Стивен Эриксон - Сады Луны

Словно отвечая на собственный вопрос, Мурильо положил руку на эфес рапиры. Фехтовальщик шагал по безлюдным улицам, рассекая клубы густого тумана, который блестящим плащом окутывал газовые фонари. До рассвета оставалось ещё два часа. По даруджийскому обычаю празднование нового года начнётся с первыми лучами солнца и будет длиться весь день и большую часть ночи.

Мурильо шёл по безмолвному городу и чувствовал, будто остался последним живым существом, которое теперь бежит от горестей прошлого года и делит мир с призраками умерших в этом году. В древнем цикле Пять клыков уходили, а их место занимал год Лунных слёз. Мурильо задумался над этими непонятными, таинственными названиями. Массивный каменный диск в зале Величества отмечал положение Векового цикла и давал каждому году имена по воле загадочного механизма, который приводил диск в движение.

Ребёнком Мурильо верил, будто каменное колесо — волшебное, ведь оно медленно крутилось целый год, чтобы показать начало нового ровно на закате, даже если небо в этот день было затянуто тучами. Позднее Маммот объяснил ему, что колесо на самом деле являлось частью сложной машины. Её построил в дар Даруджистану почти тысячу лет назад некто по имени Икарий. Маммот подозревал, что в жилах этого Икария текла яггутская кровь. Все свидетельства сходились в том, что пришелец прибыл на яггутском коне, а рядом с ним шагал трелль — очень ясные указания, по мнению Маммота, не говоря уж о том, что яггуты славились своим умением мастерить подобные устройства.

Мурильо размышлял о значении названий каждого года. Провидцы утверждали, будто близкое соседство Пяти клыков и Лунных слёз несёт в себе скрытое предсказание. Клыки Вепря Теннерока именовались Ненависть, Любовь, Смех, Война и Слёзы. Какой клык окажется сильнее в грядущем году? Имя года говорит само за себя. Мурильо поёжился. К такого сорта астрологии он всегда относился со скепсисом. Разве мог человек тысячу лет назад — яггут он или кто другой — предсказать такое?

Однако сомнения не покидали Мурильо. Появление Лунного Семени представило название наступающего года в ином свете, а местные учёные — особенно те, что вращались в высшем обществе, — стали нервными и вспыльчивыми. Куда только подевалась их обычная самоуверенность?

Мурильо свернул за угол, в переулок, ведущий к «Фениксу», и столкнулся с толстым коротышкой в красном кафтане. Оба охнули, а три больших коробки, которые толстяк нёс в руках, упали на землю и раскрылись.

— Вот так-так! Мурильо! Ну уж воистину: удача, каковой столь славен Крупп! Се завершается поиск — в промозглом, тёмном переулке, где даже крысы чураются теней. Так что же? В чём дело, друг Мурильо?

Не сводя глаз с содержимого коробок, которое рассыпалось по мостовой у его ног, Мурильо медленно проговорил:

— А это зачем, Крупп?

Крупп слегка наклонился вперёд и нахмурился, глядя на три великолепные резные маски.

— Дары, конечно, друг Мурильо. Для тебя и Раллика Нома. В конце концов, — толстяк блаженно улыбнулся, — Празднество госпожи Симтал достойно трудов самых лучших мастеров. Изысканный рисунок, изящно совмещённый с иронией замысла. Как думаешь, вкус не подвёл Круппа? Маски не кажутся бедными и невзрачными? Не будет стыдно явиться в такой на приём?

— На этот раз ты меня не заморочишь, — проворчал Мурильо. — Начнём с того, что тут три маски, а не две.

— Воистину так! — ответил Крупп и нагнулся, чтобы подобрать одну из них. Он смахнул капельки грязи с раскрашенного лица. — Эта — предназначена для Круппа. Отличный выбор, провозглашает Крупп с некоторым апломбом.

Мурильо помрачнел.

— Ты никуда не идёшь, Крупп.

— Ну что ты! Разумеется, Крупп придёт! Ужель ты вообразил, что госпожа Симтал сумеет встретить гостей, если не явится её давний знакомец, Крупп Первый? Да она скорей усохнет от стыда!

— Худова плешь, ведь ты никогда в жизни не видел Симтал!

— Это никак не ослабляет аргументацию Круппа, друг Мурильо. Долгие годы Крупп был знаком с самим существованием Симтал. И таковая связь делается крепче — нет, даже безупречней! — благодаря тому, что госпожа никогда не встречала Круппа, а Крупп — её. И вот — коронный аргумент, призванный поставить точку на всяких спорах по сему поводу! — Чародей вытащил из рукава пергаментный свиток, перевязанный голубой шёлковой лентой. — Приглашение для Круппа, подписанное самой госпожой Симтал.

Мурильо попытался выхватить пергамент, но Крупп ловко спрятал его обратно в рукав.

— Раллик тебя убьёт, — спокойно произнёс Мурильо.

— Чепуха! — Крупп прикрыл лицо маской. — Как оный юноша вообще узнает Круппа?

Мурильо посмотрел на округлую фигуру чародея, выцветший красный кафтан, подобранные рукава и коротенькие жирные кудряшки на голове. Мурильо вздохнул.

— Ладно, Худ с тобой.

— Великолепно! — обрадовался Крупп. — Теперь же, прошу покорно, прими сии две маски, дары от преданного друга Круппа. Мудрому теперь не придётся далеко ходить, а Баруку — долее ждать тайного послания, о коем следует молчать. — Чародей снова спрятал свою маску в коробку, а затем развернулся и посмотрел на восток. — Что ж, в путь к обители известного алхимика! Доброй ночи тебе, друг…

— А ну-ка стой! — воскликнул Мурильо, схватил Круппа за руку и развернул к себе. — Ты видел Колла?

— Само собой! Он почивает глубоким, целебным сном — оправляется от тяжких лишений пути. Салти сказала, его исцелил чародейством некий незнакомец. Самого же Колла доставил в таверну другой незнакомец, который нашёл третьего незнакомца, а тот уж, в свою очередь, привёл четвёртого незнакомца вместе с тем, что исцелил Колла. Такие дела, друг Мурильо. Воистину странные происшествия. Теперь же Крупп должен уйти. Прощай, друг…

— Э нет! — рявкнул Мурильо. Огляделся по сторонам. На улице по-прежнему никого не было. Он склонился к чародею. — Я кое-что понял, Крупп. Когда со мной связался Разрушитель Круга, всё встало на свои места. Я знаю, кто ты.

— А-а-а-ай! — завизжал Крупп и отшатнулся. — Что ж, поздно отрицать! Не скрою, Мурильо, это правда: на самом деле, Крупп — переодетая госпожа Симтал!

— Ну уж нет! На этот раз ты меня не заморочишь. Ты и есть Угорь, Крупп. Вся эта белиберда, образ потного дурачка — всё только роль, верно? У тебя ведь половина города в кармане, Угорь.

Крупп перепуганно заморгал, вытащил из рукава платок и вытер лоб. Затем скрутил его так, что капельки пота брызнули на мостовую, а потом… на брусчатку хлынул настоящий поток. Мурильо хохотнул.

— Чародейскими фокусами ты не отделаешься, Крупп. Мы с тобой давно знакомы, не забывай. Я видел, как ты используешь заклятья. Всех одурачил, но только не меня. Впрочем, я никому не скажу. Об этом не беспокойся. — Мурильо улыбнулся. — Но, с другой стороны, если ты немедленно не признаешься, я могу обидеться.