Miss Sabrina - Подобная Сильмариллу (СИ)

“А ведь я так быстро уехала из Ривенделла, что забыла повидать старика Бильбо!” — вспомнила я с угрызениями совести. Надеюсь, что мы еще свидимся, он же уже так дряхл! И Кольца, способного поддержать слабую жизнь хоббита, больше нет. А Тауриэль! Она ведь тоже живет в доме Элронда, а я, поглощенная своим страхом, о ней и не вспомнила…

— Знаешь, — вернула я хоббиту его улыбку, — я в жизни не забиралась так далеко, как ты! Мои путешествия были далеки и трудны, но далеко ни как твое.

— И у обоих из нас остались раны, которые не сотрет время. И уничтожение Кольца их тоже не стерло, — кивнул Фродо. — Я полагаю, королева, мы оба его жертвы. Я нес его Кольцо, и это чуть не уничтожило меня. Мне до сих пор снится его Око. Вы же годами смотрели злу прямо в лицо.

Почувствовав слабость, я присела прямо на порог, не отрывая взгляда от лица от снова начавшего работать Фродо.

— Как ты мудр, — пораженно прошептала я. — Я не ожидала такого… принятия.

— Сэм тоже его нес. Никто из тех, кто держал Кольцо, не станет осуждать того, кто поддался его Властелину. Я сам поддался этому… в последний момент, — Фродо опустил глаза. Я понимала, что та минута будет доставлять ему невыразимые страдания до конца его дней, и дело вовсе не в откушенном Голлумом пальце.

— Все было немного не так, — возразила я. — Понимаешь, я не была его жертвой, по крайней мере, не тогда, не в Первой Эпохе. Я… мы… он… он говорил, что любит меня, и когда-то это было правдой, — после этих слов я слегка смутилась.

Фродо вздохнул с выражением “О-Эру-и-ты-все-еще-в-это-веришь”, но сказал:

— Никто не знает, каким может стать каждый из нас. Кем бы он ни был в начале. Говорят, изначально даже Мелькор вовсе не был зол.

— Это было слишком давно. Я его не злым не знала. Но, знаешь что, — вздохнула я, решив что достаточно и того, что Фродо с друзьями ко мне расположены, и не за чем вступать в споры, — давай выпьем и, если хочешь, я расскажу тебе все о своих путешествиях, а ты мне о своих.

— Трактиры были закрыты Саруманом, — вздохнул Фродо, — и их еще не открыли. Мои же запасы уничтожены, как и все в норе, — я тут же обнаружила, что взволнованно комкала, оказывается, не тряпку, а узорно вышитую салфетку, и виновато спрятала руку за спину. То, что вышивка не выжила, было виной только моих ногтей.

— Как? — жалобно воскликнула я. — Моргот, куда же я приехала!

— У Мерри и Пиппина возник такой же вопрос! — пошутил Фродо, и мы оба искренне и с надеждой на то, что выпивка еще вернется, рассмеялись.

— Тогда давай я помогу тебе вынести весь этот сор, — развела руками я, и мы снова принялись за очистку норы. Я уже долгие тысячи лет не делала ничего руками — это дело не волшебницы, и, тем более, не королевы.

Больше мы не говорили о зле в этот вечер. Фродо рассказывал мне о пути домой и о том, какое впечатление произвели на него эльфийские Владыки и их земли.

— Забавно, вы не кажетесь такой, как они, — произнес он, внимательно посмотрев на меня. — Не кажетесь такой бесконечно далекой, отстраненной и всесильной.

— И такой красивой, как Галадриэль я тоже не буду, — шутливо вздохнула я. Некоторые поводы для смущения, могут остаться с тобой и через века, пусть даже теперь ты над ними только смеешься.

— Вы обе прекрасны. Но и леди Галадриэль теперь тоже не кажется мне всесильной, как и лорд Элронд, — покачал головой Фродо. — А вы не казались мне такой с самого начала.

— Ты прошел великое испытание, и, наверное, теперь не будешь относиться к эльфийским Владыкам с таким благоговением, как прежде, — ответила я. — Но дело еще и в том, что Трех Колец больше нет, и магия, которую они творили, тоже уничтожена. Единое должно было быть стерто с лица Арды, но оно утащило с собой Три, и я не знаю, во зло это или во благо. Теперь мы, Эльдар — усталые странники прошлых лет, наши испытания закончились, и вскоре никто не будет нами восхищаться, и все о нас забудут.

— Я не забуду, — возразил Фродо, — и те, кому суждено было видеть ваш народ, тоже не смогут.

— Это очень трогательно, — улыбнулась я, — но твой век так короток по сравнению с моим! — я хотела сказать еще что-то о скоротечности жизни, но вместо этого вскрикнула от боли. Не подумав, я слишком сильно схватила острый обломок картинной рамы, и он сильно разодрал мне палец. Когда-то еще недавно я бы… Но теперь я всего лишь жалобно попросила у Фродо повязку.

Мои опасения насчет Шира были беспочвенными. Четверо героев приняло меня хорошо, а остальным жителям не было никакого дела до моего прошлого, и я, с радостью известив Галадриэль и Митрандира, что у меня все хорошо, осталась с хоббитами. Здесь я на самом деле была нужна. Рабочих рук было полно, а у Сэма Гэмджи была коробочка с волшебной пыльцой Галадриэль, но немного эльфийской работы все равно многого стоит, особенно для тех, кто раньше Эльдар не встречал. Я знала способы улучшить землю, не прибегая к помощи магии. Иногда достаточно одного эльфийского благословения. Я могла варить зелья, благодаря которым работа спорилась, а усталость уменьшалась — Шир был плодородным краем, и запасы, спрятанные людьми Сарумана были богаты и разнообразны. Я была королевой, поэтому даже такие секреты, как рецепт лембаса, были мне известны, и это тоже помогало. Я делала все, чтобы помочь хоббитам — от этих нехитрых для прежней меня забот до помощи Фродо в создании новой обстановки Бэг-Энда. Сэм был поражен тем, что я придумала — теперь нора слегка напоминала Ривенделл, слегка Лориэн, но не теряла так любимого жителями Шира простого домашнего уюта. И хоббиты, не любящие чужаков еще больше после недавних событий, начали относиться ко мне с теплом и приязнью, что не могло меня ни утешать. Они были благодарны за помощь, сказал Фродо, теперь они полюбили бы и Гэндальфа.

К великой радости жителей Шира, перебои с продуктами и крепкими напитками скоро прекратились. Зимы в Шире были теплыми, а нынешняя так и вовсе похожей на весну. Новым стройкам ничто не мешало работать, Сэм ждал, когда же вырастут посаженные им деревья, а мы с Фродо, который временно стал Бургомистром Шира (пока прежний отъедался), все чаще оставались вдвоем. Я так и жила в Бэг-Энде — сначала переезжать мне было неудобно, а теперь и самой не хотелось. Фродо сказал, что я могу оставаться столько, сколько сама пожелаю — ему была приятна моя помощь, нравилось мое общество, и… он до сих пор считал мое присутствие честью.

Мы очень много разговаривали. Фродо рассказывал мне о своем путешествии, о тех чувствах, что тогда испытывал, и когда он сказал, что мало кому мог бы так довериться, для меня это было наивысшей похвалой. Я тоже рассказывала ему обо всем, что со мной произошло. Рассказывала правдиво и без прикрас, как дергала за ниточки истории, даже когда рассказанное повергало Фродо в ужас, и он не мог этого скрыть. Я говорила с Галадриэль, когда была в последний раз в Лориэне, говорила с Митрандиром, но ни перед кем я не раскрывала душу так, как в те долгие зимние вечера перед маленьким полуросликом, прошедшим огромное испытание. Говорила даже когда сама не могла разобраться в собственных чувствах. И однажды Фродо сказал мне то же, что говорил и Бильбо, то же, о чем и я думала уже так долго.