Сурен Цормудян - Кровь королей

Леон обернулся и, сам не ожидая, крикнул прафецию:

– Начинайте казнь!

Градоначальник и Залманарри переглянулись, однако возражать Леону не стали. Прафеций поднялся и вытянул руку с красной тряпицей, развевающейся от теплого ветерка. Со стороны других ворот арены, самых больших из трех, донесся скрип зубчатых колес и лязг тяжелой цепи. Створки мощных решетчатых ворот стали нехотя расходиться.

– Чичь мирген арита! – громко провозгласил прафеций, и толпа подхватила клич.

Леон уже хорошо знал, как переводится эта фраза: «Пусть прольется кровь!»

Ворота еще не распахнулись до конца, а в их темных недрах раздался душераздирающий вопль тиранодракона.

Зрители загудели. Кто-то от восторга, кто-то от испуга. Приговоренные обернулись и в ужасе уставились на ворота.

Натянувшись до предела, цепи затряслись, створки ворот разошлись до конца. Однако пеший дракон не торопился выйти на свет. Какое-то время доносилось его недовольное рычание. Видимо, зверя смущал шум многочисленной толпы.

Ниччар что-то приказал своему помощнику. Тот кивнул, проворно поднял короткое метательное копье и метнул в одного из приговоренных. Копье угодило в плечо. Преступник упал на колени, крича и хватаясь за рану. Через несколько мгновений запах крови заставил пешего дракона выйти на арену.

Поначалу он нерешительно топтался у ворот, свирепо озираясь и рыча. Но вскоре зверь понял, что шум исходил не от огромного существа, а от множества мелких тварей, вполне годных в пищу. Тиранодракон, издав страшный рев и распахнув пасть, кинулся к стене арены. Многие зрители в первых рядах вскочили с мест и бросились наверх, с яруса на ярус. Но высота стены не позволила бы дракону дотянуться до кого-то из них. А прыгать он не умел, тем более летать. Недаром звался пешим.

Благо среди зрителей оказались люди из городской стражи, которые принялись объяснять, что угрозы нет. Иначе дикий страх привел бы к давке и жертвам.

Некоторое время хищник не оставлял тщетных попыток дотянуться до рядов, и успокоить переполошенных зрителей стражникам удавалось с большим трудом. Наконец тиранодракон обратил взор на горстку людей в противоположном конце арены. Наверху еды, конечно, больше. Но эта, похоже, доступнее.

Дракон опустил голову и зашагал в их сторону. Раненый снова закричал. Еще двое бросились к стене, отчаянно пытаясь вскарабкаться наверх. Один стоял неподвижно, бормоча что-то вроде молитвы. А тот, что нарушил клятву, данную принцу Леону, отбежал в сторону и распластался на песке, немного засыпав себя, словно пытался зарыться. Леон видел в пустыне, как подобным образом поступают жуки. Похоже, это имело смысл, ибо первым делом зверь кинулся на тех, кто больше двигался. На тех двух, которые штурмовали гладкую стену. На теле одного сомкнулись челюсти. Предсмертный крик, хруст костей…

Другой с воплем бросился бежать. Тиран даже дал ему время, судорожно глотая первого несчастного. Затем развернулся и в два огромных шага нагнал обреченного. Снова сомкнулись челюсти, и на песке остались два обрубка ног.

– Боги, неужели нельзя было просто отсечь им голову? – простонал Брекенридж.

– Представления с драконами приносят больше прибыли, – отозвался евнух.

Следующим был тот, что мучился с копьем в плече. Он не пытался бежать. Просто заслонился здоровой рукой и закричал. Зверь схватил его за подставленную руку и подбросил. Рука оторвалась, оставшись в пасти, а кричащий человек взлетел над почетной ложей. Градоначальник вздрогнул, когда несчастный ударился о парапет. Затихшее тело мгновение оставалось на краю, будто решая, куда упасть, и медленно перевалилось наружу. Упавший на песок труп тут же исчез в пасти дракона. Четвертый перестал молиться и со всех ног побежал к большим воротам. Они все еще были открыты, и в них он видел спасение. Толпа недовольно орала и забрасывала беглеца гнилыми плодами. Крохотные по сравнению с драконьими шаги человека не спасли от хищника. Тиран настиг его у ворот, схватил и стал, злобно рыча, мотать башкой, пока половина туловища не полетела прочь, орошая светлый песок кровью.

Остался один. Он так и лежал в песке, не смея шелохнуться.

Зрители неистово орали, взбудораженные кровавым зрелищем, и негодовали оттого, что дракон не видит жертвы. На бестолковое чудовище сыпались проклятия, в него даже бросали плоды. Зверь потоптался на месте и стал неторопливо возвращаться туда, где расправился с первыми тремя, то рыча на зрителей, то нюхая песок. Вот две ноги. Вот какие-то плоды с резким запахом. Он принюхивался и фыркал. Теперь люди стали швырять переспелые абрикосы, финики и апельсины в последнего человека.

Леон смотрел, сжимая зубы и кулаки. Жажда крови не оставила его. Наконец он поднялся, схватил со столика прафеция бронзовый кувшин с лимонной водой и бросил в клятвопреступника. Градоначальник испуганно смотрел на Леона и что-то тихо бормотал ниччару.

Принц попал точно в основание черепа. Остававшийся доселе неподвижным преступник вскрикнул, схватившись за голову, по которой заструилась кровь. И пеший дракон его заметил. Чудовище зашагало к последней жертве. Кровь заливала глаза и лицо обреченного, но он все же поднял голову и, устремив на Леона последний взгляд, что-то прокричал. Через мгновение огромные клинки зубов пронзили его грудь. Дракон дернул головой и швырнул тело об стену. Оно сползло, оставив на стене кровавый отпечаток. К всеобщему удивлению, человек вдруг приподнял руку; он, похоже, пытался ползти. Но вот на его спину опустилась огромная лапа. Все кончено.

Пока дракон доедал последнюю жертву, толпа в восторге кричала. Тиран стал бродить по арене, вынюхивая новое угощение.

Леон продолжал стоять у края, наблюдая за зверем. Вид расправы, на время утоливший в нем жажду крови, рождал теперь совсем иные чувства: отвращение и презрение к восторженно орущей толпе. И восхищение тем, как хватался за жизнь последний из казненных.

– Что он сказал перед смертью? – пробормотал принц. – Что он крикнул мне?

Кергелен развел руками и снова переплел пальцы.

– Мой господин, вы же понимаете, он кричал оскорбления и…

– Говори, раб. Говори как есть.

Евнух вздохнул.

– Будь ты проклят, – нехотя вымолвил он.

Пеший дракон вдруг повернулся и уставился в сторону ложи. Леон встретился с ним взглядом. И тиран, словно узнав того, кто лишил его свободы, раскрыл окровавленную пасть и заревел. Из решетки малых ворот вылетел арбалетный болт и вонзился дракону сбоку в брюхо. Зверь вздрогнул и обернулся в сторону обидчика. Сделал два шага к малым воротам, зашатался, промычал и упал, разметав песок. Представление закончилось.