Роджер Желязны - Дворы Хаоса

Я потерял счет времени. Ощущение спуска исчезло. Двигался ли я или, скорее, парил? Сказать было невозможно. Свечение действительно было свечением, или все-таки чем-то иным? И это гробовое безмолвие… Я содрогнулся. Здесь присутствовал даже еще больший сенсорный голод, чем в дни моей слепоты в моей прежней камере. Здесь не было ничего — ни шороха удирающей крысы, ни скрежета моей ложки о дверь, ни сырости, ни холода, ни структуры. Я продолжал тянуться…

Проблеск.

Кажется, там, справа, был секундный разрыв в поле моего зрения, почти подсознательный в своей краткости. Я потянулся туда и ничего не почувствовал.

Она существовала так недолго, эта штука, что я не был уверен, существовало ли все на самом деле. С легкостью могло оказаться, что это галлюцинация.

Но, кажется, она возникла опять, на этот раз слева. Сколько тянулся временной интервал — не знаю.

Затем я услышал что-то вроде стона, непонятно откуда. Он тоже был очень кратким.

Затем — и впервые я был уверен в этом — возник серо-белый ландшафт, похожий на лунную поверхность. Был и исчез — наверное, где-то секунду плавал в убогом пространстве поля моего зрения. Звезда фыркнул.

Справа появился лес — серо-белый, — бодро занимающийся акробатикой, словно мы миновали друг друга под каким-то невероятным углом. Фрагментик чего-то, промелькнувший на некоем узком экране меньше чем за две секунды.

Затем подо мной обломки обгоревшего здания… Цвета нет…

Прерывающиеся завывания над головой…

Призрачная гора, освещенная факелами процессия, спускающаяся по извилистой тропе ближайшего склона…

Женщина, висящая на суку, веревка туго захлестнула шею, голова свесилась набок, руки связаны за спиной…

Горы, вверх ногами, белые; черные облака под ними…

Клик. Легкая дрожь, словно мы на миг коснулись чего-то крупного — копыт Звезды о камень, наверное.

Затем все проходит…

Проблеск.

Головы, катящиеся, роняющие черные сгустки… Перханье ниоткуда… Человек, приколоченный к стене вверх ногами…

Опять белый свет, накатывающий и сгущающийся, похожий на волну…

Клик. Проблеск.

За один удар пульса мы пробиваем тропу под пунктирным небом. За мгновение все исчезает, я вновь тянусь к тропе через Талисман.

Клик. Проблеск. Клик. Шорох.

Каменистая тропа, подводящая к горному перевалу… Мир все еще монохромен… За спиной грохот, похожий на гром…

Я покрутил Талисман, словно ручку фокусировки, как только мир начал блекнуть. Он вернулся опять… Два, три, четыре… Я считал удары копыт, удары сердца на фоне раскатов грома… Семь, восемь, девять… Мир стал ярче. Я набрал побольше воздуха и тяжело выдохнул. Воздух был холоден.

Между громом и эхом я услышал звук дождя. Хотя на меня не упало ни капли.

Я оглянулся.

Позади, метрах, наверное, в ста, стояла сплошная стена дождя. Сквозь нее я смог уловить только самые смутные очертания горы. Я прикрикнул на Звезду, и мы двинулись чуть быстрее, взбираясь на почти ровную дорожку, что вела меж парой пиков, похожих на турели. Мир впереди упорно пребывал в черно-серо-белом варианте, небо передо мной разделилось на перемежающиеся ленты тьмы и света. Мы въехали на перевал.

Меня начало лихорадить. Я захотел натянуть поводья, отдохнуть, поесть, покурить, спешиться и размять ноги. Но все же я был еще слишком близко к грозовому фронту, чтобы так ублажать себя.

Стук копыт Звезды эхом отражался в ущелье, там, где каменные стены поднимались отвесно с обеих сторон под полосатым, как зебра, небом. Я надеялся, горы разорвут грозовой фронт, хоть и чувствовал, что они вряд ли смогут это сделать. Это была не обычная буря, и у меня шевельнулось дурное предчувствие, что она тянется до самого Янтаря и что я попался бы в ловушку и затерялся в ней навечно, если бы не Талисман.

Пока я наблюдал за тем странным небом, вокруг меня стала осыпаться метель бледных цветов, делая мой путь ярче, яснее. Приятный запах наполнил воздух. Гром за спиной смягчился. Скалы по бокам были испещрены серебряными жилками. Мир погрузился в сумеречное чувство под стать освещению, и лишь только я выехал из ущелья, как увидел внизу долину с ехидничающей перспективой — расстояние невозможно оценить на глаз, — наполненную вроде как естественного происхождения шпилями и минаретами, которые отражали лунный свет небесных полос, напоминая своим видом о ночи в Тир-на Ног’т; утыканную серебряными деревьями, усеянную зеркалами водоемов, которые были рассечены плавающими водорослями; разложенную террасами в одних местах, естественную и холмистую — в других; разрезанную тем, что выглядело как продолжение тропы, по которой я ехал; подвешенную над элегическим нечто, которое искрилось необъяснимыми блестками и было погружено в сияние и лишено всякого следа обитания.

Я, не мешкая, начал спуск. Земля вокруг была похожа на мел и бледна, словно кость, — и не тончайшая ли это ниточка черной дороги там, далеко слева? Вот как сейчас я это выясню.

Теперь я не торопился, так как мог видеть, что Звезда устал. Если буря не накатит слишком быстро, мы могли бы отдохнуть возле одного из водоемов в долине. Я и сам вымотался и проголодался.

Я поглядывал на дорогу внизу, но людей не видел. Ветер негромко вздохнул. Белые цветы на лианах возле тропы пошевелились, когда я добрался до нижних уровней, где начиналась обычная листва. Оглянувшись, я увидел, что грозовой фронт все еще не миновал горного кряжа, хотя тучи за ним продолжали собираться.

Я продолжал путь вниз в тот очень странный мир. Цветы давным-давно перестали осыпаться вокруг меня, но в воздухе висел нежный аромат. Прочих звуков не было, кроме тех, что производили мы со Звездой, да постоянный сквозняк справа. Повсюду вокруг меня стояли странно слепленные скальные образования, кажущиеся в чистоте своих линий почти скульптурными. Плавали клочья тумана. Влажно искрились выцветшие травы.

Пока я ехал по тропе к поросшему лесом центру долины, перспектива вокруг продолжала смещаться, искажая расстояния, изгибая прямые линии. Я свернул с тропы налево, чтобы приблизиться к тому, что выглядело как ближайшее озеро, но оно, казалось, убегало, пока я подъезжал. Однако когда я в конце концов догнал его, спешился и попробовал пальцами, вода оказалась ледяной, но сладкой.

Напившись досыта, я, усталый, растянулся на земле, поглядывая, как пасется Звезда, и принялся за холодное мясо из сумки. Буря все еще брала штурмом горный перевал. Я долго и с интересом разглядывал ее. Если Папа проиграл, значит — это рык Армагеддона [19] Армагеддон — место, где произойдет последняя битва между силами добра и зла; существует версия, что название происходит от города Мегиддо. , и все путешествие напрочь лишено смысла. Ни к чему было мне так думать, поскольку я знал, что все равно придется ехать дальше. Но делать нечего. Я мог доехать до цели, мог увидеть, что битва выиграна, а затем смотреть, как все сметает прочь. Бессмысленно… Нет. Не бессмысленно. Я пытался бы достичь цели, невзирая ни на что, и буду продолжать попытки, чего бы мне это ни стоило. Этого было достаточно, даже если все пропало… И все-таки, чертов Брэнд! Для начала…