Гай Юлий Орловский - Небоскребы магов

Фицрой довольно вскрикнул, я выстрелил еще три–жды, уже точнее. В парус стрелять бесполезно, пуля проходит насквозь, не успевая воспламенить, но когда всадил в мачту, там сразу вспыхнул жаркий огонь, по–бежал вверх, а парус загорелся с величайшей готовно–стью.

За нашими спинами Грегор орет, торопя матросов, корабль заметно наклонило, избегая столкновения с загоревшимся, я перенес огонь на два, что прут за ним, и поджег оба после десятка выстрелов.

Фицрой крикнул победно:

— Все!.. Они горят!

— Это не все, — сказал я злобно. — Грегор, пройди на малом ходу мимо пристани. Да поближе!

Грегор крикнул:

— Есть, капитан!

Но в голосе звучала опаска, даже Фицрой посерь–езнел.

— Ты что задумал?

— Хамильгерн слишком уж ликовал, — ответил я. — Надеялся на щедрую награду от короля за нашу поимку! Вот теперь пусть расскажет, что я говорил на–счет как аукнется, так и откликнется.

Фицрой покачал головой.

— Ух ты ж и злобный.

— Я адекватный, — огрызнулся я. — Меня не тро–гай, и я никого не трону.

— Правда?

— В общем, — ответил я. — Исключения не в счет. По крайней мере, так справедливо, хотя кто теперь

знает, какая она, справедливость? Но зло должно быть наказано! Я Вельзевул… или как там у нас ангел мести?

Фицрой пробормотал:

— Впервые слышу.

Грегор уже развернул корабль и вел его к пристани. Там начала собираться толпа в блестящих в лунном свете доспехах, видно и без оптического прицела, суетятся и машут руками, но в жестикуляции больше растерянности, чем угроз, хотя есть и такие, вижу, что прямо вот рвут нас на части.

Не дожидаясь, когда подойдем ближе, я начал по–сылать пулю за пулей сперва в толпу, а когда там начали разбегаться, оставив несколько неподвижных тел, перенес огонь на застывшие у причала корабли.

С такого расстояния промахнуться невозможно, да еще в такие крупные цели, и несмотря на то, что наш корабль на ходу покачивается, я всаживал зажигатель- но–разрывные в борта и, едва там вспыхивало пламя, брал на прицел новые корабли, суда, склады, амбары, даже приготовленные для погрузки ящики и бревна отборного корабельного леса, очищенного от коры и уже тщательно высушенного.

Когда пламя начало разгораться в десятке мест и стало видно, что никакие силы не погасят общее по–жарище, я взял на прицел окна далекого дворца и вы–стрелил несколько раз.

Фицрой проговорил за спиной тихонько:

— Здорово… Такое в порту запомнят.

— В порту? — спросил Ваддингтон. — Такое запомнит и его величество король Ваннель Гиллеспай.

— А особенно Хамильгерн, — сказал Фицрой кро–вожадно. — Ишь, красивый захват совершил, обещал сгноить нас в тюрьме! Или в каменоломнях. Да и все

те сволочи, что самовольно приняли решение о захвате корабля…

За его спиной довольно всхрюкивали счастливые матросы, поднимали сжатые кулаки, орали и выкрики–вали оскорбления, хотя на берегу, понятно, не слышат.

Я выпрямился, опираясь на винтовку.

— Все видели?.. Мы в самом деле можем давать сдачи. Вы сделали верно, поклявшись мне в верности. Мы совершим великие дела! А кроме того, каждый из вас вернется домой богатым человеком.

Ваддингтон подошел, глаза горят восторгом, лихо отдал честь.

— Командир… я переговорил с теми, кто прибился к нам. На мой взгляд… впрочем, вам лучше взглянуть самому.

Он крикнул повелительно, из задних рядов вышли четверо мужчин. Поглядывают опасливо, все крепкие и мускулистые, лица растерянно–злые, на меня смотрят со страхом и восторгом.

Я поинтересовался медленно:

— Почему побежали с нами, а не со своими?

Они неотрывно смотрят на меня, словно не поняли, а один сказал гулким сильным голосом:

— Там нет наших.

— А кто?

— Ворье, — ответил он пренебрежительно. — А мы из племени моуранов. Пригнали скот на продажу, а нас обвинили в каких–то нарушениях и бросили в тюрьму.

— Но все–таки там гарнцы, — напомнил я. — А мы издалека.

— В городе все равно всех схватят, — сказал он пренебрежительно. — А за побег наказание суровое.

— Потому безопаснее с нами?

Он сказал с уважением:

— Вы освободили всех, глерд. Мы вам обязаны. И пока не вернем долг, мы по законам нашего клана должны служить вам.

Я отмахнулся.

— Пустяки, я освобождаю от клятв.

Он покачал головой, взгляд моментально стал гор–дым, даже с некоторой надменностью и высокомерием..

— Никто не может освобождать от долга! Потому пойдем с вами. Или просто убейте нас, чтобы мы не по своей воле не смогли выполнить то, что делает мужчи–ну мужчиной.

Ваддингтон пробормотал:

— Люди чести. Командир, если решитесь взять, я пристрою всех четверых. У меня трое погибли, самые лучшие, успели схватиться за оружие и дать отпор… А вернусь к его величеству с отрядом на одного больше.

— Хорошо, — ответил я. — Берите под свою руку. Но не торопитесь так уж быстро вернуться в Шмитберг.

Ваддингтон сказал живо и с заметной радостью:

— Как прикажете, глерд! Я счастлив быть полез–ным… Эй вы! Пойдемте, придумаем, чем вас занять…

Я приложил к глазу окуляр оптического прицела, так приятно смотреть на горящие склады и корабли. За спиной переговаривается команда, Грегор подошел и тоже некоторое время молча смотрел на пылающий город.

— Хорошо, — сказал он, — но только нам не легче…

Я спросил с недоверием:

— Точно?

Он усмехнулся.

— Я имею в виду, что воды не получили, провизии тоже нет… Что делать, командир?

— Справимся, — ответил я твердо. — Высматри–вайте чужие корабли!.. Нас обидели, теперь у нас пол–ное право на ответное обижание. А когда мы начинаем обижаться сами, пусть не жалуются.

Он сказал вопросительно:

— Будем грабить?

— Еще как, — сообщил я. — Попиратствуем… или покорсарствуем? Даже не знаю, что выбрать. А есть еще буканьеры, флибустьеры, каперы — такое богат–ство возможностей для гуманиста и демократа, борю–щегося за свободу личности и права человека!.. Широк человек, широк, особенно в таком приятном и нужном для демократии деле…

Фицрой подошел, сказал с облегчением:

— Кстати, команда у нас вполне. Не поверил бы, но сам убедился. Никто не сказал, что на корабле такой особый арбалет, что дырявит борта чужого корабля на расстоянии в полмили!.. А могли бы, чтобы получить награду. Или хотя бы свободу.

Я кивнул.

— Отлично. Заодно и команду проверили. Хотя я и так на них полагался, но, как говорил отец народов, доверяй, но проверяй… Эй, Джонадер! Тебя вроде бы заперли в другую камеру? Вспомни, никто не пробол–тался, откуда мы?.. Это просто удивительно!

Он ухмыльнулся во весь громадный рот.

— Я сам удивился, высокий глерд. У нас же почти треть команды из пиксийцев!.. Когда нас взяли, я все ждал, кто–то заорет, что он не отсюда, пленный и все такое. Но то ли нас побоялись, то ли ждали более удоб–ного случая… к примеру, когда поодиночке начали бы допрашивать… Однако не успели, к утру вы нас осво–бодили так красиво и героически!