Елизавета Дворецкая - Солнце Велеса

Она шила, внутренним взором глядя в Навь, и чувствовала, что и черный конь с огненной гривой похаживает, постукивает копытами где-то рядом. Услышав ее призыв, он сам жаждал встречи с новой хозяйкой. Лютава положила на белый платок угощение: пирог из тех, которыми Ладу снабдили в дорогу, налила в чарочку немного медовой сыты. Куд Ветровей – не конь, хоть и имеет облик коня, наиболее созвучный его природе. Его можно кормить тем же, что едят духи, и разговаривать с ним не как с животным.

Не поднимая глаз, будто бы увлеченная шитьем, она замечала, что куд незримо подошел к угощению, принюхался, лизнул сладкую сыту. Зачавкал, поедая пирожок. Лютава представила, как протягивает руку и берется за узду – Лесава не снимала ее, чтобы новой хозяйке не пришлось заново ловить и подчинять ошалевшего на свободе куда. Довольный, он дал себя погладить… и вдруг Лютава ощутила, что уже не сидит на скамье с шитьем на коленях, а стоит возле рослого черного коня, сжимая узду. С одного прикосновения он перетянул ее на свою сторону, тем подтвердив, что по-настоящему она и не покидала тех серых полей, где он пасется.

– Ты можешь отнести меня куда угодно, и нет такого места, куда ты не знал бы дороги?

– Куда тебе надо? – спросил конь, и Лютава отпрянула, чтобы не попасть под пламя, которым дышала его пасть.

– Туда, где живет сын Велеса, Огненный Змей.

– Ну, ты и придумала! – Конь заржал, забил копытом от смеха, рассыпая искры по серой земле. – Он к девицам летает, но в первый раз слышу, чтобы девицы сами его искали!

– Когда-нибудь и тебе придется удивиться! Так ты можешь отнести меня к нему?

– Садись. Ты моя новая хозяйка, мне велено служить тебе. Поехали.

Лютава вскочила ему на спину и вцепилась в узду. И Ветровей прянул с места в воздух – Лютава даже зажмурилась поначалу, чтобы не кружилась голова. А когда открыла глаза, земля уже была где-то далеко, а конь ветров уверенно мчался по воздушной тропе все выше и выше. Белые облака и серые тучи вставали вокруг них, будто холмы на голубой земле. Где-то вдали исполинской горой вздымалась черная как ночь туча, в глубинах которой погромыхивал гром и сверкали молнии. Лютава подумала мельком, что это и есть зимнее ложе Перуна, но от этой мысли ее пронзила такая жуть, что она поскорее отвернулась и пригнулась к гриве Ветровея. Да уж, сюда она не добралась бы ни сама, ни верхом на черном волке, которому доступны пути вниз, но не вверх.

Вот конь ветров замедлил бег: впереди была еще одна облачная гора, а на ней высокий дом из нескольких срубов, поставленных один на другой – вроде тех, что она уже видела прежде. Столбы ворот, оконные косяки, высокие скаты кровли – все сияло золотом и было украшено огромными резными изображениями крылатого змея. Ветровей приблизился к лестнице, что вела к дверям, и остановился у нижних ступеней.

– Вот здесь живет Огненный Змей. Ступай, а уж дальше твоя забота.

Лютава спрыгнула на ступеньку и привязала коня ветров к красному, позолоченному пузатому столбу, вытесанному из целого ствола. Огляделась: вокруг был зеленый сад с пышными деревьями и кустами, усеянными плодами и ягодами: яблони, вишни, малина, смородина. В траве цвели бесчисленные яркие цветы, и невозможно было поверить, что под этой травой – не сырая земля, а белые облака и синева небес.

Она шагнула к крыльцу, и вдруг двери распахнулись и на пороге встала молодая женщина. Вся она сияла, будто встающее солнце, одежды ее были сотканы из белизны облаков и багрянца зари, а украшения блестели чистым золотом. Лютава было оторопела, но вдруг глянула в лицо хозяйке небесного дома и ахнула – это была ее сестра Молинка!

Но тут же Лютава усомнилась. Казалось бы, она узнает округлое лицо своей сестры, ее густые черные брови, румяные щеки, пышный стан – и в то же время эта женщина была так прекрасна, как не могла быть рожденная на земле. Это была сама Солнцева Дева, и румяное лицо ее испускало сияние, растекавшееся рассветными лучами по краю небес.

Но в тот же миг и хозяйка ее узнала: на лице ее отразилось изумление, и она застыла, вскинув руки, потрясенная. Но вот Лютава сделала шаг, и Молинка, будто сбрызнутая живой водой, вздрогнула, охнула и кинулась по ступеням вниз. Лютава протянула к ней руки, и Молинка влетела в ее объятия, принялась ощупывать ее, будто боялась, что видение сейчас растает, то прижимая к себе, то отстраняясь, чтобы снова на нее взглянуть.

– Это ты! Как ты сюда… Сестра моя! Лютавушка! Родная моя! Не может быть! Вот чудо-то! – бессвязно восклицала она. – Откуда ты здесь?

Она оглядела двор, но увидела лишь незнакомого черного коня, который уже тянулся к ближайшему кусту малины.

– Кто тебя принес – он? – Молинка кивнула на коня. – А я уж думала…

– Я сама приехала. – Лютава наконец высвободилась из ее объятий. – Дело у меня к… мужу твоему.

– Его сейчас дома нет, – вздохнула Молинка. – Ну да ладно, пойдем пока в избу.

Они поднялись по ступеням и вошли. Все внутри – стены, утварь, посуда – было золотистого цвета свежего дерева и в то же время испускало мягкое сияние, будто сложенное из солнечных лучей. И чем пристальнее Лютава присматривалась к бревнам стен или лавкам, тем сильнее становилось сияние и в конце концов начинало так резать глаз, что приходилось отворачиваться.

От радости встречи с сестрой Лютава почти забыла, зачем сюда приехала и зачем хотела видеть Огненного Змея. Они сели под окном и принялись болтать: Молинка не выпускала ее руки и жадно расспрашивала обо всем, что произошло со времен ее исчезновения из дома. Порой она принималась плакать – так живо вставали перед ней родные места и родные люди, которых ей не суждено было увидеть больше никогда.

А Лютава, порой бросая взгляд за окно, забывала, о чем говорила: то ей виделся там зеленый сад, а то открывалось глазу беспредельное пространство облаков, белое внизу, синее сверху. Тогда она вдруг всем существом ощущала, как высоко забралась и как далеко от всего привычного находится. И ей не казалась удивительной тоска Молинки, живущей в небесном тереме, в золоте и багрянце, среди невянущего зеленого сада, в который никогда не придет зима.

Наверху лазурь густела, переходя в синеву, а потом – в черную тьму, как будто, глядя вверх, она видела бездну Подземья. Такова Навь – она все время переворачивается вокруг себя.

Вдруг за окном раздался шум: что-то засвистело, загремело, захохотало, блеснул яркий пламенный свет.

– Муженек мой домой воротился. – Молинка встала с места. – Но ты не бойся. Вы же родня теперь…

– Я не боюсь.

Лютава потому и рассчитывала на успех, что была связана с Огненным Змеем родством сразу по двум ветвям: через сводную сестру и родного брата.