Александр Андерсон - Элизиум. Аликс и монеты

- Действительно, - обрадовалась Аликс.

- Тем более, твоя дворняга не может дальше идти с нами, - рыже-полосатый расплылся в улыбке, - тяжеловат груз его проблем для нашего легкого путешествия. Все, не стоит стоять на месте, нужно в путь.

- До встречи, волк, - Аликс помахала грустному зверю рукой и ступила на хрустящую тонкую корочку.

- Сиди здесь и сторожи, - захихикал сэр Балабол, но совсем не обидно.

Волк лег, положил морду на лапы и чуть заскулил. Каждый хруст под красными башмачками Аликс он слышал четко, и сердце его замирало так, словно это его жизнь была в смертельной опасности.

А вот сэр Балабол не переживал. Он весело шагал впереди, разве что не разгоняясь и не прокатываясь по хрустальной глади, как по льду. Раньше Аликс думала, что он не такой веселый и легкий.

- Кстати, твоя книжка в кармане, ты читаешь ее?

- Совсем забыла. Страницы у нее склеены… - Аликс достала дневник Маргарет.

- Так расклей, - удивился сэр Балабол.

- Книжке больно.

- Это потому что там воспоминания. Копаться в чужих воспоминаниях всегда больно, - заметил кот.

- Верно. Поэтому и не хочется…

- А родителей найти хочется?

Девочка вздохнула. Все вокруг были во всем правы, и это ее жутко раздражало.

Впереди замаячило дерево, как островок в опасном, застывшем, хрупком океане.

- Там и почитаем, - хихикнул сэр Балабол и припустил к нему.

Хрустальные корни свисали в пустоту и еле шевелились от ветра, гуляющего там, внизу, под прозрачной землей.

Девочка села и прислонилась спиной к дереву. Дневник вовсе не хотел, чтобы его читали, но сэр Балабол смотрел так настойчиво, что девочка взяла и, словно кожу от тела, рывком отклеила следующую страницу. Книжка так пронзительно заскулила, что у Аликс чуть сердце не разорвалось, хотя она и понимала – иначе бы никак не получилось.

Странно, но те страницы, что она так жестко отклеила, совсем не размыто повествовали о судьбе Маргарет.

«Как же больно мне сознавать, что я натворила… Но другого пути нет. Я должна дойти, должна, несмотря ни на что. Этот Театр так прекрасен и столь же жесток, чтобы оставаться в нем долго. Можно перестать быть человеком, можно перестать просто быть кем-то. Пришлось притвориться куклой. Я наобещала одной милой женщине то, в чем совсем не уверена… Вернусь ли я?»

- Читай дальше, - велел сэр Балабол.

«Король и королева так красивы. Они одно целое, но управляет ими этот странный тип, я вижу его. Он стоит за троном, держит в руках веревки и дергает их, король просто марионетка в его руках. У меня есть нож. Я спасу Междустенье от этой напасти, но есть еще кое-что - то, что слепило короля и королеву в одно. Этого я изменить не смогу».

- Я знаю это от Повелителя, Салли Хилл спасла короля…

- Дальше.

«Так грустно, я у цели, я смотрю на свое отражение и думаю: глупая, глупая Маргарет, как ты могла? Но это сильнее меня. Мне нет прощения, прощайте, не ищите меня. Но вы пойдете искать, я знаю, мне снилась моя малютка. Ты найдешь меня, но не делай этого, прошу тебя».

Дневник не кончался, была еще одна оборванная страница, и сверху оставалось…

«Твой отец нашел меня, и твои братья, все мы здесь…», обрыв страницы.

- Ты догадалась? Поняла, кто вел дневник, и кому он адресован?

Аликс покачала головой.

- Хм… Что же тут неясного? Салли Хилл, Маргарет, отправилась в этот мир, изучала его, поглощала, потерялась в нем и отправила дневник своей дочери. Но он не достиг ее, потому что там слишком много подсказок. Кому не нужны эти подсказки?

- Это была моя мама? – подскочила Аликс. - Это дневник моей мамы?!

- Ну наконец-то. А теперь подумай! Подумай хорошенько, Аликс. Почему письмо смогло добраться до тебя, а дневник оказался закинут за дверь лабиринта? Кому было не выгодно давать тебе столько подсказок?

- Шуту… Это он?

- Тебе решать, - развел лапами сэр Балабол. – Все вокруг уже устали тебя предупреждать, вот тебе факты. Он врун.

- У меня нет другого выхода, кроме как верить ему, - Аликс вздохнула и положила дневник на землю, - я тоже не во всем с ним честна… с самого начала.

Прежде чем сэр Балабол успел что-либо спросить, земля затряслась. Тонкий хрупкий пласт вокруг пошел трещинами и разбился. Аликс забегала, но вокруг была только пропасть.

- Не переживайте, однажды меня окружала бездна, и я нашел выход, - заверил сэр Балабол.

- Какой же?

- Я прыгнул в нее с головой, - улыбнулся кот.

Ничего больше не добавив, он разогнался и, зажав нос, сиганул в пропасть. Девочка испуганно бросилась к краю трясущегося островка и увидела, как рыжая точка стремительно несется вниз. А затем кусок, на котором она стояла, отломился, и Аликс вместе с дневником и осколками, зажмурившись, тоже полетела в пропасть…

- Открой глаза, - велел ей сэр Балабол.

Аликс приоткрыла один глаз и увидела, что они все еще падают, а дна даже не видно. Так они могли вылететь с другой стороны земли, или застрять в самом ее центре…

Рядом летел дневник и махал закладкой, как собака хвостом. В другое время это непременно рассмешило бы Аликс, но сейчас ей точно было не до смеха.

Из дневника начали вылетать страницы. Они превращались в бабочек и разлетались, пока и вовсе не осталась одна обложка. Она обернулась самой большой бабочкой и устремилась вверх.

- Воспоминания, - хихикнул сэр Балабол, - что толку, да? А приятные. Лучше бы они превратились в матрас, там, внизу.

- Скоро нас не станет?

- Вовсе нет, - сэр Балабол подлетел поближе, - раньше я мог становиться воздушным шаром, ну я это делал всего несколько раз, но…

Он сжал лапу в кулачок и подул в него. Тело сэра раздулось и стало выше, Аликс едва успела ухватить его за усы. Сэр недовольно мяукнул, но продолжил надуваться, все больше, все сильнее. Они уже не падали, теперь они плавно опускались.

- Мистер Пыль учил меня физике, - начала Аликс.

- Ерунда, тут ее не существует, тут действуют другие правила, но физика важна, - сэр Балабол улыбнулся.

Было смешно слышать это от рыже-полосатого шара, который сам себя надул. Аликс почувствовала, что ее башмачки коснулись земли. Она отпустила усы и оглянулась. На пути у нее мерцала призрачным светом река, за которой росло широкое дерево. В ветвях его словно кто-то плескался, но увидеть отсюда, кто именно, удалось не сразу.

На дереве сидели младенцы. Аликс ахнула, когда они вдруг разом выглянули и посмотрели на нее. А затем заулыбались, захихикали, затыкали пальцами, хоть это и невоспитанно. Начали шушукаться друг с дружкой… Они расположились на каждой ветке, и от этого дерево выглядело очень необычно.

- Кто ты? – спросил один.

- Наверное, дух, - предположил другой, - наша мама любила духи.

- Это разное, духи и духи, два разных слова, хоть и являются одним, - умно заметил третий.