Кэтрин Пурди - Сжигающее стекло (ЛП)

готовился к приезду эсценгардцев. Войны на границах прекратились бы. Ради этого он

отдал всё. Но почему?

Но, видимо, этого было не достаточно.

Как только Флокар отдалился, император ударил рукой о стену. Его эхо отразилось в зале.

- Проклятье, Соня! – я вздрогнула. Его аура изменилась так быстро, что я едва успевала за

её изменениями. Последовал второй удар. На этот раз звук из зала был громче, и это было

не эхо. – Видишь, что ты натворила?

- Я высказала ему всю правду, - я выпрямилась, решив не расплываться в реверансе.

- Да только то , как ты с ним говорила, было оскорбительно, - он рассмеялся и потёр глаза

ладонями. – Ты хоть сама понимаешь, какие у тебя здесь права?

- Вы предпочли Эсценгарду меня! – его чувства будто обдавали кислотой всё внутри меня.

Я напряглась, чтобы он не видел, как я дрожу. – Это не моя вина.

- Что? Выходит, виноват я? – закричал он. Тьма, преследовавшая меня весь вечер,

казалось, вновь проникла в меня вихрем. – Ты появилась в моей жизни, и ту животную

дикость, которую ты принесла с собой, я не могу сдерживать. Я не знаю, что мне сделать: всего лишь коснуться или поглотить целиком.

Я не могла говорить. Он только что обвинил меня в том, что именно в нём вспыхнуло

какое-то безрассудное желание? Он помнит то, что я ему рассказывала? То, что из-за меня

в монастыре в живых остались только три человека?

- О, да, дистанцию у Вас держать и правда получается.

- Ты права. Ты – чёрт в теле женщины, - его ноздри раздувались, он смотрел на меня, будто пантера на дичь. – Тебя прислали сюда, чтоб убить меня?

- Рассказывайте, - клянусь Богами, свой язык я не могла держать за зубами также хорошо, как и он. – Если смотреть так, то я добилась своего.

Он схватил меня за плечи, затем швырнул в стену. Голова ударилась о камень, и я

почувствовала, будто меня ударили кнутом. Всё, что я могла увидеть сквозь туманную

пелену – это яркое свечение в двери, исходившее из зала. Можно было позвать на

помощь, но я была смелее этого. Я повернулась к императору и посмотрела на него с

хитрой улыбкой.

- Знаешь, а покончить с тобой ещё не поздно, - пальцы Валко скользнули по моей

ключице, а затем – по шее. Его касание – и пульсирующая кровь отбивает дробь в голове.

Моё рваное дыхание. Глубоко внутри меня кто-то кричал, кто-то молил, но я не хотела

слушать. Я была увлечена тем, как император искушает меня тем, какие страдания его

гложут. Я вспоминаю о том, что всё ещё связывало меня с монастырём. Юлия. Может,

смерть – это то, чего я так давно хотела. Жертва ради искупления.

- Сделай это, Валко. Положи моим страданиям конец.

Дверь отворилась. На пороге стоял Антон, а позади – призрачные фигуры других людей.

В руках Антон сжимал крестик.

- Ты моя! - Валко до сих пор думал, что мы одни. Стоя к брату спиной, он злобно

улыбался. Его, будто когтистые лапы оказались на моём лице. – И никто не вправе

приказывать тебе покинуть меня. Не Флокар. И уж тем более не ты сама.

Он резко дёрнул меня вперёд, когда наши губы соприкоснулись. Тьма внутри вновь дала о

себе знать. Значит, её источником всё это время была я? Я отвечала на его поцелуи. Мне

казалось, будто мои зубы превратились в клыки, а язык стал раздвоенным, как у змеи. Мы

не чувствовали любви, никто из нас не хотел быть нежным друг с другом.

Я чувствовала, как губы Валко оказались на моей шее. Но я чувствовала и взгляд Антона.

Я видела его смутно, будто сквозь стену проливного дождя. Я не могла дотянуться до его

ауры, не могла её ощутить и всё, что мне было доступно – это его глаза. Печаль. Боль. Но

не та боль, что была в Валко и которой я поддалась. Это было что-то похожее на

одиночество. Боль, будто он исчез из этого мира и я не могу повернуть время вспять.

А исчезла ли я? Стала ли я тем зеркалом, которым пообещала себе не становиться?

Неужели я могу отражать только безумие этого мира?

Мои руки дрожали. Я пыталась бороться, толкая императора в грудь.

- Остановитесь, - я оттолкнула его. Я не исчезла из этого мира.

- Ты не можешь быть и тем, и другим, Соня, - его глаза сузились, а лицо горело от страсти.

– Только не со мной. Ты не можешь быть и беззащитной овечкой, и демоном. Я знаю, кто

ты.

- Вы не знаете, кто я, - я стиснула зубы, чтобы сдержать свои эмоции.

- Не отрицай то, что я знаю наверняка! – он снова ударил меня. Я чувствовала, как стена

оказалась у задней части головы. Шпага Антона покинула ножны, отдавая в свете свеч

ярким бликом. Я покачала головой. Он не должен вмешиваться. Если принц захочет, но не

сможет убить брата, Валко его казнит. И, даже если Антон борется за правду, в одном я

была уверена: я не могу дать императору умереть. Даже после всего этого.

- Ты будешь уважать меня! – кричал он.

Найди внутри это место и ухватись за него.

Вот оно , это место. Та небольшая частичка меня, которая воспротивилась императору и

отвергала его. Он схватил меня за запястья и будто прибил к холодному камню. Голова

болела от очередного удара, а желудок урчал от голода. Я вот-вот была готова сдаться.

Место внутри меня было слишком маленьким. Только не он. Снова.

Сквозь прерывистое дыхание, я чувствовала свои же рыдания. Я была слабой, мне едва

удавалось держать себя в руках. Нужно было выплеснуть эмоции. Это нужно было

каждой Прорицательнице. Кровь Юлии, слёзы Киры, волосы Даши. Надя кусала себя.

Изольда, без сомнения, освобождалась с помощью заноз, которые попадали ей под ногти.

Всё это объединяло одно: боль.

В ушах было отчётливо слышно моё сердцебиение. Я пыталась сосредоточиться на том

маленьком, крошечном пространстве во мне. Меня мучило собственное тело, но я

старалась успокоиться и дать отпор своим же страданиям. Я сосредоточилась своём теле.

Что болит сильнее? Мне нужна была боль. Прямо сейчас. Я искала эту боль. Я хотела

зацепиться за неё.

Пульсирующая боль от ушиба головы. Железная хватка Валко. Голод в желудке. Огонь в

горле, заставлявший меня задыхаться.

Всё, что я могла делать – это хныкать. Большего нужно и не было, хоть я и не была

уверена, что это поможет. Боль поможет освободиться от влияния императора, но моё

тело от его власти это не освободит.

- Ты уважаешь себя? – спросил Валко надрывающимся голосом. Я чувствовала его

внутреннего зверя, чувствовала то, что боли, как оказалось, недостаточно. Мне нужно

ещё.

- Конечно, да, - его губы были слишком близко. Его аура отдавала эхом вместе с чувством

голода. С тем, как он хотел доказать мне свою власть. Моё дыханье граничило с удушьем, а сердце билось слишком сильно. – Как и я, Вы были ребёнком. Как и меня, Вас отлучили