Наталья Якобсон - Лебедь и дракон

-- Вас не ждали, милорд, - запинаясь на каждом слове, извинился он. - Совет будет проводиться в тронном зале.

-- Я знаю, - коротко бросил герцог в ответ и скрылся в пролете дверей.

Ярким светом горели окна тронного зала. Несколько министров вели спор у дальней стены. Сам король восседал на троне в молчании. Морщинка прорезалась в до этого гладком лбу, пурпурная мантия была небрежно накинута на плечи, взгляд затуманен печалью. Дело было даже не в войне. Войну еще можно выиграть. На его стороне численный перевес, а у врагов сравнительно небольшая и слабая армия. Несчастье заключалось в другом. Разве можно воевать с неодолимыми чарами, с золотой смертью, парящей в облаках.

Королева Одиль прошествовала в зал и встала рядом с троном. Какой резкий контраст являла собой она по сравнению с уже не юным королем и старыми советниками. Никто не знал, сколько ей лет. Роза исчезла, и все забыли о том, что у ее величества есть взрослая дочь. Одиль казалась такой юной. Ни морщинки не было заметно на нежной коже. Темные косы короной уложены на голове, но в них нет ни единого седого волоска. Черный пояс вился вокруг тонкого стана. Даже траур королеве к лицу. Лишь зеленые, кошачьи глаза выдавали возраст. В них светились ум и лукавство, какие редко встретишь даже у магов.

Одиль коснулась рукой спинки трона. Теперь она казалась изящной статуэткой, служившей украшением в тронном зале. Лишь немногие знали о том, какой злой и опасной может быть она.

-- Ваше величество, - заговорил растерянный канцлер. - Поскольку старший советник мертв, я взял на себя смелость выдвинуть некоторые кандидатуры.

Он развернул длинный список, но король жестом велел ему молчать.

-- Я знаю человека, который достоин быть моим советником, - тоном не допускающим возражений произнес Кристиан.

-- Боюсь, это невозможно, ваше величество, - несмело возразил канцлер. - Герцог погиб в битве. Солдаты вспоминают о нем, как о герое.

-- У вас есть свидетели, которые собственными глазами видели, как он погиб? - строго спросил король.

Канцлер оглядел зал, ища людей, которые без зазрения совести могли подтвердить его собственную версию смерти героя.

В этот миг запели трубы герольдов, возвещая о новоприбывшем госте. Все разговоры тут же смолкли, наступила затишье, как перед бурей.

Герцог Клемент вошел в двери тронного зала. Его шаги звонким эхом отдались в гробовой тишине. Королевские министры с вызовом взглянули на него, однако, он не удостоил их своим вниманием.

Во взглядах некоторых придворных явно читался вопрос. Они хотели знать о том, что же случилось на поле боя. Клемент мог подробно обо всем рассказать, но предпочитал соблюдать молчание. Ему хотелось забыть о событиях войны, но, увы, жестокое напоминание о них навсегда останется с ним. Он шел на бой, будучи уверенным в своей силе, а теперь печать разочарований омрачала тягучие, синие глаза.

От виска до изящной брови тянулся тонкий шрам, оставленный вражеской стрелой. В последний миг Клемент успел увернуться, и острый наконечник стрелы лишь оцарапал ему лоб. В противном случае юный рыцарь давно был бы мертв. Тогда никто бы больше не увидел точеных черт красивого лица, не услышал мудрых советов. Кое-кто со злорадством заметил изъян. Другие были бы рады распространить слух о том, что герцог выкупил свою душу у смерти, но та оставила на его лице свою печать.

Канцлер со вздохом протянул ему ленту старшего советника. Взгляды министров не скрывали презрения. Молодость никогда не уважали, даже если она увенчана лаврами рыцарской славы. Однако Клемент сильно отличался от всех прочих молодых аристократов. Было в его облике что-то неуловимое и трагическое. Соратники высоко ценили его храбрость, стойкость и самоотверженность. Ради спасения своей родины он готов был взглянуть в лицо смерти, не задумываясь о последствиях, но при этом он оставался горд, задумчив и недоступен, будто не принадлежал к смертному миру и не хотел сближения с людьми.

Он был слишком самоуверенным перед своим последним боем. На этот раз победа ускользнула от него. Разве можно победить войско трусов, которым помогает стая невидимых и злокозненных бойцов.

В то время, как сторонники Клемента отчаянно дерутся, у врагов сами по себе палят пушки, откуда не возьмись летят стрелы, брошенные мечи взлетают в воздух и исподтишка наносят удары. Суеверные солдаты сделали свой вывод: здесь не обошлось без нечисти. Иные просто сбежали с поля боя. Только Клемент догадывался, что рыцарь-эльф и его вояки снова взялись за свое дело. Там, на поле боя, он размахнулся мечом и нечаянно поразил нечто невидимое, притаившееся с дротиком за его спиной.

В сложившихся обстоятельствах дать совет было трудно. Клемент обвел взглядом тронный зал в поисках красоты и вдохновения, но искал он напрасно. Принцессы не было нигде. Она исчезла, а придворные оделись в траур. Значит, случилось несчастье. Клемент нащупал у себя на шее бесценную реликвию - портрет в медальоне, случайно попавший к нему.

Сейчас он должен был принять какое-то решение, дать совет ожидающему в молчании королю. Если бы он мог предложить свой план действий. Но этот план мог слишком ошеломить присутствующих. Лучше действовать в одиночку. Если бы Клемент мог обсудить все наедине с королем. Просьба об аудиенции вызвала бы взрыв протестов на совете.

Герцог приблизился к возвышению трона, преклонил одно колено и тихо высказал свою просьбу, так, что лишь король, королева и два стражника могли услышать его слова. Остальные, должно быть, подумали, что он благодарит за оказанную честь. Король Кристиан молча кивнул.

В этот миг вновь пропели трубы герольдов, возвещая о прибытии незваных гостей. Никто не ожидал прибытия гонцов из вражеской страны, но они явились и ожидали позволения войти.

Когда они вошли в зал, один их вид немало удивил присутствующих. Первый гонец в одежде, запыленной после дальнего пути, вел себя уверенно и смело, за ним шел бледный и усталый рыцарь. Начищенные до блеска латы, казалось, были для него слишком тяжелы, и держался он не с тем достоинством, которое подобает особам высокого происхождения.

После короткого приветствия посланцы тут же перешли к делу. Поначалу их слова обескуражили всех советников.

-- Перемирие было бы единственным правильным решением для обоих государств, - начал свою речь первый гонец. - Не только мы пострадали от гнева дракона. Ваши города тоже лежат в руинах. Когда не останется ни деревень, ни посевов, ни лесов, вряд ли можно будет продолжать войну.

-- Так, что же вы предлагаете? - взял на себя смелость спросить герцог. - Собрать дань взаимными усилиями и откупиться. В таком случае нам придется платить налоги каждый год и жить в страхе.