Пенни Хэнкок - Проклятие темных вод

Грег пожимает плечами. Ему всегда очень трудно отказывать дочери в чем-то, но сейчас он решается:

— Нам с мамой нужно поговорить. Извини, солнышко.

Он встает, вытирает руки салфеткой и идет к CD-плееру:

— По-моему, не хватает музыки. — Грег убирает Баха в коробочку и ставит Пятую симфонию Малера.

— Почему его? — спрашиваю я.

— А что такого? Тебе же он нравится.

— Нравится, только он чуть… помпезен… как фон к обеду. Или нет?

— Ладно. — Грег пожимает плечами и убирает диск. — Если ты так хочешь, пусть будет камерная музыка.

— А, знаете… — Гарри тянется ко мне через стол. — Я хотел напроситься в вашу музыкальную после обеда. Не будете против?

Я будто в осаде. Это комната Джеза. Его священное место. Но отказать неловко. Какую бы причину придумать?

— Гарри играет на клавишах, — поясняет Кит. — Я показывала ему все наверху. Мам, пожалуйста! Ты и сама иногда там работаешь, знаю.

— Ну конечно я не против.

Вспоминаю, все ли прибрала за Джезом. Окурки на блюдцах, бритвы в ванной. А мусорную корзину проверила? Набив полный рот, пытаюсь проглотить еду, но не могу.

— Потрясающее место для кабинета! — продолжает Гарри. — А вид! Блеск!

Грег и Кит переглядываются.

— Что? — спрашиваю я. — Что значат ваши взгляды? Вы, двое?

— Ничего, — отвечает муж. — Не выдумывай, Соня.

— Комната и правда очаровательная. — Дочь берет Гарри за руку. — Один из маминых аргументов в пользу варианта остаться здесь. Но даже великолепная комната не гарантирует того, что мы никогда не переедем.

Говоря это, она не глядит на меня, потому что знает: это может меня разозлить.

— Кит, не сейчас, — просит Грег.

— Знаю, папа. Извини. Но ты читал сегодняшнюю вечернюю газету? Гарри был в шоке. Вооруженные бандиты грабят невинных людей в их квартирах! Даже стрельба была. И все — за неделю! Разве не серьезная причина переехать? Просто хочется, чтобы мама об этом подумала.

— Знаешь, ты ломишься в открытую дверь, — говорит Грег.

— Два против одного, мам, — лучезарно улыбается Кит.

— Пожалуйста, давайте не сейчас, — прошу я.

Кит поворачивается к Гарри:

— Папа нашел в Женеве классное местечко.

Cмотрю на дочь: к чему она клонит?

— Я в курсе, — отвечает парень. — Ты говорила, твои родители подумывают уехать отсюда.

— Представь, мама: будем кататься на лыжах! Не может быть, чтоб ты не задумывалась об этом.

Поджимаю губы. Они все сговорились: Грег, Кит, даже моя мама твердят одно и то же. Планируют. Замышляют. Прут напролом, не беря в расчет мои чувства.

— И что же за местечко ты присмотрел, Грег? Впервые слышу.

— Я, так сказать, провел предварительное изыскание. И, честное слово, Соня, если б ты там побывала… Уверен, ты передумаешь. Твоя мама считает это удачной идеей. Могу поделиться подробностями — позже.

— Ты обсуждал это с моей матерью, даже не посоветовавшись со мной?

Пауза. Гарри вытирает рот салфеткой и смущенно ерзает на стуле.

— Она очень интересуется ситуацией, — говорит Грег. — Сама знаешь.

— А кто будет навещать старушку, покупать ей продукты, приносить нужные вещи, когда я буду в Женеве?

Муж и дочь снова переглядываются, будто неделями готовились к этому вечеру.

— Разумеется, она поедет с нами, — отвечает Кит. — Не бросать же бабушку! Папа и для нее присмотрел квартирку и…

Наполняю свой бокал вином и роняю голову на руку. Снова напряженное молчание.

— Ну, так могу я отвести Гарри в музыкальную комнату? — говорит Кит. — Можно мы исчезнем до пудинга?

— Вообще-то, клавиши мои, — говорит Грег, прежде чем я успеваю ответить, и подмигивает Гарри. — Очень рад, что друг дочери хочет на них поиграть.

Кит улыбается отцу, сжимает его руку.

— Это значит «да», мама? — спрашивает взволнованно.

— Ну конечно, — отвечаю я, пытаясь тоже улыбнуться. — Инструмент соскучился по пальцам. Грег в последнее время почти не музицирует.

— Ну и что это значит? — спрашивает меня муж, когда дети выходят из комнаты.

Я удивленно хлопаю глазами:

— Ничего. Ты же сейчас редко играешь. Потому что редко бываешь здесь.

— Камень в мой огород. Если тебе не нравятся мои долгие отлучки, почему не сказать прямо?

— Нет, с этим у меня никаких проблем.

— Тогда к чему этот пассивно-агрессивный тон?

— Пассивно-агрессивный?

— А как бы ты назвала свое поведение?

— Точно не пассивно-агрессивным, Грег, это несправедливо. Я просто констатировала факт. Ты играешь не так часто, как прежде. И здесь ты в последнее время бываешь редко.

Он снова зыркает на меня из-под опущенных бровей, словно желая убедиться в правильности предварительного диагноза.

— Что происходит, Соня? — говорит наконец. — Сначала вино. Затем язвительные замечания о том, что я больше не играю. А выпивка — тоже способ ко мне прицепиться?

— Господи, опять ты об этой бутылке! Давай забудем. Это была моя оплошность. Прости. Придумаем другой способ отпраздновать день рождения Кит. Я куплю выдержанное шампанское. Мы ведь нынче не так ограничены в деньгах.

— Сколько раз… Буду рад перестать ездить с лекциями, если ты точно этого хочешь. Только скажи…

— Думаешь, если ты станешь чаще бывать дома — это будет так уж прекрасно? Особенно потому, что мы с тобой в последнее время полны решимости не понимать друг друга?

— Нет. Ты права. Наверное, это будет невесело.

Я поднимаюсь из-за стола, убираю тарелки, сгребаю объедки в корзину.

Входит Кит. Угрюмо смотрит на нас.

— В чем дело, Китти? — спрашивает Грег, раскрывая руки ей навстречу.

Девушка подходит, отец обнимает ее.

— В вас двоих, — говорит она. — Я-то думала, после моего отъезда все наладилось.

— Ох, Кит, — говорю я, — разве когда-то было лучше? Пока ты жила здесь?

— Вы всегда ссорились. А я всегда думала, что это из-за меня. Думала, уеду — и будет хорошо.

— Солнышко, — произносит Грег, — все родители ссорятся. И ты здесь совершенно ни при чем. С чего ты это взяла? Мы оба очень любим тебя. Да, Соня?

— Конечно.

— И друг друга обожаем.

Муж смотрит на меня и улыбается. Я улыбаюсь в ответ.

— Но переехать не соглашаешься?

Дочь произносит слово «переехать» так, будто все уже решено. Ими же. Открываю было рот…

— Это не значит, — перебивает Грег, — что мы не любим друг друга, доченька.

— Ну а Гарри, — говорю я. — Похоже, это… всерьез?

— Мы отлично ладим. — Кит пожимает плечами. — О пап, я рассказала Гарри про твою акустическую гитару — ту, что ты привез из Испании. Но почему-то не нашла ее. Ты ее куда-то сплавил?

Чувствую, муж пытается встретиться со мной взглядами. Так, пора заняться пудингом.

— Попробуем лимонный пирог? Он из «Родоса». И, Кит, для тебя есть пирожное «Принцесса».

Дочка бочком пробирается ко мне. Обнимаю ее, и что-то исчезает, словно от меня отваливается слой оболочки. Мельком вижу ту маму, какой помнила себя раньше, — мать, которая недолго была довольна своей судьбой.