Глен Кук - Суровые времена. Тьма

— Мне только что пришло в голову, что в последнее время я перестал сталкиваться с Кипой.

— Это с ним. А в твоих снах?

Я не мог припомнить.

— Чудно, но я не помню. А ведь должен, бы. Сны-то у меня всю дорогу одни и те же. Я с ними почти свыкся.

— Может быть, в этом все и дело? Будь осторожнее.

— Как говорит Одноглазый, Осторожный — мое второе имя.

— Второе имя Одноглазого — Тупица.

— Я все слышал. И превращу тебя в жабу.

Оказывается, колдунишка уже вернулся.

— Я уже говорил, и скажу снова: ты и еду в дерьмо превратить не сможешь. Скажи лучше, что ты выведал.

— Боюсь, нам придется подождать денек, а когда будет побольше времени, сесть да подумать, что можно сделать.

— Ты о чем?

— У меня создалось впечатление, будто стены, отгораживающие его от мира, начали разрушаться.

— А вдруг он проснется сегодня ночью, в самый разгар событий? — спросил Костоправ.

— Сомневаюсь. Пока он еще глубоко упрятан.

Одноглазый полюбовался тем, как я уплетаю жареную куриную ногу, запивая сладкой водой, и ехидно заметил:

— Щенок, ты, я вижу, способен сожрать и вылакать все, что на глаза попадется.

— Ночь-то впереди длинная.

— Оставайся здесь и займись дедом, — велел мне Костоправ. — Но не пропадай там подолгу. И как только начнется, дай мне знать.

— Будет исполнено, командир.

— Одноглазый, поднапусти здесь каких-нибудь чар. Таких, чтобы отгоняли Тени, но мы могли бы приходить и уходить, ежели будет нужно.

Колдун осклабился и сдвинул набекрень свою поганую шляпу под совершенно немыслимым углом.

— У меня нет идеального амулета, командир. Я-то думал, когда припечет, потребуется, чтобы туда-сюда сновали посланцы.

— Сколько их у тебя?

— На нынешний момент ровнехонько чертова дюжина.

— И это все?

— Так ведь их трудно делать.

Конечно, ежели учесть, что это отнимает время от всяких махинаций на черном рынке. Стоило нам чуток подзадержаться на одном месте, как Одноглазый тут же начинал заниматься сомнительной коммерцией, что отвлекало его от меня. Вроде изготовления амулетов, способных сохранить наши жизни.

Я готов был биться об заклад, что у колдунишки куда больше тех тринадцати амулетов, о которых он сказал Старику. Наверняка у него понапихано их повсюду. Небось даже под стельки запрятал, чтобы, когда припечет, загонять их нуждающимся по запредельной цене.

Гадкий, паршивый старый мошенник.

Сукин сын, по зато наш. И лучше него у нас никого не было. Госпожу я нашей не считал, хоть она и числилась лейтенантом. Мне трудно было определить ее истинное место в Отряде. Уж слишком богатый у нее жизненный опыт.

— Становится поздно, — заметил Костоправ, — Не нора ли тебе наведаться на Вершину, глянуть, как там у них дела. Одноглазый, а ты схорони моих курьеров в своей норе.

— Что? Нет, так дело не пойдет. Я там только что чистоту навел…

Я отхлебнул воды и уселся рядом с Копченым.

Свет в хрустальной палате Длиннотени был так ярок, что наверное ослепил бы меня, будь я во плоти. Созданный силой магии, он исходил отовсюду одновременно, не оставляя ни единого места, где могла бы затаиться приблудная Тень. И вся скудная обстановка помещения была подобрана так, что не оставалось ни трещин, ни щелей, ни дырочек: ни единого местечка, способного укрыть сгусток тьмы хотя бы размером с булавочную головку.

Здесь Теней можно было не опасаться.

Похоже, готовясь к ночным событиям, Длиннотень переоделся и даже ополоснулся. И, само собой, сменил миску. Нацепив новую, серебристо-черную, с вкраплениями зеленовато-голубого, ярко-красного и особо глубокого, темно-зеленого цвета. Узоры на маске менялись всякий раз, когда я на нее смотрел. Мне подумалось, что стоило бы улучить минутку и посмотреть, как Длиннотень переодевается. Раньше он ничего подобного не делал.

Нарайян с девочкой прибыли за несколько мгновений до меня. Я определил это путем быстрого скачка в прошлое.

— Где Ревун? — спросил Длиннотень.

Обманник пожал плечами, а девочка и вовсе не отреагировала на вопрос.

— Мы не видели его несколько дней, — сказал Сингх. Это было откровенной ложью.

— Он должен быть здесь. Ради собственной безопасности. Я его предупреждал.

Девочка сидела на полу, скрестив ноги, и не обращала на Хозяина Теней ровным счетом никакого внимания. Сингху, вероятно, пришлось изрядно попотеть, чтобы заставить ее оторваться от писанины. Любопытства ради я заглянул в прошлое. И удивился, увидев, как девочка поторапливает Сингха.

— Нарайян, мы должны быть там вовремя.

Я сместился еще чуть-чуть и обнаружил девочку в состоянии транса, в котором она, по ее утверждению, вступала в связь с Киной. Как оно и было, судя по запаху. Я убрался оттуда, не удостоившись внимания богини. В последнее время она мною особо не интересовалась, что меня вполне устраивало.

Я предпринял парочку быстрых погружений в не столь отдаленное прошлое и пришел к выводу, что Нарайян и его подопечная откликнулись на призыв Длиннотени потому, что так приказала Кина.

Любопытно, что бы это значило?

Вернувшись в настоящее, я увидел с пыхтением поднимавшегося по винтовой лестнице башни Ревуна. Хозяин Теней учуял его приближение и уже стоял лицом ко входу, видимо, собираясь устроить Ревуну головомойку. Тот издал вопль, в котором мне почудилось удивление. Длиннотень отвернулся. Вероятно, он пребывал в хорошем настроении и, в конце концов, решил не устраивать разнос из-за пустяков.

— Хорошо, — сказал он. — Все на месте. Теперь начнем игру. Ту, которую мне следовало вести с самого начала.

В голосе его звучало легкое недоумение: казалось, будто он неожиданно изумился тому, как мало ему удалось за столь долгое время.

Он вел себя так, будто мощный порыв ветра разогнал туман, веками затенявший его сознание.

Я заподозрил, что это недалеко от истины. Полной уверенности у меня быть не могло, однако, казалось, что одна из вредоносных бабенок —.скорее всего, Кина — добралась до него давным-давно и с тех пор тупила его меч. Если я прав, то вынужден признать топкость этого хода. Колдун ни о чем не догадывался. Возможно потому, что им манипулировали, умело используя его исконные предубеждения и прирожденное упрямство.

Но сейчас он, кажется, пришел в себя. И мог использовать могучие чары. Дела для нас оборачивались не лучшим образом.

— Закрой дверь, Обманник, — твердым голосом распорядился Хозяин Теней. — Сюда никто не должен входить.

Ревун уселся на высокий табурет: я вспомнил, что его специально поставили здесь для вонючего колдуна, когда тот присоединился к Хозяину Теней. Ревун пользовался им не часто, но никто другой на это место не садился. Он и Длиннотень были не из тех сотрудников, которые наперебой делятся друг с другом предложениями и опытом. Хозяин Теней произвел под куполом некоторую уборку. Обычно в его покоях были повсюду разложены разнообразные магические безделушки. Сегодня ночью большая часть этих штуковин отсутствовала. Видимо, Длиннотень не желал испытывать честность своих гостей.