Джон Толкин - Властелин Колец: Братство Кольца

Они перешли через мост и направились крутыми извилистыми тропами вверх из долины Ривенделла к вересковому полю, где ветер свистел в зарослях. Здесь они бросили прощальный взгляд на последний гостеприимный дом, мягко мерцающий огоньками внизу, и зашагали в ночь.

У Брода через Бруинен они оставили Тракт и свернули на узкую тропу, бегущую через поляну к югу. Отряд решил идти в этом направлении, к западу от Гор, много дней и много миль. Край здесь был гораздо суровей и безлюдней, чем зеленая долина Великой реки в Диких землях по другую сторону хребта, и они поднимались медленно. Но на этом пути они надеялись укрыться от недружелюбных глаз. Шпионы Саурона редко встречались в этой пустынной местности, и дороги тут были известны только жителям Ривенделла.

Гэндальф шел впереди, рядом с ним — Арагорн, которому эти места были знакомы даже в темноте. Остальные двигались сзади цепочкой, и Леголас, у которого было самое острое зрение, замыкал ее. Первые дни их путешествия были тяжелыми и утомительными, и Фродо запомнился лишь беспрестанно дувший ледяной ветер. Много бессолнечных дней он дул с гор, и никакая одежда не защищала от его холодных пронизывающих порывов. Хотя путники были хорошо одеты, им редко удавалось согреться — ни на ходу, ни на привале. Они забывались беспокойным сном и спали почти весь день, отыскав лощину или спрятавшись в зарослях колючего кустарника, которым поросла местность. После полудня очередной дежурный поднимал их, и они обедали. Еда была, как правило, холодная, и обед проходил невесело: они редко отваживались разжигать костер. Вечером они вновь пускались в путь, всегда стараясь держаться южного направления.

Вначале хоббитам казалось, что продвигаются они вперед медленно, как улитки, и никогда не дойдут до Гор, хотя и бредут каждый день до изнеможения. Каждый день перед ними открывалась одна и та же картина, но постепенно Горы становились ближе. К югу от Ривенделла они поднялись высоко и повернули на запад. У подножия главного хребта вздымались мрачные холмы, изрезанные глубокими долинами с бурлящими потоками. Тропы здесь встречались редко, а те, что попадались, были извилистыми и нередко приводили лишь к крутому обрыву или к коварной трясине.

Уже две недели находились они в пути, когда погода вдруг переменилась. Ветер внезапно стих, а потом подул с севера. Облака растаяли, выглянуло бледное ясное солнце. После долгого утомительного ночного перехода наступил холодный чистый рассвет. Путешественники достигли невысокого гребня, увенчанного древними падубами, чьи серо-зеленые стволы, казалось, были высечены из того же камня, что и скалы. Их темная листва блестела, а красные ягоды сверкали в свете восходящего солнца.

Дальше к югу Фродо различил тусклые очертания Гор, которые, казалось, преграждали тропу, намеченную ими. Слева от этого высокого хребта поднимались три пика. Самый высокий и более близкий возвышался будто клык, усыпанный снегом; его голая северная вершина еще находилась в тени, но на ее склонах солнечный свет отражался красными отблесками.

Гэндальф стоял рядом с Фродо и вглядывался в даль из-под руки.

— Неплохо, — сказал он. — Мы достигли границ страны, которую люди называют Холлин. Когда-то здесь жило множество эльфов, и в те счастливые дни этот край назывался Эрегион. По прямой мы прошли сорок пять лиг, хотя наши ноги проделали гораздо больший путь. Погода теперь будет мягче, и идти станет легче, но, возможно, опаснее.

— Опаснее или нет, но настоящий восход солнца — это потрясающе! — воскликнул Фродо и отбросил капюшон, подставляя лицо свету утра.

— Но почему Горы перед нами? — спросил Пиппин. — Должно быть, ночью мы повернули на Восток.

— Нет, — возразил Гэндальф. — Просто при ясном утреннем свете видно далеко. За этими холмами хребет изгибается к юго-западу. В доме Элронда много карт, но ты, очевидно, даже не заглянул в них?

— Нет, как-то заглядывал, — смутился Пиппин, — но ничего не запомнил. У Фродо голова лучше в этом соображает.

— Мне не нужна карта, — сказал Гимли, который подошел к ним с Леголасом и теперь смотрел вперед со странным блеском в глубоко запавших глазах. — Это — земля, где в древности трудились наши отцы, и мы запечатлели эти Горы во многих изделиях из металла и камня, во многих песнях и сказаниях. Они по-прежнему нам снятся: Бараз, Зирак, Шатур… Только однажды видел я эти Горы издали, но я хорошо их знаю и знаю их имена: ведь под ними лежит Казад-Дум, обитель гномов, которую теперь называют Черной Ямой — Морией на языке эльфов. Вон там стоит Баразинбар, Красный Рог, он же Свирепый Карадрас, а за ним — Серебряный Зуб и Облачная Голова: Келебдил Белый и Фануидол Серый, которые мы называем Зиракзигил и Бундушатур. Дальше Мглистые горы разделяются, и между их отрогами и лежит сумрачная долина, которая навсегда останется в нашей памяти: Азанулбизар, долина Димрилл; эльфы называют ее Нандухирион.

— К долине Димрилл мы и направляемся, — сказал Гэндальф. — Если мы преодолеем перевал, который называется воротами Красного Рога, что на дальнем склоне Карадраса, то по Лестнице Димрилла спустимся в глубокую долину Гномов. Там лежит Зеркальное озеро, и там бьют ледяные ключи реки Сильверлоуд.

— Темна вода Келед-Зарама, — проговорил Гимли, — холодны ключи Кибал-Нале. Сердце мое трепещет при мысли, что я скоро увижу их вновь!

— Пусть принесет тебе радость их вид, мой добрый гном! — сказал Гэндальф. — Но мы не сможем оставаться в этой долине. Нам нужно идти вниз по течению Сильверлоуд в тайные леса и дальше, к Великой реке, а потом… — Он умолк.

— И что же потом? — спросил Мерри.

— А потом — к концу путешествия, — ответил ему Гэндальф. — Мы не можем слишком далеко заглядывать в будущее. Нужно радоваться, что первая часть пути прошла благополучно. Думаю, мы отдохнем здесь, и не только днем, но и ночью. Прекрасен воздух Холлина. Много зла должно обрушиться на страну, прежде чем она совсем забудет эльфов, если они когда-то жили в ней.

— Это верно, — сказал Леголас. — Но эльфы в этой местности были чужды нам, лесному народу. Деревья и травы не помнят их. Я слышу лишь, как камни оплакивают их: « Из глубины они добыли нас, искусно огранили нас, высоко они нас воздвигли. Но они ушли ». Они ушли. Уже давно увидели они Серую гавань.

Этим утром они разожгли костер в лощине, поросшей зарослями падуба, и их ужин-завтрак был веселее, чем все предыдущие. После еды они не спешили отправиться спать, потому что у них была впереди еще целая ночь. Они не собирались в путь до вечера следующего дня. Только один Арагорн был молчалив и чем-то озабочен. Спустя некоторое время он оставил остальных, взобрался на гребень и стоял там в тени дерева, вглядываясь то на Юг, то на Запад, будто прислушиваясь. Потом он подошел к краю обрыва и посмотрел на своих весело беседовавших товарищей.