Запах солнца

Всё было хорошо, всё было замечательно - Полина была без сознания и не наглоталась дыма. Она не обожгла себе и без того больные лёгкие. Она не испугалась огня. Она...

Добрые соседи не отключили ненавистную ведьму, они просто перебили ей ноги, чтобы она не могла уползти, и зашвырнули в дом, который потом с лёгким сердцем и подожгли. А сознание она потеряла сама - от боли.

-Полина...

-Ты здесь какого забыл, сморчок?!

Мальчишка опустился на колени и тихонько бессильно заплакал. Лицо его здорово напоминало отбивную, правая перебитая рука безвольно болталась вдоль тела, из разодранной на боку рубашонки радовала вампирий глаз аккуратная уже подпухшая дырочка - след от рогатины. Блин, возись теперь с ним.

Над головой в предсмертной агонии задрожала крыша.

-Вил...

-А?

Тихонько крякнула несущая балка.

-Можно мне... с вами?

Насколько же всё-таки эти смертные чокнутые, раз сами просятся в компанию к проклятому отверженному миром упырю?

-Договорились, мелкий извращенец...

Нет времени, совсем нет времени. До окна целых три шага - огромная непреодолимая пропасть. И всего секунда до...

Не было целой секунды - крыша обрушилась в то же мгновение. Завыло, затрещало, заухало, застонало на все голоса. Изрыгая проклятия на дурную башку недоросля, вампир шлёпнулся сверху на двух дорогих ему людей, чувствуя, как начинает плавиться кожа в тех местах, где она касалась перепачканной святой водой одежды.

Домишко сложился карточным домиком, напоследок выплюнув облако горячей золы. Люди ещё какое-то время побегали, растаскивая забор и заливая горящий вокруг лачуги сушняк. И на зорьке разошлись.

-Мне действительно не больно.

-А я тебе действительно верю. Вот только лубки мы снимать ещё не будем, хорошо?

-Вил, я хочу увидеть подснежники.

-И ты меня этой дурацкой кличкой зовёшь?! Что я вам, собака?

Нет, не собака, хуже - человек! Ну, не совсем, конечно же, но с тех пор, как перестал пить кровь, слабая незнакомая сущность, каждый день требующая еды и отдыха, выбралась наружу. Ещё не совсем человек, уже не совсем вампир, он сам не знал, как к себе относиться, поэтому просто переключился на больную Полину и её навязчивого братца.

-Я хочу на улицу.

-А я на улицу не хочу - там сыро и снег тает. Ещё сосулька на голову упадёт, б-рр.

-Ну, Ви-ил...

Тихий вздох.

-Ладно, я тебя на руках отнесу, хорошо?

-А где Марк?

-Я засадил его руку разрабатывать, у него пальцы ещё толком не гнутся.

-Ты дал ему в руки оружие?!

-Зачем? Пергамент и графит - пускай рисует, у него, кажется, неплохо получается. Заодно и пальцы окрепнут. Ну так что, спускаемся в сад?

-Знаешь, я, наверно, немного посплю. Ничего?

-Ничего. А когда ты проснёшься, я отнесу тебя на поляну, где цветут крокусы.

-Вильмар...

-Что?

-Я говорила, что очень тебя люблю?

Пальцы осторожно касаются пышущей жаром щеки. Сухой надрывный кашель. Вспышка кроваво-солнечного запаха. Всё глуше стучит сердце. Всё надрывней бежит по венам кровь. Всё отчётливей шелестят обожжённые прошлой осенью лёгкие.

Ничего так и не изменилось в жизни - паук упорно продолжает зашторивать окно, и солнце упрямо всходит на востоке каждое утро. И когда-нибудь, очень скоро, вампир опять останется один, и опять будет бесконечно шнырять по лесу в поиске чего-нибудь необычного, удивительного.

За стеной тихонько заскрипел графит, и злой мальчишеский голос сам себе тихо пообещал подсыпать одному упырю сегодня в постель дохлых тараканов. Подумал, и сначала решил показать кровососу свой рисунок. Когда он перестал бояться вампира? Когда это мнение вампира стало для него важно? Когда это вампиру стало интересно, что же там накарябал этот надоедливый человечек? Удивительно...

-Знаешь, я никак не могу это запомнить. Можешь повторить?

* * *

-Для особо одарённых повторяю - уже объявили посадку на мой рейс, поэтому было бы просто чудесно, если бы вы меня уже отпусти-или-и, кхе-кхе... придурки... Кто вам вообще разрешил провожать меня до самого города? Отправили бы, как и собирались, с продуктовой машиной, а не тащились в ночь чёрту на рога, только чтобы пораспугивать окружающих своим пожеванным видом.

Дик и Вил ещё раз обняли Полину, не стесняясь в проявлении эмоций и непременно желая услышать, как хрустят у девчонки рёбра.

-Это чтобы убедиться, то ты не вернёшься,- объяснил Дик, послал недовольной классной руководительнице Полины обаятельную улыбку, наклонился и поцеловал опешившую Полину в губы.- А это, чтобы убедиться, что ты меня не забудешь.

-Не забуду,- многообещающе протянула девушка, почему-то похрустывая костяшками пальцев.

-Полина,- настойчиво позвала учительница.

-Сейчас.- Она сняла медальон и вложила его в ладонь болтающейся на перевязке руки Вила.- Вот, возьми. Вообще-то здесь выгравировано имя моего деда, но Дик утверждал, что это имя первого владельца замка, а тебе вроде как этот тип интересен.

-Да мне и твой дед интересен, раз он отдал такую ценную вещь мелкой хулиганке, которая вот так запросто отдаёт его какому-то вампиру.- Вил, тем не менее, поудобней перехватил золотое украшение, явно не собираясь с ним расставаться. Полина улыбнулась.

-Он меня действительно балует, говорит, я очень похожа на его первую любовь.

-Вот как? На свою бабушку, что ли?

-Да нет. Бабушка у меня... ну... вроде видно, что мы родные, но дед мне с детства сказки рассказывал про другую, тоже Полину - мою точную копию. Говорил, что она была первой, кто заставил его стать человеком.

-Ха-ха, а кем же он был до этого, заколдованным лягушонком из лужи?

В глазах Полины заплясали бесенята. Она прищурилась, и в свете огней ночного аэропорта Вил неожиданно понял, что глаза её никакие не вишнёвые - тёмно-бардовые, цвета запёкшейся крови. И зрачки нервно подрагивают, раздражённые искусственным освещением: из обычных точек плавно перетекают в узкие кошачьи чёрточки. И он почему-то расхотел слушать очередные небылицы, которыми до отказа была набита голова этой странной девчонки.

Полина опять улыбнулась. Странное наваждение исчезло.

-Внутри медальона её локон. Дед просил развеять его над можжевельником, но я так и не успела.

-Поэтому ты оставляешь его мне?

-Ну,- Полина закашлялась,- будет повод увидеться.

Девчонка молчала. Вил тоже не знал, что сказать. Дик притворился, что увлечён разглядыванием ближайшего киоска.

-Ненавижу прощаться,- буркнула Полина.

-И я,- сказал Вил.

-Мой дед говорит, что люди не встречаются просто так. Это как если бы солнце вдруг взошло с запада - не по плану, неправильно. Он говорит: когда-нибудь, где-нибудь, кто-нибудь обязательно найдёт друг друга и...- Полина замялась под пронзительным взглядом Вила. Что-то вспыхнуло в зелёных глазах, что-то давно забытое, словно из далёкого сна.