчины хотя на виду своих прав не показывают, но берегут нас так же бдительно, как и все нормальные мужья.

— С ними сама договорись, — помотала головой Лил. — Я не хочу своих обманывать. И остаться тоже не могу. Ловцы хитрые и подлые, если я от вас вовремя не уйду, могут кого-нибудь из девушек поймать и потребовать меня в обмен на пленницу. Вот тогда я точно окажусь у них в лапах, а этого мне никак нельзя. Поэтому давай начнем готовить мой побег.

Спорить дальше Хадина не стала, предложение гостьи и в самом деле казалось благоразумным, особенно если учитывать странную силу, живущую в этой худенькой девчонке. Да и искусник, распрощавшийся с ними прошлой ночью, особо предупредил травницу об упрямом характере своей спутницы. О том, кем он ей приходится, женщины не спрашивали, но и с первого взгляда понятно, что не родич и не любовник. Комнату он попросил отдельную и от ласк одной из холостых сестер Хадины отказываться не стал, хотя остаться еще хоть на денек не согласился, и им пришлось отправлять повозки раньше задуманного.

К возвращению травниц план в основном сложился, и оставалось лишь утрясти несколько деталей, решить которые в одиночку Хадина не могла.

Уставших, пропахших травами и солнцем женщин заговорщицы встречали в просторной, светлой и уютной кухне. Травница ловко орудовала поварешками и лопатками, одновременно доваривая похлебку и жаря пирожки, которые сидящая у стола Лил лепила с самым кислым видом. Ей даже не пришлось особо притворяться, возиться с тестом девушка никогда не любила, как и чистить овощи.

«Вот она», — глазами показала Хадина помощнице на остановившуюся в дверях девушку, а вслух сказала совсем другое:

— Тут снова плохо залеплено! Да что у тебя, силы в пальцах нет, что ли?

— Оно не липучее, — почти не притворяясь, огрызнулась Лил и с тоской оглядела несколько рядов лепешечек из теста, которым суждено было стать пирожками.

Почти кругленькими и остроносыми, когда их лепила Хадина, и вытянутыми, кривоватыми и бугристыми, если своему рождению они были обязаны Алильене.

— Давай помогу, — наскоро ополоснув руки, присела к столу крепкая, круглолицая девушка, и Лил кивнула ей с почти искренней признательностью.

Как вскоре выяснилось, лепить пирожки добровольная помощница умела, и вскоре они лежали перед ней ровной шеренгой крутобоких близнецов.

— Ловко у тебя получается, — неохотно похвалила магиня предательницу и тихонько вздохнула: девушки, которые умеют ловко орудовать ножами на кухне, так же уверенно держат их и в бою.

— Все, идем мыть руки, — долепив последний пирожок, потянула помощница Алильену в освободившуюся к этому времени умывальню. — Я Нафа.

— Анни, — буркнула Лил, отскребая с ногтей присохшее тесто.

— Ты хочешь стать травницей или аптекарем? — дружелюбно улыбаясь, спросила Нафа, протягивая чистое полотенце. — Как по мне, так лучше всего работать поваром. Всегда в тепле и сытно.

— Пока не знаю, — пожала плечами Лил и огорченно усмехнулась про себя.

Нафа казалась очень откровенной и бесхитростной, и если бы не утреннее предупреждение Хадины, Лил наверняка уже поверила бы этому простодушию.