Кэтрин Пурди - Сжигающее стекло (ЛП)

настолько спокойно.

- Для тебя, Соня, я введу новый образец одежды, - Валко подпёр подбородок рукой. – Я

хочу, чтобы Эсценгард увидел тебя во всей красе и для этого мех тебе не потребуется.

- Спасибо, - я задрожала. - Мы отправимся в Эсценгард?

Я поеду через горный перевал вместе с императором. Час назад эта задача показалась бы

мне самой сложной, учитывая, что с этой частью суши у Рузанина были недопонимания.

Но теперь перспектива путешествия буквально заразила меня.

- Нет, - ответил он. – Эсценгард приедет сюда. Во всяком случае, поступят они именно так

после того. Как получат письмо, - Валко указал на запечатанное письмо на столе. – Антон

думает, что с этими разговорами еде и войсках выглядит умным. Но у меня есть план

получше.

- Что за план? – внутри меня появилось непреодолимое чувство абсолютной

легкомысленности.

- Брак, Соня. Я собираюсь сделать предложение мадам Дофин Валуа, племяннице короля.

- Это же прекрасно! – ответила я. Его энтузиазм был слишком заразительным, а я

слишком любила свадьбы.

- Скоро снег станет таять и послы смогут пересечь горы, чтобы приехать в Торчев. Тут мы

обсудим приданое, политику и прочие детали. А после, весной, мы с Дофин сыграем

свадьбу.

Я вздохнула. Весенняя пора всегда прекрасна. Улыбка Валко стала спокойнее. Его рука

скользнула по моей пряди, оказавшейся на его подушке.

- Соня, ты такая красивая.

Дыхание перехватило. Мне нужно было быть осторожнее.

- Надеюсь, я могу это говорить и ты не будешь в обиде, - добавил он.

Его приглушенное самолюбие принесло облегчение в каждую клеточку тела. Теперь я не

беспокоилась о каждом шорохе. Кажется, здесь было так безопасно, что я могла заснуть.

- Конечно, - легла, повернувшись на его сторону. Так мы были ближе. Внутри себя я

почувствовала томление и это заставило меня пододвинуться ещё на пару сантиметров.

Он не боялся моей тёмной стороны – она была ему интересна. Он принял меня такой.

Через несколько мгновений, я всё же позволила себе посмотреть на него. Его глаза –

океаны с серебряно-голубой водой. Кажется, я чувствовала их холод.

Он повернулся. Так резко, что наши лица оказались в паре сантиметров друг от друга. Его

дыхание было сладким, как смородиновый чай. Мне было печально, ведь часть своей

жизни он должен был завещать стране, женившись на девушке из Эсценгарда и заключив

с ними союз. И я понимала: это далеко не то, чего он по-настоящему хочет.

Он неуверенно протянул руку, нежно проводя пальцем по моим губам. В свете множества

свеч, его лицо казалось таким красивым и открытым. Он заставил моё сердце биться

быстрее. Если бы я поцеловала его, всего-то один раз, это показалось бы подарком,

который один друг дарит другому перед собственной свадьбой.

Аромат еловых шишек заставлял глаза с упоением закрываться. Моя аура пульсировала

также, как и аура Валко, в абсолютном единстве. Я могла поделиться с ним своим тайным

желанием; желанием, которое у нас оказалось одним на двоих; желание, на пути которого

стояли преграды наших жизней.

Это желание было таким сильным, что я должна была его воплотить. Он заставил

напрячься каждую мышцу в моём теле, каждая клетка молила меня о том, чтобы я

поддалась. Не в силах держаться больше ни секунды, я прильнула к его губам,

преодолевая расстояние между нами.

Он закрыл глаза, губами прижимаясь к моим. Удовольствие от этого поцелуя, от того, с

каким рвением он впился в мои губы, будто душило меня. Я обвила руки вокруг его шеи, касаясь пальцами горячей кожи. Его руки скользнули по моей рубашке, в поисках талии.

В его ауре вспыхнуло какое-то тёмное, до этого неведомое мне чувство. Его тело дрожало

и я, не зная почему, дрожала вместе с ним. Я целовала его, становясь менее сдержанной, освобождаясь от оков, потакая лишь той тяге друг к другу, которая так внезапно

вспыхнула в наших телах. Это было слишком прекрасно, чтобы останавливать себя, чтобы

стыдить себя, чтобы корить себя, чтобы вспомнить о том, что такое «пристойно». Я с

головой окунулась в Валко. Только на мгновения я вспомнила, кто я. Но, может, стоило

принять себя? Возможно, такую себя, раскрепощённую, я подавляла в себе слишком

долго.

Что-то в моей голове застучало трижды. Я пыталась не обращать внимания, но они

возвращались. Тройное постукивание и молчание. Три постукивания и молчание .

Это был знак, который я кому-то должна была подать.

Но зачем?

Валко не прерывал поцелуя. И я этого не хотела. Что-то во мне стало разрушаться. И

почему-то я боялась, что это произойдёт. Я никогда не думала о разрушении, когда меня

накрывала волна подобных диких чувств. Я больше не хотела бороться за то, чтобы быть

такой, какой меня создала природа.

Тройное постукивание.

Я схватила Валко за затылок, становясь к нему ещё ближе.

Стук, стук, стук.

Он взял меня за талию и резко перекинул на себя. В этом безумии я чувствовала себя

свободной. Здесь я свободна от преследований. Здесь я свободна от империи.

Стук, стук, стук.

Но Валко и есть империя. Он принимал законы; законы, которые ставят владение

прорицательницами в рамки закона. Законы, которые заставили моих родителей отдать

меня, заставили меня лишиться всего, кроме какого-то несчастного кусочка меня, который

никто не сможет отобрать.

Быстрое шипение смешалось с назойливым звуком свистка. Мои глаза распахнулись.

Самовар закипел.

Я снова напряглась, отстранившись от Валко. Мои губы горели, а желудок болел слишком

сильно. Трижды постучать в дверь Антона. Я чувствовала, как всё внутри скручивается от

боли.

Я не могла утонуть в этих чувствах к Валко. Даже сейчас, когда у меня появился

настолько чёткий шанс убежать от моей реальности, а желание было настолько сильным, что всё тело дрожало. Как я могла потерять себя? Как я могла оказаться очернённой

настолько? Ведь не так давно из-за своего рвения спасти крестьян, я сожгла монастырь и

Прорицательниц.

- Спасибо, благословленный Богами император, - сказала я, осторожно поднимаясь на

ноги. Его волосы растрепались, от чего он казался настоящим мальчишкой. И, наверное, мне просто хотелось утешить одинокого мальчишку. – Желаю Вам счастья в вашем браке.

- Соня, не уходи, - он сел на подушках. Его взгляд блуждал по комнате, пока он не

заметил самовар. – Выпей со мной чаю.

- Завтра мне нужно будет вставать рано, – я покачала головой. – Мне нужно хорошо

высыпаться, чтобы служить Вам. Я не могу относиться к своему долгу безответственно.

- Только одна чашка!

- Спокойной ночи, - я быстро присела, затем выбежала из комнаты, слыша, как вслед он