Сергей Шуба - Поиски мира

– Ты выкупишь его, – сказал затем Дрим Наорк. – Граф, ты поедешь на границу и дашь выкуп за моего сына. Столько, сколько попросят.

– Отец, у них в руках твой наследник! – голос Ульрики был резок, но приятен. – Зачем им золото, если можно потребовать мира, или наших земель?

– Мир? – эхом откликнулся Старик. – Я дал им мир. То, что происходит на Гремящем кряже, происходит не по моей вине. Слишком много вольных людей засело в этих скалах, там уже шесть поколений идёт резня, и набеги, не мне прекращать это.

– Тогда они потребуют наши земли, – тяжело дыша сказала Ульрика и Тахиос вспомнил, что владения графа простираются до Кантебрийских гор, которые почти смыкаются с кряжем. Лишь большая долина миль* в тридцать шириной служила проходом, по которому купцы из Ниппилара и Индэльгейма входили в страну бенортов.

– Я бы даровал им земли, – судя по звукам, герцог неспешно опустился в кресло. – Но все те мелкие владетели, что ели с руки у Отера, славили его имя, пили с ним, спали у костра, тотчас же начнут войну. А потому никаких земель марке мы не уступим.

– Тогда мой муж никуда не поедет. Не хватало ещё, чтобы хранитель границ и владетель севера был схвачен и посажен на цепь рядом с моим братом.

Тахиос слушал, раскрыв рот.

– Мы можем собрать войско, повелитель, – после недолгого молчания вступил в беседу граф Мельдфандский. – Там, на границе, вести уже разошлись и бароны собирают своих людей. Все они любят вашего сына и отдадут жизнь за него.

– Все они любят лишь славу и собственные земли, хотя у некоторых и трех футов её не наберется. И ещё они любят убивать, – снова заскрипело кресло. – Отер ослушался меня, когда уехал к Гарну. Я не позволял ему этого делать, а в этой стране пока ещё я властелин. Моё решение таково: мы подождем вестей из Марки. Послушаем, что скажет нам маркграф и его капитул

А теперь оставьте меня одного, я хочу отдохнуть.

Перед уходом Ульрика что-то шепнула отцу, но сирота не расслышал, что.

Надо было уходить, но он сидел, ощущая странную слабость. Было такое чувство, будто потерян главный оберег, и через раскрытые створки в ночь плещет душа.

Герцог встал и направился прямо к окну. Тахиос, словно в сомнамбулическом сне, попытался плавно подняться, но затекшие ноги не послушались его и он, захлебнувшись воздухом, соскользнул вниз, лишь в последний момент уцепившись пальцами правой руки за выступ.

Дрим Наорк стоял справа от него и смотрел на небо. Там не было ни звездочки. Потом он заскрипел зубами, трижды ударил сцепленными ладонями в подоконник и пропал из виду. Может, опустился на колени с той стороны. Тахиос, до крови закусив губу, медленно перехватился левой рукой за тот же выступ. Он знал, что если упадет…

«Я больше не буду бояться. Никогда.»

А на следующий день, услышав о решении Старика, из замка ушел Руо – мастер мечей. Он в шестнадцать лет удостоился этого звания, повергнув сильнейших на турнире и, перейдя на службу к Наоркам, учил Отера с самого младенчества.

– Двум твоим сыновьям я передал своё умение, Дрим Наорк. Гильому больше по душе звук охотничьего рога, лук и стрелы, что ж… Я буду ждать на границе того, кто усвоил мою науку лучше всех.

Так у Танкреда и остальных появился новый наставник – длиннорукий Свех, который дорожил своей должностью, а не именем, а Тахиос, в отсутствие чудовища, заколол кинжалом зарычавшего на него пегого Марна…

Стук в дверь заставил юношу вздрогнуть.

– Кто?

– Герцог требует тебя, Сирота.

Не дожидаясь ответа, говорящий торопливо удалился.

Когда Тахиос, моргая от яркого света факелов, вошел в залу, там уже никого не было кроме Танкреда, Ланье, Стирна и Касса – наёмников и убийц, которых Танкред освободил из темницы и взял к себе телохранителями. Два годовалых мастафа герцога, которых сирота помнил ещё щенками и приучил к себе, подбежали к юноше, подрагивая обрубками хвостов, и обнюхали его ноги. Танкред был пьян.

– Ну, подходи. Подходи ближе, приёмыш, – любезно сказал он. – что-то ты давно не показывался нам на глаза. Мы уже загрустили о тебе.

– Я здесь. И принёс подарок, – угрюмо ответил сирота, выставляя на свой конец стола две чаши, что он взял в разрушенной лавке Кесковита.

– А-ха-ха! – развеселился Танкред и голубые глаза его блеснули. – Обносишь моих бедных подданных! Шляешься в темноте, как мне доложили. Рубишь руки моим честным стражам.

– Эти честные стражи не послушались, когда я твоим именем потребовал прохода.

– Что? – изумился Танкред. – Не послушались? И ты отрубил всего лишь одну руку, всего лишь одному из них?

– Второй ищет меня.

Пока они переговаривались, Ланье подошел к Тахиосу, небрежно взял чаши в левую руку, а правой схватив Тахиоса за плечо, крикнул ему прямо в лицо:

– Ваше величество, скот! Не забывайся, когда говоришь с его светлостью!

Сирота проводил его немигающим взглядом. В наступившем молчании, когда Касс уже изготовился, чудовище вертело в руках кубки, которые поднёс ему мажордом.

– Погодите. Вежливость никогда не была сильной стороной нашего сироты. Пусть лучше он объяснит нам, что ищет ночами.

Тахиос вспомнил лицо Алвириан и запнулся.

– Люди говорят странные вещи.

– Какие же?

– Говорят, что Танкред – Пёс Тьмы. Я хочу узнать, кто распускает эти слухи.

– То, что я не любим богами, я знаю. То, что я братоубийца, как-то сказал мне в лицо один очень смелый оружейник, прежде чем повиснуть на дыбе, – чудовище прищурилось. – Теперь ещё и это. Ты слышал, Ланье?

– Слышал, ваше величество.

– Приведи мне их, Тахиос. Приведи или укажи, где они затаились, я выжгу это место калёным железом. Я вырву их языки.

– Это могут делать доносчики из других стран, ваша светлость. Они мутят воду в спокойной реке, готовят почву.

– Я знаю! – Танкред швырнул кубки на стол и рывком поднялся с места.

– Знаю, что и Юг и Восток умышляют против меня, об этом говорил отец. Север ждёт. Я всё знаю!

– Близится День Лига, ваше высочество. Купцы собираются в замке чествовать вашу милость, дарующую им свободную торговлю в городе. Многие из них двурушничают…

– Ты прав, Ланье, – пылающие безумием глаза уставились на Тахиоса. – Ты можешь идти, приёмыш. Ищи своих крыс по городу, ищи хорошенько, а мы возьмем своё на празднике. Я всем им оставлю послание.

И едва успокоившийся, раздумывающий над новыми плана герцога сирота ступил за порог, как чудовище окликнуло его.

– Я знаю, ты ищешь какую-то девушку. Не вздумай скрывать её от меня, слышишь?

С бьющимся сердцем Тахиос отправился в свою комнату.

Лийнос появился вечером и, заговорщически подмигивая, поманил деву за собой. Она спустилась вниз, накинула меховой плащ, любезно предложенный торговцем и прошла вместе с ним в конюшню. Там стоял невысокий жеребец с горбатой, сухой головой, длинной шеей и спиной. Весь он оброс густой шерстью солового цвета.