Глен Кук - Стальные сны. Серебряный клин

Но ничего не нашел. В течение долгого времени он так и не обнаружил ни единого следа.

В Таглиосе его не было. Тщательные поиски закончились ничем. По логике он должен был искать свою возлюбленную. И поскольку он не знал, где она находится в данный момент, он должен был направиться к месту ее последней стоянки.

Но у брода его не оказалось.

И ничто не говорило о том, что он побывал в Годже. Следовательно, его там не было. Иначе бы о нем все еще говорили, как до сих пор обсуждали его появление в Таглиосе.

Нет Костоправа. Но к броду от города направлялось целое войско. Госпожа едва не столкнулась с ним, направляясь на север. Это было удачей, однако как скрыть от нее новость о том, что он жив. В конце концов правда выплывет наружу.

В любом случае его задача заключалась в том, чтобы не дать им встретиться. Был ли он среди идущих? Вряд ли. Их разговоры навели бы на его след. И бес возобновил поиск. Если Костоправ не пересек реку у Годжи и его в этом войске не было, значит, он перейдет Майн в другом месте. Тайно.

Ведна-Бота была последним местом, куда он заглянул. Самый неподходящий участок для переправы. Он не предполагал найти там что-либо. Так оно и было. Но это-то и вызвало в нем подозрения. По слухам, там стоял отряд лучников.

Так вот, он нашел этих лучников, а среди них того, кого искал.

Нужно было принимать решение. Мчаться с донесением к госпоже — но это отнимет время, потому что вначале следовало ее разыскать, — или действовать по собственному усмотрению.

Он выбрал второе. Сезон дождей вот-вот должен был наступить. Это может сыграть на руку. Если между ними встанет река, им не встретиться.

Глубокой безлунной ночью у Годжи рухнул строящийся мост. Большая часть бревен была снесена течением. Строители не могли понять, что произошло. Единственное, что было очевидно, это то, что в этом году восстановить мост уже не удастся.

А той части таглиосского войска, которая не успела перейти реку, пока вода не поднялась, придется провести полгода в Стране Теней.

Вполне довольный результатом, бес отправился на поиски своей госпожи.

Завидев главный лагерь таглиосцев, лучники остановились.

— Теперь мы в безопасности, — сказал князю Костоправ. — Давайте войдем с надлежащим видом.

За два дня до этого в сорока милях к северу их обнаружила конница. Со вчерашнего дня всадники то и дело их навещали. Лучники держали рот на замке. В одном из патрулей был Лебедь Лозан. Он не узнал ни князя, ни Костоправа. Костоправ убедил командира занять лошадей, так как у лучников были только мулы, которые годились разве что для крупной поклажи, которую на себе недалеко утащишь. Час назад поставили двух жеребцов, с седлами в придачу. Князь облачился в королевский наряд. А Костоправ в свою, как он выражался, «рабочую форму», костюм командующего войском, сохранившийся с тех времен, когда он был героем всего Таглиоса. Отправляясь на юг в первый раз, он его с собой не взял.

Он выкопал знамя отряда и собрал его заново.

— Я готов. А вы, князь?

— Всегда готов. — Этот поход дался Прабриндраху Драху нелегко, но он держался стойко. И воины гордились им.

Оседлав лошадей, они повели стрелков к лагерю. Пока они шли, появились первые вороны. Завидев их, Костоправ рассмеялся:

— Пули в ворон! Так говаривали в Берилле, когда там был Отряд. Я никогда не понимал, что на самом деле это означает, но черт возьми, эти слова звучат неплохим началом для любой затеи.

Князь, хмыкнув, согласился, затем стал отвечать на приветствия воинов — в лагере появление обоих было воспринято как чудо.

Костоправ заметил знакомые лица: Нож, Лебедь, Мотер… Черт! Похоже, и Мурген тут. Точно, Мурген! Но того лица, которое ему хотелось видеть больше всего, не было.

Мурген подбежал к нему скачками, покрывая каждый раз полрасстояния между собой и Капитаном. Костоправ слез с лошади и сказал:

— Это я. Правда, я.

— Но я видел, как вы умерли.

— Ты видел, что в меня попала стрела. Но когда ты уехал, я все еще дышал.

— О да. Но вам бы не жить…

— Это долгая история. Вот сядем, и увидишь — разговоров хватит на всю ночь. И напьемся вдребезги, если, конечно, найдется что выпить, — Он посмотрел на Лебедя. Там, где Лебедь, там и пиво.

— Вот. Ты оставил это, отправившись играть роль Вдоводела. — И он протянул Мур гену знамя.

Юноша взял его с такой осторожностью, словно это была змея. Но когда знамя оказалось у него в руках, он провел рукой по копью.

— Это и вправду наше знамя. А я-то думал, что оно навеки потеряно. Значит, вы — это вы?

— Живой и невредимый и в полной боевой готовности. Но сейчас я думаю о другом. Где Госпожа?

Нож, учитывая ситуацию — ведь при разговоре присутствовал князь, ответил:

— Госпожа отправилась на север с Нарайяном и Рамом. Примерно восемь-девять дней назад. Она сказала, что у нее есть какие-то неотложные дела.

Костоправ выругался.

А Лебедь подхватил:

— Да, точно, девять дней назад. А что, это и вправду Костоправ? Может, нас разыгрывают?

Мотер подтвердил:

— Он, он. Прабриндраха Драха на мякине не проведешь.

— Вот неудача. Всегда так со мной. Стоит мне воспарить в радостных мечтах, как набегает туча, и конец.

Костоправ заметил широкого, крепко сложенного человека за спиной Ножа. Человек был ему незнаком, но в нем чувствовалась некая сила. Наверняка какой-нибудь шишкарь. И он, похоже, не так уж счастлив видеть Освободителя живым. Надо его остерегаться.

— Мурген. Перестань-ка заниматься любовью со знаменем. Лучше расскажи мне о том, что тут происходило. Я ведь много недель был в отключке. — Или месяцев, если считать все время его отсутствия, — Не может ли кто-нибудь заняться этой клячей? Чтобы мы могли где-нибудь передохнуть?

В лагере была такая суматоха, словно приехал сам Длиннотень. Возвращение человека с того света всегда производит большое впечатление на окружающих.

Стараясь не обращать на суету особого внимания, Костоправ заметил, что короткий, широкий человек все это время держался недалеко от него, в тени Ножа, Лебедя и Мотера. Он молчал.

Мурген рассказал, что с ним произошло с момента той ужасной битвы. Нож рассказал о себе. Лебедь отделался парой забавных историй.

— Так это сам Тенекрут? — спросил Костоправ.

А Лебедь подтвердил:

— Ага, там, на колу, торчит именно его башка.

— Значит, круг сужается.

— А теперь рассказывай ты, — попросил Мурген, — мы будем первыми слушателями.

— Уж не собираешься ли ты включить мой рассказ в Анналы? Ты, кстати, ведешь записи?

Юноша, смутившись, кивнул:

— Мне, правда, пришлось оставить их в городе перед уходом.

— Понятно. Мне просто не терпится прочесть Книгу Мургена. Если она окажется более-менее сносной, ты сможешь зарабатывать этим на жизнь.