Джон Толкин - Властелин Колец: Две Крепости

— Придержи язык! — пригрозил Углук. — Не разговаривайте друг с другом! Обо всех ваших выходках я расскажу, и хозяин с вами разберется. Будет вам ужин — посмотрим, как вы его переварите!

Отряд орков начал спускаться по узкому ущелью, ведущему на туманную равнину. Мерри и Пиппин, разделенные двумя десятками орков, спускались вместе с ними. На дне они ступили на траву, и сердца хоббитов дрогнули.

— Теперь прямо! — крикнул Углук. — На Запад и немного к Северу.

— Но что мы будем делать на восходе солнца? — спросил один из северян.

— Продолжим путь, — ответил Углук. — А что вы думали? Сидеть на траве и ждать, когда белокожие присоединятся к нашему пикнику?

— Но мы не можем идти при солнечном свете.

— Сможете, если я пойду за вами, — сказал Углук. — Двигайтесь! Или никогда больше не увидите свои любимые норы! Клянусь Белой Рукой! Что толку посылать в дорогу этих горных червяков, лишь наполовину обученных? Идите, разрази вас гром!

Отряд продолжал путь. Гоблины шли в беспорядке, бранясь и ссорясь; но двигались они быстро. Каждого хоббита сторожили трое охранников. Пиппин шел далеко сзади, в хвосте. Он размышлял, долго ли сможет выдержать такую скорость: с самого утра он ничего не ел. У одного из охранников был хлыст. Но пока орковский напиток продолжал действовать, Пиппин шел, продолжая размышлять.

Снова и снова перед его глазами возникало худощавое лицо Скорохода, склонившегося к темному следу. Но что может разглядеть даже опытный Следопыт в общем следе отряда орков? Маленькие следы Пиппина и Мерри были затоптаны многочисленными подкованными железом сапогами.

Они прошли около мили от утеса, и тут начался спуск в глубокую низину, где почва была мягкой и влажной… Здесь лежал туман, тускло отражая последние лучи луны. Темные фигуры орков впереди расплывались и становились невидимыми.

— Эй! Стойте! — закричал Углук сзади.

Пиппину неожиданно пришла в голову мысль, и он тут же начал действовать. Метнувшись вправо и увернувшись от рук охранников, он нырнул в туман. Упав, он распростерся на траве.

— Стойте! — закричал Углук.

На мгновение воцарилась суматоха. Пиппин вскочил и побежал. Но орки гнались за ним. Неожиданно справа от него и немного впереди появились еще фигуры.

«Убежать не удастся! — подумал Пиппин. — Но, надеюсь, я оставил достаточно ясные следы на влажной земле».

В него вцепились две большие руки, он упал, отцепляя брошь с плаща. Тут же его схватило несколько длинных рук с жесткими когтями.

«Здесь она будет лежать до конца времен, — подумал Пиппин. — Хотя не знаю, зачем я это сделал. Если остальным удалось спастись, они, вероятно, пошли вслед за Фродо».

Хлыст обвился вокруг его ног, он с трудом сдержал крик.

— Довольно! — крикнул Углук, подбегая. — Он еще должен идти. Пусть оба прибавят шагу. Но не думай, что это все, — добавил он, поворачиваясь к Пиппину. — Я не забуду. Расплата лишь откладывается.

Ни Мерри, ни Пиппин не могли вспомнить большей части этого перехода. Кошмары и злая реальность смешались в их представлении… Они шли, стараясь не терять из виду темного следа, время от времени подгоняемые хлыстами. Если они останавливались или спотыкались, их хватали и некоторое время тащили.

Тепло орковского напитка исчезло. Пиппин снова ощутил холод и боль. Неожиданно он упал лицом в траву. Жесткие руки с острыми когтями ухватили и подняли его. Его снова понесли как мешок, и тьма сомкнулась над ним: он не мог сказать, была ли это темнота второй ночи или тьма в его глазах.

Смутно слышал он многочисленные голоса орков: по-видимому, они требовали остановки. Что-то кричал Углук. Пиппин почувствовал, что летит на землю; коснувшись ее, он почти тут же уснул. Но ненадолго спасся он от боли — вскоре он вновь почувствовал на себе жесткие руки. Его долго толкали и трясли, наконец тьма отступила, он снова оказался в реальном мире и увидел, что уже утро. Выкрикивая приказы, орк грубо швырнул Пиппина на траву.

Пиппин полежал немного, борясь с отчаянием. Голова у него кружилась; по теплу, разлившемуся в теле, он предположил, что ему дали еще глоток орковского напитка. Над ним наклонился орк и бросил ему кусок хлеба и полоску сушеного мяса. Пиппин с жадностью съел черствый серый хлеб, но мяса не стал есть. Он был голоден, но не настолько, чтобы есть мясо, брошенное ему орком: кто знает, чье оно могло быть.

Он сел и огляделся. Мерри был поблизости. Они сидели на берегу быстрой узкой реки. Впереди виднелись Горы; высокий пик отражал первые лучи солнца. Перед Горами виднелись темные леса.

Слышалось множество криков и споров, и казалось, вот-вот снова вспыхнет ссора между северными и изенгардскими орками. Одни указывали на Юг, другие — на Восток.

— Хорошо, — сказал Углук. — Предоставьте это мне. Пусть боевые Урук-хай, как обычно, выполнят всю работу. Если боитесь белокожих, бегите! Бегите! Вон там лес! — Он указал вперед. — Идите туда! Это ваша лучшая надежда. Убирайтесь! И побыстрее, пока я не срубил еще несколько голов, чтобы добавить разума остальным.

Было еще много споров, ругани и проклятий, после чего большая часть северян бросилась вдоль Реки по направлению к Горам. Хоббиты остались с изенгардцами — угрюмыми смуглыми орками, которых было не меньше восьмидесяти, косоглазыми, с короткими широколезвенными мечами. Лишь несколько самых храбрых северян осталось с ними.

— По крайней мере, разделались с Гришнаком, — сказал Углук.

Многие изенгардцы тоже с тревогой поглядывали на Юг.

— Я знаю, — ухмыльнулся Углук. — Проклятые лошадники учуяли нас. Это твоя вина, Снага. Тебе и другим разведчикам следовало бы отрубить уши. Но мы бойцы, мы поедим лошадиного мяса, а может, и кое-чего получше.

В этот момент Пиппин увидел, что кто-то из орков указывает на Восток. Оттуда доносились хриплые крики. И вот снова появился Гришнак, а за его спиной — несколько десятков длинноруких и кривоногих орков. На их щитах был нарисован красный глаз. Углук шагнул им навстречу.

— Значит, вы вернулись? — спросил он. — Подумали немного?

— Я вернулся, чтобы проследить за выполнением приказа и чтобы пленники были в безопасности, — ответил Гришнак.

— Неужели? — усмехнулся Углук. — Напрасные усилия. Я сам прослежу за выполнением приказа. А еще для чего ты вернулся? Ты убежал второпях. Может, забыл что-нибудь?

— Я забыл здесь дурака, — фыркнул Гришнак. — Но с ним осталось несколько крепких парней, которых мне жаль. Я знал, он заведет их в беду. Я пришел помочь им.

— Великолепно! — засмеялся Углук. — Но если у тебя не хватает мужества для борьбы, ты выбрал неверный путь. Твоя дорога — в Лугбурц. Белокожие приближаются. Что случилось с твоим драгоценным назгулом? Или под ним подстрелили другую лошадь? Если ты привел его с собой, это может оказаться полезным. Или он ни на что не способен?