Галина Чередий - Жена дракона

Кариба вспыхнула и быстро натянула платье. Выхватив одеяла у мантикора, она расстелила часть их на земле и постаралась втащить туда огромное тело Раэма. Мантикор посмотрел на ее попытки и, вздохнув, подошел.

- Я безумец, если помогаю тебе, - и втащил тело Раэма на одеяла.

- Вы прям с Ари в один голос, - ответила Кариба, укрывая Раэма. - Когда он очнется, то ему потребуется пища. И много.

- А вот тут проблема. У нас нет еды. Надеюсь, он не попытается нас сожрать?

- Драконы не едят разумных!

- Но ведь для вас мы почти животные, ты сама говорила!

- Успокойся. Если вы дадите мне слово, что, пока меня не будет, никто не тронет ни Раэма, ни Нарими, я постараюсь добыть пищу.

- Но мы ведь уже помогаем тебе. Зачем бы мы это делали, если бы собирались убить? Мы совсем не звери, драконница.

- Хорошо. Прошла уйма времени с того дня, когда я последний раз охотилась в драконьем облике. Ну что ж, будем вспоминать.

Кариба вздохнула, воскрешая в памяти, как последний раз они ходили на оленей с Лаэмином в угодьях его отца. Тогда они соревновались с друг другом в скорости и ловкости, совершая немыслимые пируэты в воздухе. Они были еще совсем детьми! Лаэмин всегда был её ближайшим другом и соратников во всех затеях и шалостях и безропотно следовал за ней повсюду. А потом пришла взрослая жизнь! И идея их отцов о браке показалась вполне разумной. Чувственного влечения к другу Кариба не испытывала, но и ни к одному другому мужчине ведь тоже. По крайней мере Лаэмин не был неприятен ей, и постепенно Кариба свыклась с мыслью, что Лаэмин и станет однажды её мужем. И так и было, пока в их замке не появился Раэм, и её чувства не проснулись. И пусть это была поначалу только ненависть в чистом виде, потом-то все стало меняться.

А потом Лаэмин был убит, а она стала женой Раэма. Кариба тряхнула головой. Это не те мысли, что сейчас нужны. Они разберутся во всем потом. Кариба заставит Раэма осознать свою неправоту и раскаяться в жестокости. Но все это потом.

Скинув снова платье, Кариба позволила своему телу наполниться радостью от осознания того, что это будет первая за столь долгие годы полная трансформация. Кости вытягивались, ломались и изгибались, Кариба закричала от жуткой боли. Тело растягивалось, рвалось на части. Мука была адская. Столь долгий перерыв без оборотов не прошел для неё без последствий. Драконница с рёвом выходила на поверхность её сознания, потягиваясь, разминая давно не используемое тело. Огромное алое с золотым тело драконницы замерло посреди лесной поляны. Драконница потянулась к лежащему Раэму, втягивая его запах с рокочущим стоном так же, как недавно он.

Она желала свою пару, желала и тянулась к черному дракону. Но он был сейчас слишком слаб, практически мертв и не отвечал на её призыв. Раздосадованная, она перевела гневный взгляд на мантикора. Тот осторожно отступил подальше от Раэма.

- Мы друзья, ты ведь помнишь об этом, драконница? - успокаивающе сказал он.

Тут на поляне появились Ари с Нарими, и драконница, рыкнув, резко подалась к ним.

- Что тут происходит? - пораженно спросил Ари, роняя свою ношу.

- Кариба, ты такая красивая! - восхищенно вскрикнула девочка и без страха пошла ей навстречу.

- Котенок, постой! - дернулся за ней Ари. - Это сейчас не совсем Кариба.

- Ты не понимаешь. Она все равно добрая и не обидит меня, - девочка смело подошла и коснулась красной лапы с золотыми когтями.

Драконница опустила голову и понюхала ребенка. Тряхнув головой от кошачьего запаха, она чихнула и нежно потерлась об тельце ребенка, отчего Нарими едва не шлепнулась на зад.

- Мне щекотно! - засмеялась девочка.

- Позволь тебе сказать, драконница, что ты прекрасна в человеческом облике. Но в облике дракона ты просто совершенство. Ослепительное совершенство! - восхищенно сказал Ари.

Драконница кивнула, а затем, развернувшись, разбежалась и взлетела.

- Куда это она? - спросил Ари у Мао.

- Охотиться. Черному дракону скоро будет нужна пища, и она не хочет, чтобы он сожрал нас.

Ари тяжело вздохнул. Когда же и его соплеменники смогут лететь, куда захотят!

Небо радостно встретило красную драконницу. Воздушные потоки подхватили, нежно лаская покрытую алой чешуей кожу. Полный первобытной радости рык наслаждения полетом рвался из груди, и она не стала его сдерживать. Все внутри смеялось и пело, безумно наслаждаясь этим первым за долгие годы полетом. Как же она все-таки истосковалась по небу! Только сейчас, когда память и силы вернулись к ней почти полностью, она ощутила, как же её дракону не хватало полета. Словно она и не жила эти годы.

С большим трудом Кариба пробилась в сознание ликующей драконницы и заставила вспомнить, зачем та поднялась в небо. Недовольно рокоча, она все же набрала скорость и полетела в сторону наполненного дичью леса. Зрение драконов в темноте позволяло видеть сияние тепла от живых тел. К тому же обоняние подсказывало, куда лететь даже раньше слуха и зрения. Одна беда - драконы не могли летать так же бесшумно, как получалось у мантикоров. Их огромные кожистые крылья, как ни старайся, все равно издавали тихий шелест. А в мире, где есть такие воздушные хищники, это звук был словно сигнал тревоги для всего живого.

Поэтому, как ни старалась Кариба подлететь тихо к стаду отдыхающих оленей, которых учуяла издалека, к тому моменту, когда она оказалась над ними, все животные пришли в хаотичное движение. В панике они метались, сталкивались, отвлекая её внимание, мешая сосредоточиться на ком-то конкретном.

Многолетнее отсутствие практики сказывалось. Надо сказать, что многие родовитые драконы уже давно вообще отказались от привычки охотиться в драконьем облике, считая это пережитком прошлого и примитивной традицией. А для самок подобная охота была и вовсе табу и считалась дурным тоном. Так что сейчас Кариба внутри драконницы радовалась, что её отец не запрещал ей ничего и сквозь пальцы смотрел на их с Лаэмином охотничьи вылазки.

Сумев, наконец, вычленить из паникующего стада животных крупного самца, Кариба полностью сосредоточилась на нем, отсекая его от остального стада. Поняв, что стал единственное мишенью, сильный самец метнулся в сторону самых густых деревьев. Понимая, что упускает добычу, Кариба обрушилась на спину оленя, неся ему мгновенную смерть. Но при этом она не заметила сгоряча, как разорвала кожистую перепонку правого крыла о торчащие сухие ветки.

Боль пришла лишь через несколько минут после осознания, что жертва уже мертва. Кровь обильно лилась по крылу, раздражая своим запахом. Успокоившись, она подхватила оленью тушу и поднялась в воздух, тяжело припадая в полете на правую сторону. С непривычки туша оленя казалась слишком тяжелой и то и дело тянула её к земле. К тому времени, когда она увидела костер, силы были уже почти на исходе.