Энн Райс - Талтос

Разумеется, мы менялись. По мере того как менялось наше врожденное знание, менялись и мы сами. И то, чему мы учились, меняло генетику новорожденного.

Те, кто родился во время больших хороводов, обладали куда более сильным чувством священного, чем мы, старые, и были не так склонны к безудержной радости, иронии или подозрительности, как мы. Рожденные во время кругов были более агрессивными и в случае необходимости могли убивать, ничуть не горюя по этому поводу.

Если бы меня спросили тогда, я бы сказал, что наш вид будет существовать вечно. Если бы мне сказали: «О, но ведь придут люди, которые станут убивать просто так, станут насиловать, жечь и все разорять лишь потому, что они привыкли так делать ради выживания», я бы не поверил. Я бы ответил: «Да, но мы поговорим с ними, мы расскажем им нашу историю, поделимся воспоминаниями, попросим рассказать их историю. Тогда они начнут танцевать и петь и перестанут сражаться и желать того, чего им не следует иметь».

Когда человеческие существа действительно добрались до нас, мы, конечно, сочли, что это просто маленький волосатый народ, разновидность живых существ, ворчливые маленькие торговцы, которые время от времени прибивались к нашему побережью в лодках из звериных шкур, чтобы продать нам что-нибудь и отправиться восвояси.

Мы слыхали рассказы о набегах и массовых убийствах, но не верили в такое. В конце концов, зачем кому-то так поступать?

А потом мы с изумлением обнаружили, что у человеческих существ, добирающихся до Британии, такая же гладкая кожа, как у нас, и что их магический камень с помощью молота обращается в щиты, шлемы и мечи, что они привезли с собой сотни собственных обученных лошадей и что, сидя на спинах этих лошадей, они нападают на нас, сжигают наши поселения, пронзают наши тела копьями или срубают наши головы…

Они воровали наших женщин и насиловали их до тех пор, пока те не умирали от кровотечения. Они похищали наших мужчин и пытались превратить их в рабов, смеялись над ними, издевались, иногда даже доводили до безумия.

Поначалу их набеги случались весьма нечасто. Воины прибывали морем и нападали на нас по ночам, из леса. А мы думали, что каждый набег будет последним.

Мы часто отбивались от них. Мы от природы не были такими яростными, как они, во всех отношениях, но мы могли защищаться, и был созван большой круг, чтобы обсудить металлическое оружие пришельцев и то, как нам сделать свое собственное. Мы даже захватили в плен некоторое количество человеческих существ, налетчиков, чтобы попытаться извлечь из них знание. Мы обнаружили, что, если мы ложились в постель с их женщинами, будь то по их желанию или нет, те умирали. А их мужчины глубоко, яростно ненавидели нашу мягкость. Они называли нас «дураками из хороводов» или «каменными простаками».

Иллюзия, будто мы могли бы выстоять против этого народа, развеялась за один сезон. Только позже мы узнали, что от мгновенного уничтожения нас спас самый простой факт: у нас не было того, что искали люди. Хотя они стремились получить наших женщин для развлечения и забрать самые лучшие из даров, что паломники приносили в каменные святилища.

Но на равнину уже стекались другие племена Талтосов. Их выгнали из домов вдоль побережья человеческие существа, пробуждавшие в Талтосах смертельный страх. Верховые лошади давали человеческим существам огромное преимущество в силе. Люди наслаждались набегами. Массовое убийство было для них чем-то вроде спортивного развлечения.

К зиме мы укрепили наши поселения. Вновь пришедшие присоединились к нам, заменив тех, кого мы потеряли.

Потом выпал снег. У нас хватало еды, нам было спокойно. Может быть, налетчикам снег не понравится, думали мы. Мы ведь этого не знали. К тому же нас собралось вместе так много, и мы собрали так много копий и мечей, что чувствовали себя в безопасности.

Пришло время начала зимнего круга, и это и было самым важным, потому что за прошедший год убили многих. Мы должны были родить новых Талтосов не только для ближайших деревень, но и для того, чтобы отправить их далеко, туда, где и деревни, и их обитатели были полностью уничтожены.

Ради зимнего круга собрались Талтосы со всех сторон, и мы слышали все новые и новые истории об убийствах и горестях.

И тем не менее нас было много. И это было священное время.

Мы построили круги, зажгли священные костры. Пришло время сказать Доброму богу, что мы верим: лето снова вернется. Рождение новых Талтосов укрепит нашу веру и подтвердит, что Добрый бог желает нашего выживания.

Почти два дня мы пели, танцевали и рождали новых Талтосов, пируя и радуясь. Но тут племена человеческих существ начали стекаться на нашу равнину.

Еще до того, как мы увидели людей, до нас донесся бешеный грохот копыт — рев, похожий на шум разрушения утраченной земли. Всадники налетели на нас со всех сторон; огромные камни священного круга были залиты нашей кровью.

Многие Талтосы, опьянев от музыки и эротической игры, не оказали вообще никакого сопротивления. А те из нас, кто побежал к местам стоянок, приняли сражение.

Но когда дым развеялся, когда всадники умчались, когда наши женщины были сотнями увезены в наших же собственных телегах, когда все шатры были сожжены до основания, нас осталась лишь горстка, и мы были сыты войной.

И в самом деле, мы не желали видеть снова те ужасы, свидетелями которых стали. Все новорожденные нашего племени были убиты, все до единого. В первые же дни жизни они встретились со смертью. С нами остались несколько женщин, но некоторые из них уже слишком много рожали в прошлом.

Ко второму закату после этой резни наши разведчики вернулись, чтобы подтвердить: правдой оказалось то, чего мы боялись. Воины человеческого племени разбили лагеря в лесу. Они уже строили временные жилища, и ходили слухи, что их деревни вырастали на всем побережье к югу.

Мы были вынуждены уйти на север.

Мы должны были вернуться в тайные долины Северной Шотландии, в места, недоступные для жестоких налетчиков. Наше путешествие было долгим, оно продолжалось остаток той зимы. Смерть и рождение стали ежедневными событиями, не раз и не два на нас нападали небольшие банды человеческих существ, и не раз мы прокрадывались к их поселениям, стараясь узнать как можно больше о их жизни.

Мы уничтожили далеко не одну вражескую банду. Дважды мы нападали на долинные укрепления, чтобы спасти наших мужчин и женщин, чье пение мы слышали даже с огромного расстояния.

К тому времени, когда мы обнаружили ту высокогорную долину в Доннелейте, уже наступила весна, снег таял, густые леса вновь зазеленели, горные озера освободились от льда, и мы наконец очутились в скрытой в горах долине, связанной с внешним миром только извилистой речкой, русло которой было настолько запутанным, что определить с моря ее исток было невозможно. Та огромная пещера, сквозь которую она вытекала в узкий залив, с виду казалась просто пещерой, и ничем больше.