Гай Юлий Орловский - Патроны чародея

— Мог украсть коня по дороге, — предположил я.

Он сделал большой глоток, подумал, кивнул.

— Да, это осложнило бы погоню. Потеряли бы пару дней еще… Но вряд ли намного больше.

— И они не вернулись?

Он покачал головой.

— Нет. Меня это тревожит.

— Он их перебил?

— Он не боец, — произнес он с пренебрежением. — Но что–то случилось неожиданное. Глерд Юджин, мне просто повезло, что вы встретились так вовремя. Я рассчитываю на вашу помощь…

Я покачал головой.

— Этот замок достался мне меньше месяца назад без гарнизона и слуг. Я только начинаю понимать, где что происходит, где у меня какие села… Для охраны замка набрал парней из сел, но надо же обучить пользоваться хотя бы копьями!.. В общем, я с головой занят только внутренними проблемами. Однако…

Он сказал живо:

— Да–да, слушаю…

— Не буду вам мешать, — сказал я. — Хотя это мои земли, здесь только я вершу суд, однако понимаю высокие цели, которые могут быть выше, чем не только мои, но даже королевские. Так сказать, общечеловеческие.

Его лицо несколько помрачнело, посмотрел на меня исподлобья.

— Глерд…

— Юджин, — подсказал я.

— Глерд Юджин, — повторил он неспешно, — я не сам по себе, а представляю в своем лице очень влиятельную и могущественную организацию. Мы не только ценим помощь, но и всегда очень признательны за нее.

Я кивнул.

— Знаю–знаю, дрогой лорд. Вы за мир и прогресс, как я понимаю, судя по вашей великолепной кирасе. Я тоже, кстати. Но сейчас я в самом деле ничем помочь не могу. Вы же видите эту мусорную кучу, что называется моим хозяйством!

Он коротко усмехнулся.

— Вас тоже понимаю. Спасибо за хорошее вино.

Я развел руками.

— Чем могу… Успешных поисков!

Я не слишком уж чувствительный, если не сказать больше, вообще–то даже горжусь, что вот такая свинья грубая и неотесанная, но на этот раз пару раз даже просыпался ночью, пугая Николетту, все мерещатся те трое, которых я застрелил достаточно хладнокровно…

Ну да, я защищался, законная самооборона, иначе убили бы они меня, потому лучше я их, но все равно чувство гадкое. Потому, чтобы снять этот мерзкий осадок с души, если она у меня есть, хорошо бы самому найти того гада и пристрелить самому.

А те трое погибших… ну что ж, на войне гибнут и невинные. Война ожесточает, потому обошлись со мной так грубо…

Вообще–то хватит себя грызть, это не грубо, а слишком грубо. Острым мечом по голове… это даже слиш- ком–слишком грубо. Но все равно получилось не весьма. Но закономерно.

Через два дня, как отбыл лорд Томсон, я собрался и выехал на то место, где застрелил тех троих. Лорд из Ула- мрии вряд ли найдет, это в стороне от дороги в неглубоком овражке, заросшем густой и высокой травой, но я помню прекрасно, словно как бурдюк с магией и память слегка взбодрил.

Но все–таки малость попетлял, пока нашел, а оттуда уже двинулся в том направлении, куда понесся тот беглец.

Пришлось перевалить пару холмов, в долине медленно передвигается туман из ближайшего болотца. Дома как будто плывут по серому застывшему морю, странный пейзаж, когда вот так небо затянуто тучами, то будто никуда не уходил из сумрачного осеннего Подмосковья…

Я пустил коня вскачь, я же глерд, на стук копыт из–за плетней начали выглядывать крестьяне, а я пронесся до середины единственной улицы, остановил коня.

— Эй, меня все знают?

Чем–то несмелый голос отозвался издали:

— Вы наш хозяин. Юджин, Победитель Дракона…

— Ого, — сказал я опасливо, — тяжелое звание. Как бы спина не подломилась. И слишком уж обязывающее… Через эту деревню не проходил ли неделю назад чужак? У него ранена рука. Сам он не смог бы далеко уйти…

Потихоньку смелея, они выходили на улицу, столпились со всех сторон, часто кланялись, но помалкивают. Я сперва решил, что скрывают что–то, но они все с ожиданием повернули головы в сторону крепкого чернобородого мужика.

Он вскинул на меня взгляд черных разбойничьих глаз.

— Нет, ваше глердство, не проходил.

— Уверен?

— Я староста, — ответил он с достоинством, — знаю, что здесь у каждого на плите и в тарелках. Никто не проходил из чужих, но вчера приезжал на коне один знатный по виду глерд, спрашивал про троих всадников.

Я насторожился.

— И что он узнал?

Староста развел руками.

— Всю правду. Никакие три всадника к нам не приезжали. Ни три, ни два, ни один.

— И что сделал тот знатный глерд?

— Вздохнул, — сообщил староста, — повернул коня и поехал обратно. Похоже, даже выругался. Но не так, чтобы слишком уж громко. Все–таки здесь дети…

Я перевел дыхание. Все верно, трое и не могли сюда добраться, крестьяне не врут, вижу. А лорд Томсон, тоже это видя, сообразил, что дальше ехать глупо, нужно искать в других направлениях.

— Хорошо, — сказал я величественно. — У вас сколько домов в деревне?

— Восемь, — сообщил староста. — А как женится Коряга на Выдре, то выстроим им девятый. Мы всегда помогаем друг другу. У нас опчество!

Я кивнул, повернул было коня, но один из мальчишек пискнул тонким голоском:

— Девять домов! Уже девять!

Староста цыкнул недовольно:

— Брысь, щенок!.. И не лезь, когда старшие говорят.

Мальчишка попятился, а я сказал заинтересованно:

— А что там за девятый дом?

Староста пояснил:

— То не дом, а хутор. Дитя малое, если не знает разницы, для него и сарай тоже дом.

— А что за хутор? Где?

Он пренебрежительно махнул рукой.

— Там, на краю леса. Дергач поставил лесную избушку, чтобы по своей лени не ходить далеко в село. Говорит, будет сразу отсыпаться на месте.

Я кивнул.

— Понятно. Спасибо, все свободны.

Был бы я повнимательнее, заметил бы тот домик раньше, когда проезжал мимо, он у самого леса, ночью волки наверняка заглядывают в окна.

На выезде из села встретил повозку, груженную хворостом и уже нарубленными поленьями, возница сорвал шапку, поклонился.

Я указал в сторону далекой хижины.

— Там Дергач и живет?

Возница помотал головой.

— Живет? Нет он там не живет…

— А где?

— Нигде не живет…

— Это как?

— Подрабатывает у разных людей, — пояснил он со степенностью человека, у которого есть постоянная работа, одна на всю жизнь, — спит обычно у них в сарае или на конюшне.

Я буркнул:

— Свободная натура, значит. Художник, бунтарь… А где работает сейчас?

Он пожал плечами.

— Работал у Гонтиллы, но уволился, потом у Яноша, оттуда выгнали… затем был подручным кузнеца. Характер буйный, в таверне часто затевал драки. Но последние дни он не выходит из своей халупки. Говорят, к нему теперь часто ходит Ягелла, дочка мельника…

— Спасибо, — сказал я. — Насчет дочки мельника — ценная информация.

Конь пошел вскачь, через несколько минут я соскочил на землю, накинув повод на вбитый в бревенчатую стену крюк, толкнул дверь и сразу же увидел за столом двух мужчин.