Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или форменное безобразие

— На самом деле не знал и даже не догадывался, — уточнила я и вновь прикусила губу.

Да разве в этом причина моей суеты! Я развернулась и пошла в направлении, противоположном первоначальному, насчитала еще пять шагов, пока передо мной не появилась преграда. Могучая, в мундире.

— Намина, ты глупишь. — Его Высочество уверенно взял меня за плечи и даже чуть-чуть встряхнул, заглянув в глаза: — Представь, что все будет хорошо. Потому что все будет хорошо в любом случае.

— И это мне говорит смертник? — Я скептически изогнула бровь.

— Стоит отметить, что участвовать в играх я обязан с рождения. Слишком много на моем счету веков, надо бы урезать. — Произнес он это с кривой ухмылкой, совершенно ему не идущей, а затем неожиданно улыбнулся. — Но тут есть плюс… я в запасных!

— Велика радость, — фыркнула беззлобно. — Если Тэннона подкосит, ты будешь играть за него.

— Не подкосит. Он обязан соответствовать статусу — наследный принц, будущий король, — хмыкнул высокородный многоликий и опять меня встряхнул. — И мой тебе совет на будущее: ищи хорошее во всем. Вообще по жизни пригодится и особенно в ближайшие две недели.

— Почему? — И глядя в глаза Его Высочества, я поняла, что Гер не единственная моя проблема.

— Видишь ли, на нарушителей, освободивших трех смертников из пожизненного заточения, охота открылась не только в стенах академии.

— А где еще?

— Личностями освободителей заинтересован император, — невнятно произнес он, удерживая меня на весу. Ноги попросту подкосились от ужаса.

Милостивый боже, за что? Я же ничего незаконного не совершила! Это была самооборона и не более. Ну, разве что третий случай, обернувшийся поединком лирроса и Гера был спровоцирован. Но и это еще не повод меня судить и закрывать в подземелье на двадцать три или тридцать три года!

— Сумерька? — Равэсс сильнее сжал мои плечи, но не добился внимания. И со вздохом, на вытянутых руках донес до кровати, посадил, похлопал по коленке. — Ты, главное, не паникуй. В академию без спроса ни один агент императора проникнуть не сможет. А разрешение им вряд ли когда-либо здесь дадут. К тому же, повторюсь, искать будут не одну тебя, а троих…

И все бы хорошо, но он упускал из вида одну весьма колоритную личность, наглую, кровососущую и багряноволосую.

— Ты забыл об Авуре. Он, как лектор действующих имперских смертников, имеет допуск на территорию академии.

— Вскоре потеряет. Амидд на свидание он уже пригласил, так что его можно вычеркнуть из списка вредоносных лазутчиков, — уверенно произнес метаморф и погладил мою коленку. — Успокоилась?

— Частично.

— Тогда я оставлю тебя на полчаса одну. Хорошо?

— Дя-дя, знаем мы ваши полчаса!

Неожиданно объявившаяся на моем плече кука заставила вздрогнуть нас обоих, звонко хлопнула ушами и затараторила:

— Иди уже к своей зазнобе. Й-я за Наминой так и быть пригль-ляжу.

Он ушел почти мгновенно, а мы еще секунд тридцать смотрели ему вслед, в смысле на дверь.

— Вот это скорость! — восхищенно прошептала я и, к сожалению, слишком скоро, но очень даже безразлично спросила: — Так и что там Амидд?

Это было простое любопытство, беспокойство и оттягивание момента, когда я должна была узнать животрепещущую новость, узнал Гер меня или нет.

— Ничего, — ответила кука и хвостиком потерла носик — Выгль-лядит хорошо, даже отлично. Уложила своих призрачных змеек в прическу, накрасилась и теперь сидит.

— Где? В коридоре?

— Нет, на кровати.

Целуются явно. В смятении прикусила губу и охнула. Рыжий, зараза, мне ее оцарапал. Хотела ощупать ранение, подняла руку, а на ней теневая сидит. И как Гирби ее учил в свою бытность лемуром, уши прижала, глазки пошире открыла и жалобно пищит:

— Умоль-ляю, покорми мень-ня, покорми! Уверь-ряю, умираю, угасаю без еды!

— В столовую пойдем, у меня не готово ничего.

— Хоть туда, — шмыгнула тенюшка носом.

И уже через пять минут, ухлопав салат и первое, она активно поглощала взятую мной курицу с рисом, щедро сдабривая их ароматным соусом и соком лимона.

— Вкус-с-с-но! Вкус-с-с-но! С-с-с-пасибо…

— Угу. — Ковыряясь в собственной тарелке без особого энтузиазма, я думала о том, как жизнь моя перевернулась за последние дни. И все якобы случайно, и в то же время фатально. Еще раз глубоко вздохнув, я тихо спросила куку:

— А Гер… Он знает, да?

— Что знает? — оторвавшись от угощения, теневая, у которой от аппетита за ушами трещало, эти самые уши теперь хвостиком подняла, чтоб без преград посмотреть на меня. — Ты говори, не стеснь-няйся, никто не услышит.

— Знает, что я… — Вилка со звоном выпала из моей дрогнувшей руки. — То есть что он меня… Что это меня угораздило его разбудить? — Назвать поцелуем произошедшее меж нами язык не поворачивался. Это были лобызания или, точнее, агрессивное истязание рта, причем моего. Поэтому я нашла более обтекаемую формулировку всему непотребному действу — разбудила.

— Не-а, — ответила тварька и продолжила есть.

Этому сообщению я искренне обрадовалась и даже последовала примеру проголодавшейся куки, но уже через минуту молчаливого ликования удивилась вслух:

— А почему — нет? Он разведчик. Второй курс. Третья ступень развития. К тому же не глупый, должен был сложить дважды два и…

— Хочешь, чтоб узнал? — пытливо прищурилась нежить, переведя все еще голодный взгляд с куриной ножки на меня. И я с восклицанием «Нет!» замотала головой. — Так й-я и думала, — фыркнула она и добавила тихо: — Вот почему твое целительство хозь-зяин запомнил в виде кошмара.

И не то чтобы обидно, но неприятно мне все же стало.

— А зачем так?

— Не хотелось, чтобы и в реальности твой светлый образ омрачала непригль-лядная некромантскай-я суть. — Теневая смачно обсосала кость и отложила ее на тарелку, чтобы потянуть на себя обжаренное крылышко, обильно политое соусом. — Он и так вздрагивает всем телом, когда видит тебь-бя в сновидений-ях.

Неожиданное, но чуть-чуть приятное открытие подтолкнуло меня на вопрос:

— То есть я ему снюсь?

— Дя, й-явль-ляешьсь-ся в кошмарах.

Мое желание есть пропало окончательно, и я даже понять не могла, почему. Ведь и оскорблял, и унижал, и за руки хватал грубо, а еще за шею, обвинял в чем ни попадя, выломал в мою комнату дверь, ванной пользовался без спроса, бессовестно читал тетрадь. И ни разу не извинился и за куку не поблагодарил ни тогда, ни сегодня. Губы изранил, смутил и возмутил, но о словах благодарности даже не вспомнил. И после всего я еще расстраиваюсь, что лишь в кошмарах ему снюсь?!

— Что случилось? — Встревоженная нежить смотрела на меня, вопросительно вскинув бровки. — Расстроилась, — проницательно заметила она и улыбнулась, — а зрь-ря, он же совсем скоро будет по всей академии тебь-бя искать!