Гай Юлий Орловский - Патроны чародея

В одном моментально узнал того беглеца, а у плиты на корточках сидит молодая девушка и заглядывает в поддувало.

Беглец вряд ли узнал меня, не до того было, но насторожился, одна рука пошла вниз к бедру.

Я выхватил пистолет, оба мужчины застыли, инстинктивно понимая, что если я предпочел эту штуку мечу, то она куда опаснее.

Беглец вскинул обе руки кверху.

— У меня нет оружия!

— Зато есть у меня, — прорычал я.

Они не шевелились, а от плиты тонко прокричала девушка:

— Великодушный глерд, он не враг!

— А кто он, — рыкнул я люто, — если за ним гнались люди закона?

Они повернули головы к беглецу, тот промямлил:

— Они не люди закона… Вернее, закона, но закон у них свой… закон их Ордена…

— Что за Орден? — потребовал я. — Ты что, химера?

Он помотал головой.

— Нет–нет, благородный глерд, я не химера!.. Я раньше был на королевской службе… Это я служил закону!.. Но, на свою беду, наткнулся на заговор против короля и по своей самонадеянности начал его разматывать. А у Ордена власти больше, чем у короля.

— Что–что?

— Незримой, — поправил он себя торопливо, — все, кто за короля, на виду, а людей Ордена никто не знает. Даже в Ордене не знают всех членов, это ведомо только великому магистру.

Я прорычал все еще зло:

— А что за цели Ордена? Может быть, дать счастье всем людям на свете?.. Ты вообще–то кто?

Второй мужчина, явно Дергач, хозяин хутора, тихонько попросил:

— Великодушный глерд… может быть, вы опустите свой ужасающий арбалет?.. Мирмик не враг, он испуган и просит нашей защиты.

Я спрятал пистолет в кобуру, сел на табурет у входа и сказал с неприязнью:

— Рассказывай. Можете сесть. Оба.

Мирмик робко опустился на краешек лавки.

— Они и говорят, — сказал он слабым голосом, — что хотят счастья всем людям вне зависимости от того, в каком королевстве те живут…

— Хорошая программа, — сказал я.

Мирмик и Дергач содрогнулись, а Мирмик продолжил совсем упавшим голосом:

— Для этого умело стравливают королевства, сеют раздоры, смуту, поднимают мятежи, а сами тем временем проталкивают своих людей все выше и выше в управление цехами, гильдиями, городами и даже в королевские дворцы. В нашем городе городской стражей руководит человек Ордена, однако, вы не поверите… одной из самых крупных банд управляет тоже их человек!

— Хорошая программа, — одобрил я. — А насчет того, что не поверю… Я такое уже видел. Очень действенный прием. Самая устойчивая власть та, которая руководит и оппозицией.

Он сказал печально:

— Это не просто война между двумя королевствами, те простые войны видят все остальные. А это незримое сражение идет не одну тысячу лет, и Орден все усиливается.

— Тысячи лет? — переспросил я. — Да что это…

— Они не спешат, — ответил он. — Каждый шаг выверяют очень тщательно. И никогда не ошибаются. Только потому никогда не откусывают кусок больше, чем смогут тут же проглотить.

Дергач буркнул с недоверием:

— Мирмик, ты загнул. В тысячи лет и я не поверю.

— А я вот поверить могу, — сказал я, — сам знаю один такой Орден, хотя он действует легально и называет себя церковью. Работает уже третью тысячу лет… Но разве этот Орден собирается разжечь всеобщую войну? Гм…

Мирмик сказал с жаром, подбодренный, что я поддержал его хотя бы в одном:

— В такой войне они уцелеют. Да–да, это предусмотрено. У них такие продуманные планы… А когда придут голод и хаос…

Я договорил:

— Легче будет выйти из тьмы и взять власть в свои руки… уже сбросив капюшоны. Так?

Он кивнул.

— Да.

Я подумал, сказал с неудовольствием:

— У меня своих проблем выше крыши. Впутываться в ваши разборки нет желания. Тем более — что–то решать или помогать. Ладно, скажу одну не лучшую для тебя новость…

Они все трое смотрели с такой надеждой и мольбой в глазах, что мне стало совсем неловко.

— Из Уламрии, — сказал я почти со злостью на самого себя, — прибыл некий лорд Томсон…

Мирмик охнул, отшатнулся к стене.

— Томсон? Это глава отделения Ордена в Уламрии!

— Ага, — сказал я, — знаешь такого? Значит, не просто ему на ногу наступил?..

Его лицо медленно бледнело, он проговорил с трудом:

— Он убьет не только меня… но всех, кто мне помогал… Так у них заведено. Дергач, быстрее собери мне мешок в дорогу!

Дергач крикнул:

— Ты чего? Подожди Вовка, только он проведет через гору кратчайшим путем!

Мирмик замотал головой.

— Нет–нет, здесь оставаться опасно. Я лучше подожду его там… у горы.

Я поднялся.

— Ладно, не буду вам мешать.

Назад ехал злой и поколебленный, однажды даже натянул повод, намереваясь вернуться, но, с другой стороны, чем я могу? А если даже и могу, то этих бедных и угнетенных везде полно, не наспасаешься. Нужно как–то так, чтобы сами. Самооборона, самоуправление, самоспасение. Феодал должен вмешиваться только при нападении другого феодала.

Так оно и было вначале, а потом то ли сами феодалы стали брать на себя добавочные обязательства, чтобы крестьяне работали и на отвлекались на самооборону и разбирательства в судебных тяжбах, то ли крестьяне ухитрились хитро свалить на них все, вплоть до права первой брачной ночи.

Ладно, у меня сейчас задачи поважнее, сразу же, как приеду в замок, запрусь и…

Вернувшись в замок, я в самом деле заперся и несколько часов тренировался в материализации пистолета. Почему–то с ним особенно трудно, зато стало намного проще понимать, кто и как к тебе неровно дышит.

Достаточно было устремить на такого взор и сосредоточиться особым образом, ну как ушами пошевелить или быстро–быстро глазными яблоками, как тут же ловил идущую от него либо злость, либо зависть, хотя, чаще всего, конечно, полнейшее равнодушие.

А с материализацией туго, я слишком уж материалист, это мешает, но когда удается настроить себя на эту волну, то удается и патроны делать с такой легкостью, что даже не чувствую усилий, как бы само, только пожелай, и пистолет возникает вполне рабочий. Хоть и ненадолго.

Обед велел подать в кабинет, калории тратятся и на магию, кто бы подумал. Чем больше ею пользуешься, тем больше жрется. Хотя, возможно, слово «пользуешься» не совсем верное. «Расходуешь» куда точнее, что как бы напоминает, что если тратишь на хрень, может не остаться на нужное.

Так, ни на что не отвлекаясь, поработал с самодисциплиной разума или мозгов, у меня это не одно и то же, мало ли что у других. К вечеру пистолет начал получаться без усилий. Это главное, потому что когда он понадобится, боюсь, сосредоточиться не получится, а тишину и покой мне вряд ли обеспечат в момент боевой обстановки.

Сейчас же сумел приучить мозги, что пистолет возникает в ладони в тот же момент, как только возжелаю. И без усилий, без пыхтения и вытаращивания глаз. Собственно, титанические усилия были в самом начале, когда и пыхтел, и надувался, как жаба, и дико сопел, но теперь все хирургически точно и тонко: подумал — получил.