Джоан Кэтлин Роулинг - Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

Недоумевающая, но и обрадованная Гермиона встала и вместе с Роном присоединилась к густевшей толпе танцующих.

- Они теперь вместе, что ли? - спросил сбитый с толку Крам.

- Да вроде того, - ответил Гарри.

- А ты кто?

- Барни Уизли.

Они обменялись рукопожатиями.

- Слушай, Барни, ты этого Лавгуда хорошо знаешь?

- Нет, только сегодня познакомился. А что?

Крам пристально вглядывался поверх своего бокала в Ксенофилиуса, который непринужденно беседовал с несколькими чародеями по другую сторону танцевального настила.

- Да то, - ответил он, - что, не будь он гостем Флер, я мигом вызвал бы его на дуэль за мерзкий знак, который он носит на груди.

- Знак? - переспросил Гарри и тоже вгляделся в Ксенофилиуса, на груди которого так и поблескивал странный треугольный глаз. - Но почему? Чем он нехорош?

- Грин-де-Вальдом он нехорош. Это знак Грин-де-Вальда.

- Грин-де-Вальд… Это темный маг, которого одолел Дамблдор?

- Точно.

Челюстные мышцы Крама походили вверхвниз, как будто он чтото жевал, потом Виктор сказал:

- Грин-де-Вальд уничтожил многих, моего деда в том числе. Конечно, в вашей стране он никогда большой силой не обладал, говорили, что Грин-де-Вальд боится Дамблдора. И правильно говорили, если вспомнить, чем он кончил. Но вот это… - Крам ткнул пальцем в Ксенофилиуса. - Я этот знак сразу узнал, Грин-де-Вальд вырезал его на стене нашей школы, Дурмстранга, когда учился в ней. Среди наших нашлись идиоты, которые копировали его, изображали на своих учебниках, на одежде, хотели поразить окружающих, выделиться. В конце концов те из нас, у кого Грин-де-Вальд отнял членов семьи, научили их умуразуму.

Крам угрожающе пристукнул по столу костяшками кулака и снова сердито вгляделся в Ксенофилиуса. Гарри был сбит с толку. То, что отец Полумны был приверженцем Темных искусств, казалось неправдоподобным до невероятия, к тому же никто больше в этом шатре не узнал треугольного, напоминающего руну символа.

- А ты… ээ… совершенно уверен, что это знак Грин…

- Мне ошибиться трудно, - холодно ответил Крам. - Я несколько лет проходил мимо него каждый день, запомнил.

- Знаешь, не исключено, - сказал Гарри, - что Ксенофилиус на самом деле и не догадывается, что это такое. Лавгуды - люди довольно… необычные. Он мог где-то увидеть этот символ и принять его за поперечное сечение головы морщерогого кизляка или еще когонибудь.

- Сечение чего?

- Ну, я не знаю, что это за твари, но, похоже, он отправляется летом вместе с дочерью разыскивать их…

Толком объяснить, что представляют собой Полумна с отцом, ему не удалось, понял Гарри.

- Вон его дочь, - сказал он и указал на Полумну которая так и танцевала одна, крутя вокруг себя руками, точно она комаров разгоняла.

- Что это она делает? - спросил Крам.

- Скорее всего, пытается избавиться от мозгошмыга, - сказал опознавший симптомы Гарри.

Крам, похоже, не мог понять, смеется над ним Гарри или говорит всерьез. Он извлек изпод мантии палочку и многозначительно постучал ею себя по бедру - из кончика палочки посыпались искры.

- Грегорович! - воскликнул Гарри. Крам испуганно вздрогнул, но Гарри слишком разволновался, чтобы обратить на это внимание: стоило ему увидеть палочку Крама, как он вспомнил Олливандера, тщательно изучавшего ее перед Турниром Трех Волшебников.

- А что такое? - подозрительно спросил Крам.

- Это же мастер, он делает волшебные палочки!

- Я знаю, - сказал Крам.

- И твою сделал! Тото у меня квиддич в голове вертелся…

Подозрения Крама явно усилились:

- Откуда ты знаешь, что мою палочку сделал Грегорович?

- Я… наверное, читал где-то, - ответил Гарри. - В… в спортивном журнале.

Эта торопливая импровизация Крама успокоила.

- Не знал, что спортивные журналы писали о моей палочке, - сказал он.

- Так… ээ… где сейчас Грегорович?

Крама его вопрос озадачил.

- Ушел на покой несколько лет назад. Я был одним из последних, кто купил палочку Грегоровича. Они самые лучшие - хотя я знаю, вы, британцы, ставите Олливандера выше всех других мастеров.

Гарри не ответил. Он сделал вид, что наблюдает, так же как Крам, за танцующими, а сам тем временем лихорадочно размышлял. Выходит, Волан-де-Морт пытается найти прославленного мастера, и долго отыскивать причину этого не нужно, - она состоит в том, что проделала палочка Гарри в ночь, когда Волан-де-Морт гнался за ним по небу. Остролист и перо феникса одолели палочку, позаимствованную у когото Волан-де-Мортом, а Олливандер этого не предвидел да и понять не смог. Может быть, Грегорович лучше разбирается в подобных делах? Может быть, он и вправду искуснее Олливандера и владеет секретами, которых Олливандер не знает?

- Очень красивая девушка, - сказал Крам, возвращая Гарри в свадебный шатер. Крам указывал на Джинни, которая только что присоединилась к Полумне. - Тоже твоя родственница?

- Да, - внезапно ощутив раздражение, сказал Гарри, - и у нее уже есть поклонник. Ревнивый такой тип. Здоровенный. Его лучше не злить.

Крам хмыкнул.

- Какой смысл, - сказал он и, осушив свой бокал, встал изза столика, - быть всемирно известным игроком в квиддич, если всех красивых девушек уже разобрали?

Он отошел, а Гарри, получив у проходившего мимо официанта бутерброд, начал обходить танцевальный настил, на котором уже было не протолкнуться. Ему хотелось найти Рона, рассказать про Грегоровича, однако Рон танцевал с Гермионой в самой середке настила. Гарри прислонился к позолоченной колонне и начал, стараясь не злиться по поводу данного им Рону обещания, наблюдать за Джинни, которая танцевала теперь с другом Фреда и Джорджа, Ли Джорданом.

На свадьбах он еще никогда не бывал и потому не мог сказать, чем эти торжества волшебников отличаются от тех, что устраивают маглы, однако был совершенно уверен, что ни свадебного торта, увенчанного двумя действующими моделями фениксов, которые взлетают, когда его начинают резать, ни плывущих в толпе по воздуху бутылок шампанского у маглов не увидишь. Вечер переходил в ночь, и под навес начали залетать мотыльки, кружившие вокруг плававших в воздухе золотистых фонариков, а веселье становилось все более буйным. Фред и Джордж давно уже удалились в темноту с двумя кузинами Флер, Чарли, Хагрид и какойто коренастый чародей в лиловой круглой шляпе с загнутыми кверху полями распевали в углу песню «Одогерой».

Углубившись в толпу, чтобы избавиться от пьяного дядюшки Рона, - этот господин, похоже, никак не мог сообразить, сын ему Гарри или не сын, - он заметил одиноко сидевшего за столом старого волшебника. Ореол белых волос вокруг головы, придававших ему сходство с состарившимся одуванчиком, прикрывала сверху траченная молью феска. В нем ощущалось чтото смутно знакомое и, пошарив в памяти, Гарри вдруг сообразил, что это Элфиас Дож, член Ордена Феникса и автор некролога Дамблдора.