Наталья Якобсон - Лебедь и дракон

Впереди показались раскидистые ели, удивительно роскошные среди голых деревьев. Пышные ветви елей приподнялись, образовав нечто наподобие прохода. Лань прыгнула туда. Граф почти одновременно с ней проехал меж елей. Сопровождающим ничего другого не оставалось кроме как следовать за ним.

Ветви елей сомкнулись у Алана за спиной. Лань скрылась из вида. Охотники оглядывались по сторонам и не узнавали тех мест, по которым только что проехали. Они скакали среди чахлых кустов и неприметных деревьев. А теперь будто бы очутились в сказочном лесу. Там, где минуту назад были кусты и овраги, теперь неприступной стеной простирались заросли хвойных деревьев. Тянулись к небу высокие сосны, а на кустах облепихи, прямо в снегу, желтели осенние ягоды. И еще одно обстоятельство поразило путников: метель кончилась так внезапно, будто была всего лишь иллюзией.

Чей-то звонкий, серебристый смех разнесся по лесу. Сухая ветка хлестнула графа по лицу. Он выхватил меч из ножен, но тут конь под ним испуганно заржал. Прямо под копытами коня распустились голубые цветы, через которые животное боялось переступить.

-- Как же нам теперь найти дорогу назад? - испуганно спросил Алан.

-- Лучше заряди свой арбалет, - хлопнул его по плечу самый старший и опытный из попутчиков. - Наверняка, это ловушка.

Граф спешился и приказал держать поводья своему оруженосцу. Алану тоже пришлось сойти с коня и следовать за своим хозяином. Трое сопровождающих обнажили мечи. Весь небольшой отряд был готов к битве. И вдруг из самой чащи леса неспешно и грациозно выступил белый конь. От него исходило яркое сияние. Развевалась лоснящаяся грива. Покров снега заглушал стук копыт.

Такого великолепного скакуна не было даже в королевской конюшне. Самым странным было то, что конь разгуливал по лесу без седла и уздечки. Никто не шел рядом с породистым животным. Конь был слишком норовист и свободолюбив, чтобы подчиниться наезднику.

Граф был очарован. Он решил поймать и приручить животное. Но как это сделать? Конь остановился в нескольких шагах от охотников и свысока смотрел на них умными, человеческими глазами.

Алан заметил, что рядом с елями остановились небольшие сани с высокой, резной спинкой. Вдруг из-за деревьев вынырнула та самая лань и запрыгнула в сани. Но больше всего Алана удивило то, что ни граф, ни его провожатые не замечают ни лани, ни саней.

Оруженосец в одиночку двинулся к саням и увидел, что на обитом бархатом сидении расположилась высокомерная дама.

-- Миледи, - обратился к ней Алан. - В эти сани проскользнула лань, за которой охотится мой господин.

-- Неужели? - дама свысока посмотрела на него. От этого взгляда кровь застыла в жилах. - С каких это пор твоему господину позволено охотиться в чужих владениях.

Алан хотел что-то сказать, но язык не слушался его. Не в силах больше выносить надменного взгляда, он закрыл глаза, а когда открыл их ни саней, ни лани, ни гордой дамы уже не было видно.

Тем временем граф осторожно подбирался к коню. Внезапно вместо твердой почвы он почувствовал под ногами вязкую трясину. Неужели он попал в болото? Не может быть. Граф хотел двинуться дальше, но услышал сзади голоса трех своих спутников. Они очутились по колено в трясине и не могли выбраться. Снежинки закружились в ледяном воздухе, облепляя болото ажурным узором. Конь злобно оскалился, победоносно заржал и ускакал в чащу.

Алан кинулся на помощь, но какая-то сила удержала его, не дав ступить в трясину. Будто железная рука сомкнулась у него на горле и оттащила юношу в сторону. Он потерял свой арбалет, остался без лошади. Если бы только найти дорогу в охотничий домик или хотя бы в ближайшую деревню.

Снегопад усиливался. Алан прижал руки к груди, чтобы согреться и выбрал дорогу наугад. Из всего вооружения у него остался только кинжал. Казалось где-то впереди звенит колокольчик и ему вторят бубенцы на упряжке коней. Надо было идти на эти звуки. Быть может, кто-то путешествует по зимнему лесу и подберет в свои сани заблудившегося охотника.

Белая завеса становилась все плотнее. Тропинки тоже утопали в снегу. Стало трудно делать каждый шаг. Ноги по колено проваливались в снег. Снежные комья забились в сапоги. Алан боялся упасть в сугроб и замерзнуть насмерть. Он судорожно сжимал рукоятку кинжала, хотя знал, что с метелью не повоюешь. Ветру все равно кого заморозить: заблудившуюся крестьянку, рыцаря или оруженосца. Была бы только жертва.

Невидимый колокольчик звенел совсем близко и будто бы манил за собой. Послушно шедший за звоном оруженосец оступился, упал в глубокую яму. Ему чудом удалось ухватиться за выступающие из земли корни и выбраться наверх. Где-то недалеко снова раздался манящий перезвон бубенцов. Прямо на покрытой снегом ветке распустился махровый цветок жасмина. Чьи-то прозрачные крылышки взмахнули и исчезли за сугробом.

Алан хотел прочесть молитву, но язык будто онемел. Оставалось только блуждать по лесну и надеяться, что пурга скоро кончится. Если бы появился просвет или путеводный огонек, подумал Алан. Как только эта мысль пришла ему в голову, в самой гуще падающего снега сверкнул оранжевый луч. Снегопад пошел на убыль, Вдруг засветил небольшой фонарик, который парил над землей, будто высокий и невидимый человек держал его в своей руке.

Фонарь полетел вперед, указывая путь. Он двигался плавно и легко, оранжевое гало окружало стеклянные створки, но привычного тепла вокруг фонарика не было.

Очутившись на ровной дороге, Алан кинулся бегом за ускользающим светом. Бежать пришлось долго. Зато снегопад почти прекратился. Чем дальше, тем красивее становился лес. Когда густые заросли кончились, Алан смог рассмотреть огромную, будто бы спящую под настилом снега долину. А в центре долины, как черный венец, возвышалась величественная, неприступная крепость. Фонарь описал круг над головой ошеломленного юноши и полетел к замку.

Больше получаса потребовалось на то, чтобы пересечь долину и приблизиться к высокой стене. Алан озирался в поисках входа. Наверное, надо было обойти вокруг замка и найти ворота, но на это потребуется не один час, ведь замок огромен. К тому же, Алан валился с ног от усталости, а летящий фонарь, как назло скрылся из вида.

Оруженосец оперся рукой о стену, чтобы не упасть. Вдруг один из отшлифованных камней повернулся у него под рукой. В следующий миг Алан почувствовал, как земля ушла у него из-под ног, а он сам покатился в черную бездну.

Алан скатился вниз по скользким ступенькам и очутился в грязной холодной воде. Голова раскалывалась от полученных ушибов. Под глазом налился синяк, но Алан все четко видел. Он стоял по колено в подземном озере. Вода медного цвета жадно ловила блики факелов и отражала каменные стены, испещренные норами мышей и глубокими нишами.