Ангел Петя

После того, как Марципанов скрылся в темном небе, Петя спросил:

– О каком доносе ты говорил, Ян? На кого накляузничал Марципанов?

– Когда-то, по его милости, меня изгнали из армии. А вообще, по этой части был он человеком очень неленивым, и доносил на всех без исключения – опасный человек. Боюсь, и теперь от него можно ждать серьезных неприятностей.

– Давай, сейчас же с Пушкиным свяжемся. Нужно попросить, чтоб он прикрыл меня с этой дурацкой шляпой. Какой же я растяпа!

– Я с ним на связи. Француз через час закончит важное совещание и прибудет сюда. А ты пока можешь заняться своими эмпатами.

Работу с нитями Петя начал с посещения отравителей. Оказалось, что те по-прежнему находятся в заключении, и, судя по раздраженному брюзжанию, застряли там надолго. После этого удалось познакомиться с двумя десятками новых эмпатов, причем, когда Петя вошел в контакт с первой же нитью, сердце дрогнуло – перед глазами оказалась пара изящных девичьих рук с ухоженными ногтями, покрытыми знакомым светло-розовым лаком. Руки сноровисто чистили сырую картошку, потом промыли ее водой и поставили вариться на газовую плиту. Лишь двадцать минут спустя, когда эмпатесса, пройдя по незнакомой квартире, мельком заглянула в зеркало, Петя понял, что это не Маришка, а какая-то едва знакомая молодая женщина с короткими волосами темного цвета – кажется, дочь последнего заказчика, который принимал Петю у себя дома. Молодой человек чертыхнулся и переключился на следующую нить. Спустя минут десять после того, как нити перестали реагировать на попытку контакта, появился Пушкин – встревоженный и немногословный. Петя тут же преподнес ему новый планшетный компьютер, только что вызванный из небытия, и произнес на французском приличествующую сопроводительную речь, велев приятелю связываться с собой через планшетник при любом удачном случае. Недурной французский! – одобрил Булгарин. Дальнейшая беседа велась на языке Расина и Монтескье – кажется, именно так высоким стилем принято называть французский. Добавим, что ни Расина, ни Монтескье Пете читать не доводилось.

Давая возможность озабоченному приятелю собраться с мыслями, Петя поинтересовался, каким образом к тому попала рублевая монетка, изготовленная коллекционером. Оказалось, что на коллекционера удалось выйти довольно коротким путем, через третьи руки. То есть, с коллекционером оказался знаком ангел, у которого был знакомый ангел, который, в свою очередь, был знаком с ангелом, входящим в ближайшее окружение Пушкина, через которое тот осуществлял свои поисковые запросы. Первый ангел привел третьего к коллекционеру, где третий получил вожделенную монетку, которая была передана через Пушкина Пете.

– Как ты думаешь, Француз, не стоит ли собирать небольшие артефакты у тех ангелов, которые согласятся быть найденными через твое адресное бюро, и хранить их где-нибудь у тебя на подворье? Это здорово сэкономит время.

Понятливый Пушкин на миг задумался и тут же кивнул головой:

– Отличная мысль. Депозитарий артефактов-приглашений. Принято.

– И еще. Когда мы закончим с каталогизацией ангелов, не попытаться ли внести в нашу базу всех эмпатов?

– Это же целиком население Земли, – задумался Пушкин, – раньше о таком я не смел и мечтать. Представь себе, шесть миллиардов эмпатов, да каждый о сотне-другой ангелов помнит. Не слишком ли это сложно будет?

– Пустяки, – уверенно заявил Петя, – элементарная структура. Главное, ввод данных обеспечить – вот здесь придется потрудиться.

Он усадил гостя в удобное кресло и принялся было излагать последние новости про Ферма и Марципанова, но Пушкин его прервал:

– Не нужно. Я уже все знаю от Бýлгара.

– Очень хорошо. Значит, успел уже все обдумать и составить мнение. Ты веришь в кровожадность арханов по версии Марципанова?

– Марципанов – тип предельно мерзкий. Но это не означает, что он полностью не прав.

– Тебя не удивляет, что он себя и своих товарищей, таких же, как он сам мерзавцев, называет праведниками?

– Придется смириться, Петр, что изначально высокое и прекрасное слово присвоили себе подлецы. Если знаешь, изящная свастика когда-то была всего лишь солярным символом. Наши предки охотно им пользовались не только в ритуальных целях – свастика украшала одежду, например. А сегодня для тебя свастика – символ темных сил, уничтоживших многие миллионы наших соотечественников, и должно пройти еще очень много лет, прежде чем ее старое значение вновь станет основным. Надеюсь, что и слово праведник со временем снова станут применять к себе люди, радеющие за свой народ и свое Отечество не в ущерб остальным.

Петя подивился патетике, прозвучавшей в голосе вечно ироничного приятеля, и озабочено спросил:

– Француз, а что нам сейчас следует делать с господином Ферма и другими арханами?

– Ты с ними собираешься что-то делать? – невесело усмехнулся Пушкин, – как бы они с нами чего-нибудь не сделали. Но ты, Петр, сейчас постарайся сохранять спокойствие. Не следует переживать о том, чего не можешь изменить. Отправляйся, лучше, в гости к Марципанову, почитай записки праведников об арханах. Не верь безусловно тому, что прочтешь, но прими к сведению. Нужно быть готовым к тому, что арханы, рассказывая о себе, будут лукавить. По-любому, знакомство с другой точкой зрения для тебя будет не лишним. Кстати, где тот мешок самоцветов, что ты принес с арханского подворья? Набор наемных служащих для нашей службы уже идет вовсю, дело за деньгами.

– Мешок здесь, забирай его. А как ты намерен расплачиваться с работниками?

– Предполагаю установить жалованье – скажем, один камешек за год работы на благо базы данных. Думаю, что вознаграждение за первый год следует выплатить авансом.

– Просто раздашь камешки?

– Нет, брат, так камней не напасешься, тут нужен серьезный учет! Я уже назначил главного бухгалтера из числа своих чхота . Он здесь у нас совсем недавно и очень обрадовался, что сможет продолжить заниматься любимым делом. Очень веселый господин оказался – говорит, что теперь у него перерыва в стаже не будет. Уже набирает персонал в бухгалтерию из бывших коллег. Он привык вести учет на компьютере, нужно будет завести электронную бухгалтерию. Сможешь помочь?

– Сделаю, – кивнул Петя.

– Да, – вспомнил Пушкин. – Чтобы уберечься от последствий твоего легкомысленного фокуса со шляпой, я попытаюсь ввести моду на такого рода мистификации. Через несколько часов у меня начнется большой бал, на котором многие из приглашенных продемонстрируют уменье создавать предметы на моем подворье. Надеюсь, это отвлечет внимание праведников от твоей особы. А теперь, лети к Марципанову. Думаю, он уже заждался тебя.