Кэтрин Пурди - Сжигающее стекло (ЛП)

гнал тройку к замку.

- Ты не постучал, - передразнила я тех дам, которые на балу имели свойство притворяться

холодными, но тут же захотела ударить себя за это. Он мог подумать, что я не хочу его видеть. Я

не могла быть уверенной. Я была слишком увлечена собственной аурой. Она не была тёмной.

Какой угодно, но только не полной тьмы.

- Прости, - Антон посмотрел на мою ночную рубашку, будто понимая то, насколько нелепыми

были обстоятельства нашей встречи. Но это не то, что его удерживало. Он сделал ещё один шаг

навстречу ко мне. – Просто хотел увериться, что с тобой хорошо.

- Теперь ты наконец-то обратил на меня внимание, - сказала я, пытаясь сделать свою речь весёлой, но всё же осадок от того, что произошло на балу, оставалось. Я схватила свечу обеими руками. Его

энергия пульсировала во мне так горячо, что оторвать от него взгляд было невозможно.

- С твоей головой всё в порядке? – сказал он, приближаясь, будто любопытный зверь.

Я пожала плечами. Не хотелось говорить, что она болела каждый раз, когда я делала резкие

движения, а, когда Ленка раздевала меня, мне приходилось держаться за изголовье кровати, чтобы

не упасть.

Моё дыхание стало прерывистым, когда я почувствовала, как принц положил свою руку на мою, пытаясь приблизить свечу к моему лицу. Его кожа была тёплой. Он давил на мои пальцы, но это

давление было нежным, хоть я и понимала, что освободиться от него я не смогу. Принц смотрел

мне в глаза, затем стал рассматривать, будто лекарь. Я пыталась сдерживать себя всеми силами, только бы не смотреть на его губы. Что со мной? За эту ночь я поцеловала недостаточно

Озёровых?

- Можно? – осознав, что с моими глазами всё хорошо, он потянулся к моей голове, но осёкся.

Моё сердце билось в ритме трепетного ожидания, но я кивнула. Его рука осторожно коснулась

головы; там, где у меня была большая шишка.

- Головокружений нет? – спросил он.

- Нет.

Да. Я не могла точно знать: происходит это из-за травмы или из-за того, что ко мне прикоснулся

Антон. Я повернулась, чтобы ему было удобнее достать мою шишку. Мне нужно было всего лишь

податься немного вперёд – и щекой я упёрлась бы в его плечо. И, всё же, я заставила себя

повернуться и снова посмотреть в его глаза. С шишки, его рука скользнула мне на лицо, и теперь

мы смотрели друг на друга. Я помню, как однажды назвала цвет его глаз цветом кипящего масла.

- Со мной всё хорошо.

Он поймал меня как раз в тот момент, когда я покачнулась. Нет. Он сделал больше. Он поднял

меня на руки и вынес через дверь с елями, через красную дверь, прямо в мои покои. Увидев, что

он хочет опустить меня в мою кровать, я тут же пришла в себя.

- Я не сплю здесь, - призналась я. – Не спала ни разу. С того момента как ты сказал мне, что я могу

оставаться в комнате с гобеленами.

От удивления, он посмотрел на меня даже как-то странно, но затем его аура озарилась свечением

удовлетворения. Она заполняла меня, проходя через мои руки и ноги, касаясь даже головы. Не

говоря ни слова, он повернулся и занёс меня назад, через красную дверь, в комнату гобеленов.

- Это смешно, - краснея, возразила я. – Я в состоянии ходить.

- Тише, Соня, - он откинул одеяло и положил меня на бок, не забывая о шишке на голове.

Несмотря на то, что сил во мне уже было не так мало, я откинулась на подушки. Честно говоря, я

не была уверена в том, что моя травма была бы такой сильной, не будь я в тот момент такой

голодной. Я была слишком истощённой.

- Эта ночь была слишком долгой, - сказал Антон.

Я заметила, как он касался меня. Все его движения были скованными, он не давил на меня больше, чем требовалось. Как бы мне хотелось, чтобы он лежал со мной рядом, дал мне завернуться в

одеяло, будто в кокон и спать рядом с ним, греться его теплом. Я дала Валко всё, что могла. Но

теперь мне самой нужен был кто-то, кто сделает со мной что-то подобное.

- Я не такая глупышка, как ты думаешь, - сказала я.

- Прости? – встав с постели, он замер.

- Я не забыла о кануне Морвы. И я знаю, с кем ты встречался. Граф Ростов, Феликс, Юрий. Вы

были в комнате Пиа? Юрий украл у неё ключ? Или она разрешила вам войти?

- Пиа не с нами, - принц поместил свечу на прикроватном столике. Мягкий свет падал на щетину

на его подбородке.

- Но того, что это было в её комнате, ты не отрицаешь.

- Разве не видишь, как я тебя оберегаю? – с невесёлым смехом, он провёл рукой по волосам. – Это

потому, что ты… С тобой всё сложно.

Я нахмурилась, накручивая уголок одеяла на палец. Что он имел этим в виду? Я молила богов о

том, чтобы они дали мне способность отличать его ауру от моей собственной. Моё чувство

взаимно? Это то, что он имел в виду, когда сказал, что я отражаю те чувства, которые не

являются моими собственными ? Неужели он думает, что его любовь не взаимна? Или он не

чувствует ко мне совсем ничего? Я верила, что это сейчас не имеет значения. Даже если он меня

захочет, он никогда не поддастся. Я знала, что принц весьма скрытен. Не было танца – не будет и

поцелуя. Тогда почему каждый раз, когда мой взгляд был направлен на него, его же брат смотрел

на принца с негодованием?

- Ты думаешь, что я слаба, - сказала я.

- Почему ты так говоришь? – Антон наклонился ближе. В его ауре метнулась искра гнева.

- Ты всегда видел, как я оказывалась в лапах Валко. Ты снова и снова видел то, что он делал со

мной; то, что я позволяла ему с собой делать. Ты сказал, что он сделает из меня котлету, - я

покачала головой, желая зарыться под несколькими слоями одеял. – И ты был прав.

- Хватит! Пожалуйста, не говори о том, что я к тебе чувствую и что я о тебе думаю! – от него

стало исходить что-то большее, чем просто гнев. Я не могла сказать, что это такое. С рычанием

разочарования, он добавил: - Ты видишь, как ты себя ведёшь? Ты знаешь, что сделала этой ночью?

- Сделала так, чтобы император потерял всякую надежду на союз с Эсценгардом.

- Рузанину не нужен Эсценгард. И в этом твоей вины нет.

- Я чуть не стала любовницей императора.

- Но не стала.

- Я оставила его одного, - пожала плечами я.

- Ты оставила его одного в момент злобы. Таким я его не видел ещё никогда. Ты оставила его

одного, когда твоя жизнь была в опасности. И, когда я уже был готов убить своего брата, ты

смогла его успокоить. Ты сделала это, Соня, - руки Антона сжались в кулаки. – Объясни мне, как у

тебя это получилось.

- Я… - моё сердце трепетало. Я не могла понять всего того, что говорил принц, на что намекал. Он

выглядел печальным и злым, но этот гнев не был таким сильным. Он мог его контролировать . Я

не чувствовала ничего подобного чувствам Валко, когда тот приложил меня к стене. – Я