Джон Толкин - Властелин Колец: Две Крепости

— Наверху будет суше, — сказал Гимли. — Идемте, Гамлинг, посмотрим, что делается на стене!

Он поднялся наверх и увидел Леголаса рядом с Арагорном и Эомером.

Эльф вытирал свой длинный нож. В атаках наступил перерыв, так как попытка пробиться через подземный канал потерпела неудачу.

— Двадцать один! — воскликнул Гимли.

— Хорошо! — сказал Леголас. — Но мой счет достиг двух дюжин. Тут была работа для ножа.

Эомер и Арагорн устало опирались на мечи. Снова громко зазвучал шум битвы. Но Хорнбург продолжал держаться прочно, как остров в море. Его ворота лежали в руинах, но за баррикаду из балок и камней не прошел ни один враг.

Арагорн посмотрел на бледные звезды и луну, теперь склоняющуюся к западным холмам, окружавшим долину.

— Ночь длинна, как год, — отметил он. — И скоро ли настанет день?

— Рассвет близко, — сказал Гамлинг, который поднялся на стену рядом с Арагорном. — Но, боюсь, рассвет не принесет нам надежду.

— Рассвет всегда вселяет в людей надежду, — возразил Арагорн.

— Но эти создания из Изенгарда, эти полуорки-полулюди, выращенные грязным искусством Сарумана, не боятся солнца, — сказал Гамлинг. — Не боятся и дикие люди с холмов. Разве вы не слышите их голосов?

— Я слышу их, — ответил Эомер, — но для моих ушей их голоса напоминают рев зверей или крик птиц.

— Многие кричат на языке Дунланда, — ответил Гамлинг. — Я знаю этот язык. И это древний язык людей, на котором когда-то говорили во многих долинах Марки. Слушайте! Они ненавидят нас и радуются — наша судьба кажется им очевидной. «Король, король! — кричат они. — Мы захватим их короля! Смерть Форгейлу! Смерть соломенноголовым! Смерть грабителям с Севера!» Так они называют нас. За полтысячи лет не забыли они своей обиды, когда повелители Гондора отдали Марку Эорлу Юному и заключили с нами союз. Саруман воспламенил старую ненависть. Когда они поднимаются, это опасный и жестокий народ. Они не отступят ни на рассвете, ни в сумерках, пока Теоден не будет захвачен или пока они сами не будут убиты.

— Тем не менее день принесет мне надежду, — произнес Арагорн. — Разве не сказано, что Хорнбург не будет взят, пока его защищают люди?

— Так говорили менестрели, — заметил Эомер.

— Оправдаем их слова и нашу надежду.

В этот момент раздался звук труб. Послышался грохот, блеснуло пламя, поднялся столб дыма. Воды глубокого ручья с шумом и пеной вырвались вперед; их больше ничего не сдерживало — зияющая брешь образовалась в стене. Через эту брешь вливалось войско Сарумана.

— Выдумка Сарумана! — воскликнул Арагорн. — Они снова пробрались в подземный канал, пока мы разговаривали, и зажгли огонь Ортханка у нас под ногами. Эарендил, Эарендил! — вскричал он, устремляясь к бреши. Но тут же сотни лестниц поднялись под укреплениями. Через брешь и стены, как черная волна, заливающая песок, хлынули нападающие. Защита была сметена. Некоторые всадники отступили в глубь пропасти, сражаясь и падая, продвигаясь шаг за шагом к пещерам. Остальные прорывались к крепости.

Широкий мощеный склон поднимался от стены к воротам Хорнбурга. На нем стоял Арагорн. В его руке сверкал Андурил, и ужас перед этим мечом удерживал врагов, пока мимо Арагорна один за другим проходили защитники стены. На верху лестницы стоял Леголас. Лук его был натянут, последняя стрела лежала на тетиве, он всматривался вперед, готовый выстрелить в первого же орка, который осмелится приблизиться к лестнице.

— Все, кто мог добраться, уже внутри, Арагорн, — крикнул он. — Поднимайтесь!

Арагорн повернулся и побежал по лестнице, но споткнулся от усталости.

Немедленно враги устремились вперед. С криками вверх бежали орки, вытянув вперед руки, чтобы схватить Арагорна. Передний упал с последней стрелой Леголаса в горле, но другие перепрыгнули через него. Но тут же большой камень, пущенный сверху, покатился по лестнице, сметая орков. Арагорн добежал до двери, и она быстро захлопнулась за ним.

— Дела идут плохо, друзья мои, — сказал он, вытирая рукой пот со лба.

— Очень плохо, — согласился Леголас. — Но не безнадежно, пока вы с нами. Где Гимли?

— Не знаю, — ответил Арагорн. — Последний раз я видел его, когда он сражался у основания стены, но враги разделили нас.

— Увы! Это злая весть, — расстроился Леголас.

— Он крепок и силен, — подбодрил Арагорн. — Будем надеяться, что он сумеет пробиться к пещерам. Там на некоторое время он будет в безопасности. В большей, чем мы. Такое убежище должно понравиться гному.

— Я буду надеяться на это, — согласился Леголас. — Но лучше бы он пришел сюда. Я хотел бы сказать господину Гимли, что мой счет достиг тридцати девяти.

— Если он пробьется к пещерам, он превзойдет ваш счет, — засмеялся Арагорн. — Я никогда не видел такого ловкого топора.

— Я должен идти поискать стрелы, — сказал Леголас. — Кончится ли когда-либо эта ночь, чтобы я мог получше целиться?

Арагорн прошел в крепость. Здесь, к своему отчаянию, он узнал, что Эомер не пробился в Хорнбург.

— Нет, он не вернулся от стены, — сказал один из вестфолдцев. — Когда я в последний раз видел его, он собирал вокруг себя людей, чтобы пробиваться ко входу в крепость. С ним были Гамлинг и гном; но я не мог пойти с ними.

Арагорн прошел через внутренний двор и поднялся на высокую башню. Здесь у узкого окна стоял король, глядя на долину.

— Какие новости, Арагорн? — спросил он.

— Стена прорвана, Повелитель, и защита ее сметена, но многие пробились в крепость.

— Эомер здесь?

— Нет, Повелитель. Но многие ваши люди отступили в пропасть; некоторые утверждают, что с ними был и Эомер. В узком ущелье они сумеют отразить врага и прорваться в пещеры. Есть ли у них там надежда, я не знаю.

— Больше, чем у нас. Там хранятся запасы провизии. И воздух там свежий из-за щелей в скалах. Никто не сможет ворваться в пещеры, если их защищают решительные люди. Они могут продержаться там долго.

— Орки применили колдовство Ортханка, Повелитель, — сказал Арагорн. — Они использовали взрыв и огонь и благодаря этому захватили стену. Им же они могут завалить вход в пещеру и замуровать защитников. Но сейчас мы должны обратить все мысли к собственной обороне.

— Я мучаюсь в этой тюрьме, — сказал Теоден. — Если бы я мог взять копье и поскакать по полю впереди моего войска, то я, может быть, вновь ощутил бы радость битвы. Но здесь от меня мало пользы.

— Здесь вас, по крайней мере, охраняют в самой сильной крепости Марки, — заметил Арагорн. — Здесь больше надежды защитить вас, чем в Эдорасе или даже в Дунхарроу в горах.

— Говорят, Хорнбург никогда не уступал нападающим, — сказал Теоден. — Но теперь же сердце мое в сомнении. Мир меняется, и то, что раньше считалось сильным, теперь небезопасно. Как может крепость противостоять такому количеству врагов и такой ненависти? Если бы я знал, что Изенгард собрал такую силу, я бы, наверное, не решился выступить, несмотря на все искусство Гэндальфа. Его совет не кажется сейчас таким хорошим, как при свете утреннего солнца.