Юрий Никитин - Лоенгрин, рыцарь Лебедя

- Ой, как стыдно... Вы в самом деле умеете читать и писать, словно не рыцарь, а какой-то там монах?

Он посерьезнел, глаза потемнели, а кожа на скулах натянулась.

- Милая, нет позора в том, чтобы уметь читать и писать.

- Но... как же... - пролепетала она, - никто из рыцарей не умеет! Даже король! У знатных сеньоров есть люди, которые читают им, а также составляют под их диктовку письма!

Он кивнул.

- Я не хочу, чтобы мои письма читали. Вовсе не потому, что там нечто постыдное, но, например, могут быть военные секреты...

- Вы собираетесь на войну?

Он покачал головой.

- Просто я не хочу зависеть от чужого человека там, где могу не зависеть. Кроме того, это же такое удовольствие - читать книги!

На ее личике промелькнуло отвращение, но тут же с плачем бросилась ему на шею.

- Простите!

- За что?

- Простите, - вскричала она сквозь слезы, - что подумала про вас такое!.. Конечно же, все, что вы делаете, правильно и прекрасно. И хотя другие не умеют ни читать, ни писать, то это они все не правы, а вы один - правы!.. Я вас безумно люблю, мой господин, властелин моего тела и души!.. Вы сегодня еще побудете здесь со мной или же отправитесь на охоту?

Он удивился:

- На охоту?

- Ну да, то же ваше мужское...

- А почему так сразу?

Она объяснила кротко:

- За время смут в Брабанте развелось слишком много дичи. Волки заходят среди бела дня в деревни и воруют овец, да что там о волках, когда стада оленей свободно вторгаются из леса на поля, где пожирают молодые посевы!.. А барсуки, что прямо там роют норы? Такого еще не было!

Он сказал озадаченно:

- Ну, конечно, я, наверное, тоже смогу и на охоту... Только как-то с оленями и зайцами я еще не дрался.

Она расхохоталась.

- Но это же просто охота!

- Понимаю, - ответил он с сочувствием, - мужчины слишком много времени проводят на охоте. Они настолько привыкли убивать людей, что сейчас уже не могут остановиться... и убивают бедных зверей, что не могут за себя постоять.

- Это точно, - сказала она весело, - зато они какие вкусные!.. Пойдем, покажу тебе нашу гордость - брабантских соколов!

Он пробормотал:

- Знал, что есть брабантские кони-тяжеловесы, но про соколов...

Она вскочила, ухватила его за руку.

- Пойдем!.. Пойдем, я покажу тебе все твое отныне хозяйство!

Она сразу повела его на задний двор, где расположены все вспомогательные службы.

- Вон там, смотри, у нас содержатся соколы, а вон там псарня.

- Много собак? - спросил он вежливо.

- Нет, всего дюжина охотничьих, - ответила она и тут же добавила гордо: - Зато самых лучших! Вот только почти год с ними никто не выезжал в лес.

Она выглядела такой огорченной, он поспешил утешить:

- Возможно, им еще придется побегать... Возможно.

Она воскликнула:

- Обязательно, какое возможно?.. Здесь прекрасные места для охоты!.. А леса такие дремучие и непроходимые, что никто не знает, что там в их глубине.

Он улыбнулся.

- Если в герцогстве все в порядке, то можно и поохотиться. Но, мне кажется, любая охота - это отдых, а праздность неугодна Господу.

Она сказала наставительно, как послушный ребенок, старательно усвоивший урок и затем гордо выкладывающий знания взрослым:

- Охота - эта старинный узаконенный обычай!.. Никто от него не уклоняется, это не по-мужски...

- Обычай? - переспросил он. - Обычаи склоняются перед сильными! Меня не удержит слабая преграда обычаев, потому что они везде разные... а я видел не только Брабант. Обычаи... они создаются людьми...

Она спросила в восторге:

- Такими, как вы, мой властелин?

Он улыбнулся.

- Надеюсь на это. Сильные создают обычаи, слабые им следуют.

Она прошептала восторженно:

- Я как-то даже не думала... что обычаи не сами по себе, а их тоже кто-то создает!

- Все обычаи создаются людьми, - заверил он. - Вот увидишь, когда-то утвердится обычай не спрашивать о происхождении человека!.. Более того, спросивший будет выглядеть человеком дурным и невежественным...

Она недоверчиво усмехнулась, это совсем уж нечто дикое, но прижалась к нему и прошептала:

- Вы все знаете лучше, солнечный мой рыцарь в сверкающих доспехах!.. Я безмерно верю вам во всем...

Они ушли дальше, а во дворе, провожая их взглядами, остановились Перигейл и Шатерхэнд. Перигейл проговорил задумчиво:

- Прекрасная пара...

- Очень, - подтвердил Шатерхэнд. - А еще он великий воин, что совсем уж хорошо.

- Это важно, - сказал Перигейл и вздохнул.

- Тебя что-то тревожит?

- Пустяки, - ответил Перигейл, - просто я не очень как-то люблю эти дурацкие обеты.

- Дурацкие?

- Они все кажутся дурацкими, - ответил Перигейл. - Взрослому человеку, конечно.

Шатерхэнд покосился по сторонам, пробормотал негромко:

- Намекаешь, что он может быть очень низкого происхождения? Но если человек взлетает так высоко, следует забыть о его происхождении!

Перигейл кивнул:

- Мы с тобой забудем охотно, этот наш герцог, он нас вполне устраивает. Но другим рты не заткнешь.

- Да, конечно... Но те, кому он нравится, допытываться не станут.

Перигейл вдруг улыбнулся.

- Но есть и другой вариант...

- Ну-ну?

- Устав их Ордена может запрещать раскрывать свое имя и свой род совсем по другой причине. Намного более благородной.

- Какой?

Перигейл сказал задумчиво:

- Может быть, устав их Ордена запрещает говорить о своем происхождении, чтобы не было гордыни? Представьте себе, сотни членов в их Ордене - сыновья герцогов, а другие - безлошадных рыцарей!.. Этим будет обидно, если им станут тыкать в глаза их низким происхождением...

Шатерхэнд сказал бодро:

- Я бы такого сразу на поединок, будь он хоть сыном короля!

- Но у них Орден, - напомнил Перигейл. - Они должны быть братьями. А для этого лучше всего забыть о разнице в происхождении!

Шатерхэнд кивнул, пробасил медленно:

- Вообще-то ты прав... Это и должно быть основной и... единственной причиной. А кто начнет сомневаться, я сам тому голову оторву.

- Теперь, - сказал Перигейл, - нам следует молиться о том, чтобы Господь послал им поскорее сына.

- Да, - согласился Шатерхэнд. - Дети - это счастье...

Сэр Перигейл поморщился.

- Это для вас счастье. Ну, еще и для меня, конечно. А для того, кто на троне, - это спокойное будущее. Не только для себя, разумеется. Если не будет сына, начнутся династические войны, кровожадные бароны разорвут Брабант на части, только бы посадить на престол своего ставленника и начать новую династию!

Шатерхэнд зябко передернул плечами.

- Я люблю повоевать, но, Господи, упаси нас от ужасов гражданской войны!

Перигейл перекрестился.

- Нужно молиться, чтобы у них поскорее родился сын.

А Лоенгрин, старательно напоминая себе, что отныне он новый герцог Брабанта, бодро взбежал на крепостную стену, а оттуда поднялся на верхнюю площадку обзорной башни, самое высокое место в замке. Замок расположен на холме, так что подступающее войско легко увидеть издалека, тем более что лес далеко, а вокруг только пашни. Так что он всматривался в разбросанные деревушки, в неровные квадраты полей, в заливные луга, в подступивший к далеким селам лес и мысленно возвращался к прочитанным мудрым книгам, вспоминал рассказы старых мудрых рыцарей о правильном устройстве государства.