Михаил Успенский - Белый хрен в конопляном поле

— Свадьба… Проклятая свадьба…

Пистон Девятый обвел взглядом тюремный гарнизон, состоящий в основном из инвалидов.

— Комбатанты! — воскликнул он. — Неужели ни в ком из вас не найдется смелости рассказать своему королю, как было дело?

Комбатанты ежились под королевским взором.

Наконец один насмелился — во всяком случае, прокашлялся.

— А, это ты, старина Пилот? Я так и думал, что участник штурма Чизбурга не должен подвести. Только не вздумай тоже городить про свадьбу!

— Пусть говорит что хочет, сир, — подсказал Ироня. — Там разберемся…

— Так что, ваше величество, — сказал однорукий седоусец с нашивками сержанта, — имело место нарушение как дисциплины, так и режима внутренней службы.

— Уже хорошо, — сказал король. — Уже обнадеживает.

— К тюремным воротам приехала принцесса Изора Мезантийская на телеге, запряженной белым вороным конем…

— И этот тронулся, — вздохнул король. — Кто же это вас так напугал, бесстрашные мои? Ведь Изора Мезантийская жила еще при Косматых королях, точнее — при Бибире Сокращенном… А добрая фея Деррида, случаем, не прилетала?

— Никак нет, ваше величество! Прилетала злая фея Альсидора — так она, во всяком случае, доложилась. Так вот, эта принцесса Изора, что на белом вороном коне, привезла передачку узникам из четвертого каземата — решила, видно, подогреть их…

— Это какое-то новое оружие, — решил Пистон. — Навели умопомешательство на всех и убежали…

— Да вы слушайте, слушайте, сир, — сказал Ироня. — Изора Мезантийская полна жизни — уж вы мне поверьте.

— А конь? — спросил король.

— Что — конь? — спросил Ироня.

— Какой масти конь? Белый или вороной?

— Это был диалектический конь, сир. С одной стороны он и вправду белый, зато с другой — вполне вороной, — сказал Ироня.

— Спасибо, ваше сиятельство! — воодушевился сержант. — Но на коне сидел рыцарь в черных латах и без головы…

— Рыцарь тоже диалектический? — безнадежно спросил бонжурский король.

— Вздор, пустые латы, я проверял, — сказал Ироня. — Пусть сержант продолжает.

Ободренный сержант подкрутил усы единственной рукой и сказал:

— Привезла, значит, принцесса Мезантийская Изора узелок. Ну, мы проверили. Хлебушко, маслице, рыбка копченая… А еще в узелке была какая-то игрушка навроде дракончика — ну как живой! Мы прямо засмотрелись на него и обо всем забыли… Как есть из памяти вылетело… А она в это время должно быть, засов и открыла…

— Игрушечный дракончик, — с сомнением сказал король. — Может, он у вас еще и говорящий был?

— Как есть говорящий, ваше величество! Только не по-нашему.

Пистон с надеждой посмотрел на Ироню.

— Все так. Потом объясню, — сказал граф Пихто. -… И еще была там бутылочка, ваше величество, — сконфуженно сказал сержант Пилот.

— Вот с бутылочки и надо было начинать! — воскликнул король. — От нее, проклятой, все беды Бонжурии!

— Добрая бутылочка, вместительная, — продолжал сержант. — Темного стекла и со стеклянной же пробкой. И написано опять же не по-нашему…

— Ну не тяни, — сказал король.

— Мы порядок знаем, — с достоинством заявил сержант. — Нужно же попробовать — вдруг заговорщики решили отравить узников, чтобы не сболтнули лишнего? Мы такие бутылочки всегда проверяем досконально…

— Не сомневаюсь, — сказал король.

— И только я эту пробочку оттыкнул, — сказал сержант, — как все и началось…

— Что началось? — взревел король в нетерпении.

— Так свадьба же, ваше величество… — пискнул сержант.

— Опять свадьба?! — от королевского вопля даже вековые стены крепости задрожали.

В ответ на королевский взгляд Ироня пожал плечами:

— До сих пор он не врал, сир…

— Свадьба, ваше величество, самая настоящая свадьба! То ли я на свадьбах не гулял? Да нас, ветеранов, туда едва ли не силком тащат! Принято так теперь! Свадьба, да еще какая богатая, веселая! Столы накрыты, гости пьяны, музыканты играют фламбетты и лариоли, на одном конце поют «Где ты, Франсуазушка, ночку ночевала?», на другом «Плезир — славный городок, Столенграда уголок». Нас сажают за столы, мы молодых поздравляем… За это время, ваше величество, вся тюрьма уйти могла — а ушло только несколько человек из четвертого каземата…

— Куда же вы смотрели? — устало спросил король, заранее смиряясь с любым бредом.

— Так мы спохватились! — не без гордости сообщил однорукий Пилот. — Еще как спохватились! Да поздно опомнились: арестанты все в телегу попрыгали и мешковиной сверху накрылись…

— Постой, — сказал Ироня. — Ты приметлив, сержант, так скажи — кто из узников бежал? Ты запомнил?

— Конечно, запомнил — побег-то ведь на моей памяти первый! Двое студентов бежали — один посконич, другой арап, потом еще бандит этот кучерявый… Да, одноглазый моряк на деревяшке… Ну и принцесса, понятное дело. Чего же ей оставаться…

— Значит, двое студентов бежали?

— Двое, ваша светлость. Они уж третьего, бледного такого, уговаривали, уговаривали: братец, братец… А он надулся, завернулся в мантию и стоит посреди двора…

— И где же он теперь? — продолжал допрос Ироня, так как король находился в полуобморочном состоянии.

— Только телега скрылась — а помчала она по Северному тракту, — с великим жаром продолжал сержант, — как этот бледненький захохотал, вскинул руки кверху — и сгинул.

— Плохо дело, — ахнул Ироня. — Значит, и вправду это не он… То есть он…

— А свадьба? — совершенно пьяным голосом спросил бонжурский король.

— Какая свадьба? — удивился сержант.

— Да та, которой вы мне голову морочите с первого слова! — прорычал Пистон Девятый.

— Ах, свадьба-то? Так она ненастоящая оказалась, обманная…

— Да я понимаю, что обманная, — сказал Пистон таким голосом, что Ироня вчуже пожалел старого знакомца. — Это даже такой дурак, как ваш король, понимает. Где жених, невеста, родня, гости — надеюсь, под арестом?

— Как же — арестуешь их! Я, конечно, кинулся к невесте, хвать ее за… ну, вы понимаете, ваше величество. А в руке у меня только пригоршня ртути… Вон лужица, извольте сами убедиться. А прощелыге Гастону повезло больше, он ловил жениха, достался же ему кусочек золота… Не прячь, скотина, выкладывай!

Постепенно выяснилось, что вместо гостей на свадьбе (мы-то помним, что она была алхимическая!) гуляли всякие случайные для несведущего человека элементы — медь, серебро, сурьма, ярь-медянка, железо, свинец, винный камень, множество кислот и щелочей («Все камзолы в дырках, смотрите, ваше величество!») да еще кучка какой-то дряни, в которой дон Кабальо без труда определил бы экстрагированную мочевину — видно, это добро и впрямь было редкостным у алхимиков.

— Плохо дело, — повторил Ироня. — Я знаю, куда они поехали. Они поехали в Чизбург выручать Тихона. Настоящего принца Тихона…