Сурен Цормудян - Кровь королей

– Может, потому, недоумок, что после этого ты станешь убийцей короля? – молвил наконец подменный. – Может, потому, что не только ты поплатишься за это, но и твоя родня? Или, может, потому, что, убив меня, ты не заключишь союз с корсарами, которые уже движутся к берегам Гринвельда? А может, потому, что и колдуны предъявят тебе свой счет? И это притом, что минувшей ночью ты развязал войну.

– Какую, к тринадцатому, войну?!

Да, он действительно глуп как осел. Симидар покачал головой.

– Посмотри на этих мертвых скифариев, дубина. Внимательно посмотри! Ты умеешь считать?! Сколько их?!

– Двое…

– И где же третий, мать твою?! Я строго-настрого запретил вообще к ним приближаться! Но ты поднял на них меч! И я спрашиваю, где третий?! Так вот, если тебе не хватает ума, я разъясню: третий наверняка мчится сейчас на восток, чтобы поведать своему отцу о том, что стало с князьями. Напомнить тебе, кто отец третьего скифария?! Его отец – Высогор Черноозерный! Тот самый, что поимел и тебя, свинья, и весь ваш безмозглый сброд! И следует ли напомнить тебе, что один из двух мертвецов – его брат?!

– Не смей так со мной…

– Где третий князь, собака?!

Внезапно кулак Фэтча ударил в раненый бок лорда. Заскрипев зубами, Тандервойс отшатнулся. Острая боль пронзила все тело, словно его опять полоснули отточенным мечом. Эродин потянулся к оружию, но тут же сзади появилась рука, приставившая к его горлу нож. Тандервойс совершенно не понимал, откуда в палатке взялся еще один человек и кто это такой. Он попытался повернуться и взглянуть, но нож впился в горло настолько, что показалась кровь.

– Познакомься, Тандервойс, с Улпием Гордалганом и его клинком. Он моя тень. Точнее, одна из теней, что я отбрасываю на королевство. Как знать, может, какая-то из них падает на замок, где живут те, кто тебе дорог? Понимаешь меня?

– Да, – тихо отозвался Эродин.

– Ну наконец-то! А ведь мне казалось, что я и до этого изъяснялся вполне доходчиво. Но ты отчего-то не понимал. Оказывается, нужно было всего лишь приставить нож к твоей глотке и пригрозить такими же ножами твоим чадам. Итак, мой недалекий друг, где третий скифарий?

– Мои люди ищут его…

– Почему он вообще ушел, раз уж ты, вопреки моему приказу, захотел прикончить этих князей? Впрочем, ответ настолько очевиден, что даже не хочется лишний раз говорить, что ты тупица.

– Было темно и… в пылу схватки…

– Где Вэйлорд? У меня в голове не укладывается, как вы, ослы, да еще с этим Глендауэром, умудрились его упустить. Но что дальше? Надеюсь, у тебя нет сомнений, что исчезновение принцессы его рук дело?

– Нет…

– Превосходно. Сомнений нет. Как и мозгов. Но где десница с принцессой?

– Мои люди ищут их…

– Вот как замечательно! – хлопнул в ладоши Симидар. – По-твоему, это должно вселить в меня уверенность, что ты, собака, исправишь все, что натворил?! По-твоему, то, что твои люди его ищут, меня должно успокоить?! Если ты так глуп, что за одну ночь проворонил скифария, десницу и принцессу, позволил убить кучу народа и среди прочих столь нужного мне барона, – то насколько же глупы твои люди?!

Тандервойс снова оскалился.

– А ты пойди и спроси у них, подменный. Во дворце полсотни моих людей. А вечером прибудет еще сотня. Пойди и спроси.

– Улпий, – кивнул поддельный король.

Эродин получил резкий удар в затылок. Настолько сильный, что лорд рухнул лицом в кровавую рану на груди князя Добромеча. В глазах на миг потемнело, но, превозмогая двойную боль, Эродин вскочил и выхватил меч. Однако тут же получил удар в челюсть и обнаружил, что его оружием завладел человек в черном одеянии с капюшоном. Бледное лицо Улпия покрывала густая черная борода, идущая от самых скул. Улпий крепко держал меч руками в кольчужных перчатках и вдруг одним движением переломил его о колено. Каленое железо, прошедшее не одну схватку, вернувшееся из скифарийского плена, лопнуло с такой легкостью, что Эродин не мог в это поверить.

– Этот меч ковался еще для моего прадеда! – заорал молниеносный лорд.

– Хочешь поскорее с ним встретиться и рассказать о постигшей сей меч несправедливости? – усмехнулся подменный. – Ты еще не понял, кто здесь истинный хозяин и твой государь?

Тандервойс лишь злобно сопел, сверля взглядом мерзкого Улпия, который, бросив обломки меча, вновь вооружился ножом.

– Отвечай же, Эродин, – велел Хлодвиг-Фэтч.

– Ты. Ты здесь хозяин и государь, – процедил сквозь зубы Тандервойс.

– А ты ничего не забыл, друг мой? Чего-то явно не хватает.

– Ваше… величество.

– То-то же, – кивнул Симидар. – А теперь расскажи мне, Эродин, что знает о ночном происшествии Гильом Блэйд.

– Палач? Он знает, что я повздорил с варварами. Пытался остановить схватку.

– К его чести. Но, увы, остановить не смог. Не был достаточно убедителен? Хотя, полагаю, ты бы и его убил, межеумок. Что он знает о Вэйлорде?

– Ничего он не знает. Я для того и уводил Блэйда из сада, чтобы он не услышал ничего. Но о стычке со скифариями он знает больше, чем следует. Может… – Молниеносный лорд неуверенно посмотрел на поддельного короля. – Может, его того?

– А может, тебя того, тупица? За одну ночь ты навлек на мою голову столько хлопот, что едва ли такое удастся этому пьянчуге за всю оставшуюся жизнь. Мы еще не придумали, как объяснить исчезновение десницы и принцессы, а заодно и смерть скифариев, а ты предлагаешь избавиться еще и от королевского палача? Он заплатит за то, что жег мне спину железом. Но в надлежащее время, а не сейчас, потому что тебе вздумалось помахать мечом.

Тандервойс молчал. Сквозь переполнявшую злобу до него все же стало доходить, как сильно он сплоховал. Хотя почему только он? Вэйлорда упустил Глендауэр, за что и поплатился жизнью. А скифарии…

– Ты сам говорил, что они нам враги, – проворчал Эродин.

– Кто?

– Эти варвары, – кивнул лорд на мертвых князей.

– И что? Это значит, что их надо убивать направо и налево? Войска Странствующего королевства еще не высадились. Неизвестно, какие лорды будут за нас, а какие против. Сейчас Гринвельд не готов снова воевать с востоком. Ты хоть понимаешь, насколько важно найти скифария раньше, чем он покинет Гринвельд?

– Пока дикарь доберется до своей варварской страны… Пока их князь созовет войско…

– Ты что, сука, совсем отупел?! – заорал Фэтч. – Весь смысл в том, чтобы напасть на них до того, как они хоть что-нибудь поймут!

– Я хотел сказать…

– На колени! Я сказал, на колени, свинья!!!

Губы лорда задрожали, как и сжавшиеся добела кулаки. Он вперил ненавидящий взор в поддельного короля. Тандервойс не знал подобных унижений со времен скифарийского плена. Но воспоминания о плене давно притупились. Потоки времени сгладили их, как речная вода шлифует гальку. Давным-давно вернувшийся домой, он и не подозревал, что кто-нибудь сможет столь же сильно задеть его честь. И уж тем более не думал, что на такое способен самозванец, которому он сам помог завладеть троном. И что теперь? Тандервойс никогда не питал любви к настоящему Хлодвигу. То, что он согласился обменять гринвельдскую знать на мыло, являлось откровенным оскорблением. То, что он так пекся о черни, наводило на мысли о сумасшествии. То, что он возвел волчьего дикаря в лорды и сделал его правой рукой, было плевком в лицо представителям всех великих домов Гринвельда. Но Хлодвиг никого и никогда не ставил на колени! А этот мерзкий выродок колдунов?! Каким робким и обходительным он был еще совсем недавно. И каков стал сейчас!