Эрлик в тумане

Однако братья Морган, считавшие когда-то, что такой дух — самое простое решение их возможных будущих проблем, а кроме того, заинтригованные сочетанием смертельной опасности и удовольствия, призвали Балгура и начали экспериментировать. Они нашли зависимость глубины ощущений от связи духа с хозяином. Чем дольше он оставался с человеком, тем тоньше становились отношения, тем больше дух щадил человеческие силы и усмирял свой аппетит. Чтобы безопасно добраться до единства с океаном силы и не погибнуть в конце, им потребовалось почти десять лет.

Но девушку он должен был погрузить сразу, минуя промежуточные стадии и не растягивая процесс на долгие часы. Близнецы хотели увидеть её подлинную личность, ту, что скрывалась за защитой. Переживания не были универсальными и зависели от человека: они различались даже у братьев. Никто не знал, что вылупится из этого яйца, кто встанет с постели, когда Балгур закончит своё дело и прервёт контакт.

Фамилиар отстранился; его кожа приобрела тёмно-синий, почти чёрный оттенок. Он бросил взгляд на близнецов, опустился на пол и скользнул под кровать. Братья подъехали ближе.

На лице Томы сияла счастливая улыбка, бледная кожа порозовела. Джулиус с досадой отвернулся.

— Не хочу повторяться, но я тебя предупреждал, — сказал Франц.

— Всё равно это было не зря, — упрямо проговорил Джулиус.

— Учитывая, что мы прилично сократили ей жизнь?

— Дома всё восстановим.

— Если вернёмся.

Тома с трудом приподнялась на локтях.

— Ну как, это оно? Твоё ощущение из транса? — спросил Франц. Тома попыталась ответить, но не нашла в себе ничего похожего на слова. Тогда она кивнула, а её улыбка стала ещё шире.

— Тебе надо вернуться к себе и выспаться, — сказал близнец. — Всё, что ты чувствуешь, никуда не исчезнет. Это всегда будет с тобой.

— Как только я её увидела, то сразу поняла, что случилось, — говорила Саар. — Я знала людей, имевших с ними дело — очень недолго. Эти духи дарят наслаждение, но взамен отбирают жизнь.

— То есть это какое-то эротическое существо? — с сомнением произнёс Кан.

Саар покачала головой:

— Не веришь?

— Не верю, что братья держат такого примитивного духа. К тому же, вряд ли у них есть проблемы с сексуальной жизнью.

— Ты случаем не заметил, что они имеют некоторое отличие от нормальных мужчин? — осведомилась Саар. Кан усмехнулся.

— Они вполне нормальные мужчины. Для секса такое отличие не слишком важно. На их пути наверняка встречались женщины, которые хотели бы оказаться с ними в постели. Для кого-то это экзотика, а кто-то действительно мог ими увлечься. Но даже если они избегают сексуальных контактов, эротический дух им не нужен.

Саар смотрела на него, пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно. С её точки зрения, положить глаз на близнецов могла только полная неудачница.

— Когда этот дух к тебе прикоснётся, ты окажешься на вершине блаженства, но если не велишь ему разорвать контакт, умрёшь. Его прикосновение вызывает привыкание, как наркотик, и теперь с этим наркотиком познакомилась Тома.

— Система удовольствия — штука мощная, но это не о близнецах. Они и привыкание — две несовместимые вещи. А кроме того, зачем бы им понадобилось это делать?

— Не знаю. Может, они так развлекаются.

— Ты сама-то в это веришь?

Саар не верила, но других версий у неё не было.

— Ладно, — вздохнул он. — Откуда ты узнала о духе?

— Он был моей страховкой в петле, если бы что-то пошло не так. Братья просили переместить его и узнать, как он отреагирует на дополнительные измерения, Соседей и радиацию. Естественно, с ним было всё в порядке. Даже не шатало.

— Они тебе ничего о нём не рассказывали?

Саар не ответила. Внезапно ситуация представилась ей с другой точки зрения, и это новое видение вселяло куда большую тревогу, чем версия с развлечением.

— Начнём с конца, — рассуждал Кан, сочтя её молчание за положительный ответ. — Посмотри, какой она была и какой стала? Согласись — разница потрясающая. Что бы этот дух ни делал, это не просто секс и удовольствие. Он очистил Тому от всей ерунды, которая портила ей жизнь. Она прямо-таки просветлённой выглядит — сильная, уверенная, и лицо…

— Ну хватит! — Саар так разозлилась, что даже вскочила с кровати. — Хочешь ею восхищаться — проваливай с моих глаз! Мы не виделись две недели, а ты сидишь у меня в постели и расхваливаешь другую! Ещё слово, и я выставлю тебя за дверь!

Кан собрался было ответить, но передумал. Ему не хотелось ссориться и что-то доказывать Саар, которая не видела или не желала видеть важных вещей. Поэтому он просто поднял руки, сдаваясь на милость победителю.

— Кстати, о земной жизни, — Кан посмотрел на Ганзорига. — У меня к вам просьба. Когда вы вернётесь, не сочтите за труд, расскажите моему отцу, что здесь происходило. Хотя бы в двух словах, без секретных деталей. Правда, не уверен, что к вашему приезду он уже не будет обо всём знать — у него какие-то свои каналы получения информации, которые вполне могут достигать этих мест.

Несмотря на иронию последней фразы, для Ганзорига в словах оборотня было слишком много неожиданного и тревожного.

— Почему вы думаете, что мы вернёмся?

— Я почти уверен. В природе есть неустранимый элемент случайности, и никто из нас не может предсказать будущее на сто процентов, но всё же я полагаю, что у вас получится вернуться.

— А вы? Или у близнецов есть какой-то план? — заинтересовался Ганзориг. — Они собираются послать вас в разведку? Я не знал, что физики уже починили резонатор.

— Не починили, но это дело времени. Если они предложат что-нибудь в этом роде, я не откажусь. А ещё есть вариант, что меня похитят Соседи. Слишком много я на них смотрю. Кто знает, вдруг им это не нравится?

Ганзориг невольно поднял глаза к потолку.

— Эти могут, — сказал он. — Что ж, если вы правы, и всё будет так, я найду вашего отца.

Он собирался добавить то, что полагается говорить в подобных случаях — «Надеюсь, он не слишком расстроится, когда узнает, что вы не вернулись», — но вовремя себя остановил. Эти слова были неуместны. Хотя адмирал ничего не знал об отношениях отца и сына, ему было достаточно, что полковник отдал Кана пхугам, а потому вряд ли огорчится, услышав, что его сын отправился путешествовать по иным мирам.

— Его не придётся долго искать, — с натянутой усмешкой произнёс Кан, отведя взгляд от адмирала. — Он служит в Центральной Африке. Самый страшный вождь.

— Докладывайте, — велел Франц.

Через десять дней после того, как Ганзориг принял командование «Эрликом», братья созвали совещание. В аппаратную набились все, чьё мнение они хотели донести до окружающих — сами близнецы и так всё знали, ежедневно получая доклады. Никаких удалённых сеансов, только личный контакт. Полторы недели люди занимались своими делами, практически не общаясь между собой. Ганзориг встречался только с Каном и Евой, которая обосновалась на «Эрлике» и восстанавливала медотсек. Братья не досаждали, капитан Ормонд не просил вернуть своих людей. Собравшиеся в аппаратной казались Ганзоригу замкнутыми и напряжёнными, словно отвыкли друг от друга и чувствовали себя неловко.