Ангел Петя

Петя не стал объяснять приятелю, что землянка – не самый распространенный вид дома в России, скорее всего, тот и сам это чудесно знал. Вместо этого он спустился пониже, в смутной надежде увидеть волосатых обезьяноподобных существ, но вместо них обнаружил задрапированные в длинные одежды фигурки – обыкновенные арабы.

– И снова ошибаешься, – услышал он самодовольный голос буддиста. – Арабы – пришлые завоеватели, появились в этих краях, по историческим меркам, вчера к вечеру, а этот народ здесь живет очень давно. Кстати, некоторые исследователи считают, что они с вами родственники – один из берберских языков похож на славянский, и среди них часто встречаются светловолосые и голубоглазые особи.

– Они, что – твои единоверцы, буддисты? Откуда ты всё про них знаешь?

– Не буддисты. Считают себя мусульманами. Насколько мне известно, их религия – крутой замес ислама и язычества. А знаю потому, что мне случалось бывать здесь в командировке.

– Ангелом или еще человеком?

– Арханом. Тебе не надоело еще здесь летать?

– Немного однообразно, – признался Петя. – А что здесь есть еще интересного?

– Можем долететь до моря. Моря даже у твоего Пушкина на подворье нет. Любишь море?

К морю Петя был довольно равнодушен. Они с Маришкой как-то отдыхали на побережье, и отдых запомнился скукой и соленой водой, разъедающей глаза.

– Не люблю моря, – признался Петя. – Лучше давай домой полетим. А в следующий раз, хотелось бы в Москве побывать.

– Слетаем, как-нибудь, – пообещал Пхубу. – Должен тебе заметить, что мир людей – не лучшее место для отдыха. Отдыхать нужно дома, а здесь работать. Еще немного, и ты это сам поймешь.

– Ты за других не расписывайся, – посоветовал Петя. – Это у тебя, наверное, здесь никого не осталось, а у меня в Москве любимый человек.

– Кажется, я сегодня уже говорил тебе, Петр, что ты все еще взрослеешь. Потерпи немного, скоро совсем взрослый станешь.

– Можно, на правах ребенка, я что-нибудь на память возьму отсюда, хотя бы этот камешек?

«Камешек», который держал в руке Петя, с точки зрения человека, наверное, был довольно крупным булыжником.

– Забирай, – разрешил Пхубу, – раз уж ты такое сентиментальное дитя, забирай.

Разумеется, дело было не в сентиментальности. Как только Петя оказался на родном подворье, он сжал земной камешек в кулаке и с надеждой стал наблюдать за своими нитями. Вопреки ожиданиям, течения, которое указало бы направление на мир людей не было, стоял полный штиль.

Петя вспомнил, про кольцо, которое Пушкин считал арханским артефактом, и которое никуда не привело. Может быть, оно тоже из мира людей? Хотя, вряд ли. Какому человеку нужно кольцо, в которое рука целиком пролезает? Это было не кольцо, а наручный браслет, вдруг понял Петя. Не зря то колечко казалось таким тонким. Кто-то из арханов, посетивших Землю, прихватил браслет на память, и пользы от этого браслета ровно столько же, сколько от камешка из пустыни. Никакой пользы.

Глава XX

Буквально за месяц жизнь по всей стране сделалась невыносимой, и Прометей начал осуществлять эвакуацию Барга. Оказалось, что не он один обеспокоен тем, что твориться на Земле, и на его стороне оказались три десятка Высоких Богов. Боги начали переносить по воздуху всех желающих бежать из Барга в дикие земли. Беженцев помещали в специальные корзины, человек по десять в каждую, и Высокий Бог переносил корзину на другой континент. Дело и без того шло очень медленно, а вскоре начались воздушные бои между сторонниками Прометея и Стебневы. Множество людей погибло, и воздушные перевозки было решено прекратить. Хитроумный Прометей придумал построить огромные корабли-ковчеги, которые могли бы за один рейс вывезти всё население Барга, сохранившее рассудок. В обстановке полной секретности на ближайшем к Баргу архипелаге было построено три огромных ковчега. Жители всех номосов начали стекаться к трем эвакуационным пунктам, расположенным на побережье, обращенном к диким землям. Соратники Прометея простодушно притворялись, что верят в то, что столь масштабные действия могут укрыться от глаз Стебневы. На самом деле, Богами, имеющими опыт земных войн, разрабатывался план воздушного прикрытия эвакуационных транспортов. В результате серьезных расчетов было установлено, что десять защитников могут прикрыть ковчег от двух десятков нападающих. Прометей улыбался, предвкушая позорное поражение Стебневы.

Прошло больше трех месяцев. За это время Пете случилось поспать лишь однажды – жить было очень интересно а тратить время на сон – жалко. Он не прекращал учиться, в основном у арханов, и продолжал с увлечением работать над пушкинскими проектами. Примерно раз в три дня выкраивал пару часов посидеть с наставником – не для обучения, а чтобы поделиться новостями и просто поболтать.

В последние дни во время таких встреч друзья часто говорили о своей газете. В конкурсе на название газеты победил главный бухгалтер Пушкина. Ни о каком подсуживании речи идти не могло – жюри, состоявшее из трех учредителей газеты, понятия не имело о личностях авторов конкурсных идей, но название «Наше всё» сразу же понравилось всем троим.

Развитие газеты пошло не совсем в том направлении, о котором мечтали соучредители. Да, возможно, газета, до известной степени, принимала участие в формировании общественного мнения и литературного вкуса, но вовсе не так сильно, как это виделось еще три месяца назад. В новостном разделе писать было особенно не о чем, и по содержанию он скорее напоминал светскую хронику, а не ленту новостей. Что до раздела «Как устроен наш мир», редактором которого был Петя, то материалы, которые в нем размещал толерантный редактор, впору было бы переместить на «Страничку юмора». Основными авторами колонки оказались упёртые приверженцы земных религиозных конфессий, утверждающие, что мир ангелов исчерпывающе описан в их канонических текстах, просто нужно уметь эти тексты правильно читать. Свое безапелляционное мнение они подтверждали цитатами, с кровью выдранными из собственных книг. В последнее дни, когда на страницах газеты сцепились представители двух родственных конфессий, дискуссия окончательно потеряла конструктивность и свелась к взаимным нападкам. Откровенные оскорбления Петя безжалостно вырезал, но все равно дело шло, как шутил Булгарин, к «холодным религиозным войнам». В ответ, Петя, в который раз, напоминал учителю, что здесь, в отличие от мира людей, трата нервной энергии не сокращает, а продлевает жизнь.

Интересно, что буддисты – единственные из всех, кто, по мнению Пети, имели право утверждать, что о мире ангелов знали еще будучи людьми, в таких сварах участия не принимали. Впрочем, Петя объяснял это не мирным характером их религии (как известно, все религии у нас мирные), а обычным высокомерием.