Стивен Эриксон - Сады Луны

— Старший бог, — тихо проговорил Крупп, — как много будет помнить эта Рваная Снасть о своей прежней жизни?

— Неведомо, — ответил К'рул. — Перенос душ — тонкое дело. Эта женщина погибла в огне. В первый полёт её душу несли крылья боли и насилия. Затем она вошла в другое искалеченное тело, в котором остались свои травмы. Дитя, что сейчас родится, будет не похоже ни на одно другое. Жизнь его — загадка, Крупп.

Крупп проворчал:

— С учётом таких родителей, воистину она будет необычайным ребёнком. — Внезапная мысль заставила чародея нахмуриться. — К'рул, а как же первый ребёнок, которого вынашивала рхиви?

— Его не было вовсе, Крупп. Женщину рхиви подготовили для родов способом, не известным никому из мужчин. — Бог ухмыльнулся. — Мне в том числе. — Он поднял голову. — Эти чары принадлежат Луне, Крупп.

Оба продолжали смотреть на роды. Круппу казалось, что они провели во сне больше часов, чем могла длиться обычная ночь. Луна висела над головой, словно нашла наконец место себе по нраву — точнее, мысленно уточнил чародей, словно охраняла их. А потом стылый воздух пронзил крик и рхиви подняла на руках младенца, покрытого серебристым мехом.

На глазах у Круппа тонкая шерсть быстро осыпалась. Рхиви перевернула девочку и приложила губы к её животику. Челюсти её напряглись, и на землю упал остаток пуповины.

Пран Чоль подошёл к Круппу и Старшему богу. Т'лан казался до крайности измотанным.

— Это дитя тянуло из меня силы, и я ничего не мог поделать, — тихо проговорил т'лан.

Рхиви снова присела на корточки, прижимая младенца к груди. Крупп поражённо раскрыл глаза. Живот матери был гладким, татуировка с белой лисой бесследно исчезла.

— Грустно, — заметил Пран, — что я не смогу вернуться через двадцать лет, чтобы увидеть, в какую женщину вырастет это дитя.

— Увидишь, — низким голосом возразил К'рул, — но уже не как т'лан, а как заклинатель костей т'лан имассов.

Пран, с шипением выпустил воздух сквозь зубы.

— Сколько? — спросил он.

— Триста тысяч лет, Пран Чоль из клана Канниг-Тола.

Крупп положил руку на плечо Прану.

— Зато тебе есть чего ждать, — заметил он.

Т'лан несколько секунд удивлённо смотрел на Круппа, затем откинул голову и разразился громогласным хохотом.

Часы до этого знаменательного сна выдались для Круппа полными событий, начиная со встречи с Баруком, на которой произошло опознание Носителя Монеты, отмеченное тонким, хоть и несколько драматичным уничтожением оттиска монеты в воске — простенькое заклятье загадочным образом вышло из-под контроля.

Вскоре после встречи Крупп, грудь и рукава кафтана которого были покрыты капельками застывшего воска, остановился за дверью кабинета алхимика. Роальда не было видно.

— Кстати, — прошептал Крупп, вытирая лоб платком. — Почему же имя Крокуса показалось мастеру Баруку знакомым? Ах, глупый Крупп! Разумеется! Дядя Маммот! Ох-ох-ох — а ведь всё висело на волоске и могло вмиг сорваться! — Чародей миновал коридор и начал спускаться по лестнице.

Однако в тот момент Крупп не поставил бы на силу Опоннов и восковой монетки. Этот каламбур вызвал у чародея улыбку, пусть и рассеянную. Лучше бы впредь избегать таких контактов. Сила частенько вызывала к жизни его собственный талант; Крупп уже чувствовал, как в душе нарождается неодолимое желание взяться за Колоду Драконов.

Он сошёл с последней ступеньки и поспешил через прихожую к дверям. Роальд как раз вошёл внутрь, сгибаясь под тяжестью покупок. Крупп отметил, что одежду старика покрывает пыль.

— Добрейший Роальд! Ты словно только что из песчаной бури вырвался! Может, тебе нужна помощь Круппа?

— Нет, — проворчал Роальд. — Спасибо, Крупп, я сам справлюсь. Будь так добр, закрой двери, когда будешь уходить.

— Конечно, любезный Роальд!

Крупп похлопал старика по плечу и вышел во двор. Ворота на улицу остались открытыми, а за ними клубилось облако пыли.

— Ах да, мостовую чинят, — пробормотал Крупп.

В висках уже начала расцветать боль, а безжалостное солнце в небе ничуть не облегчало положения. Чародей был на полпути к воротам, но внезапно остановился.

— Двери! Крупп забыл закрыть двери!

Он вернулся обратно ко входу в усадьбу и вздохнул после того, как створки захлопнулись с самодовольным щелчком. Когда Крупп во второй раз двинулся к воротам, на улице кто-то выкрикнул проклятье. Послышался громкий треск, но этого звука чародей уже не услышал.

Слова проклятья вызвали магическую бурю в голове Круппа. Он упал на колени, голова вздёрнулась, глаза выпучились.

— Это ведь, — прошептал маг, — было малазанское ругательство. Так почему же Дом Тени горит, как огонь, в голове Круппа? Кто ныне вышел на улицы Даруджистана? — Граф узлов бесконечных… — Тайна раскрыта и породила новые тайны.

Боль миновала, Крупп поднялся и отряхнул пыль с одежды.

— Хорошо, что сей припадок случился вдали от глаз любопытных соглядатаев, с облегчением замечает Крупп. А всё благодаря обещанию, данному старому другу Роальду. О мудрый, старый друг Роальд! На сей раз возблагодарим дыханье Опоннов, пусть и неохотно.

Толстяк подошёл к воротам и выглянул на улицу. Перевернулась тележка с разбитой брусчаткой. Двое мужчин изобретательно переругивались, выясняя, кто в этом виноват, но уже взялись поднимать её и наполнять камнями. Крупп внимательно рассмотрел их. Они хорошо говорили по-даруджийски, но если прислушаться, становился заметным намёк на акцент — неместный акцент.

— Ого! — ахнул Крупп, отступая на шаг. Он поправил кафтан, глубоко вздохнул, затем открыл ворота и вышел на улицу.

Низенький толстяк в кафтане с непомерно широкими рукавами вышел из ворот дома и свернул налево. Он явно спешил.

Сержант Скворец утёр пот со лба покрытым шрамами запястьем и сощурился в лучах яркого солнца.

— Это он, сержант, — заявила Жаль.

— Уверена?

— Да, уверена.

Скворец покосился на пробиравшегося через толпу человечка.

— Что же в нём такого важного?

— Честно говоря, — ответила Жаль, — мне не очень понятно, почему, но он жизненно важен, сержант.

Скворец прикусил губу, затем обернулся к повозке, на дне которой лежала карта города, придавленная по углам булыжниками.

— Кто живёт в этой усадьбе?

— Некто Барук, — сказала Жаль. — Алхимик.

Скворец нахмурился. Откуда она это узнала?

— Так что, этот коротышка и есть Барук?

— Нет. Он работает на алхимика. Не слуга. Шпион, наверное. Он опытный вор и обладает… даром.

Скворец поднял глаза.

— Провидец?

Жаль почему-то вздрогнула. Сержант с недоумением заметил, как она побледнела. Проклятье, подумал Скворец, да что же творится с этой девчонкой?

— Я думаю, да, — сказала Жаль. Её голос дрожал.