MarInk - Жизнь в зеленом цвете - 7

Он целует меня, прижимает меня к старой парте, ласкает мою шею, перебирает волосы, скользит руками по позвоночнику, пуская волны желания вниз по телу, собираться в густой горячий ком внизу живота. Я трусь о его бедро, запускаю руки ему под рубашку - горячий, Мерлин мой, какой горячий, гладкий, мышцы подрагивают под прикосновениями, позвонки выступают - я обвожу пальцем каждый, и Поттер гортанно вскрикивает, прижимается теснее. У него тоже стоит - стоит, чёрт побери, на меня! - я чувствую сквозь одежду, и это чувство… оно опьяняет.

Поттер целует меня, жадно, беспрестанно, не может прекратить хотя бы на секунду; его губы путешествуют по моей шее, бёдра всё ускоряют движения навстречу с готовностью подставленному бедру. Он рвано, тяжело дышит, на высоком лбу - несколько прозрачных капель пота. Нельзя быть таким красивым. Нельзя!

Он просовывает руку между нами и сжимает мой член сквозь брюки - и этого достаточно, чтобы я кончил с полузадушенным всхлипом, уткнувшись лицом ему в плечо. Ешё пара движений - и Поттер, звонко вскрикнув, кончает тоже, до боли вцепившись в меня.

- Как здорово, - шепчет он. - Как здорово… никогда, ни с кем так не было…

«И скольким до меня, - интересуюсь мысленно, - ты такое говорил?»

В этот момент Поттер не читает мои мысли - до того ли сразу после оргазма - и тем, в общем-то, лучше, потому что иначе не миновать бы очередного скандала.

- Тебе хорошо? - выдыхает он мне в шею и невесомо целует.

- Хорошо, - эхом отзываюсь я.

Поттер молчит, явно не зная, что ещё сказать. У меня тоже забастовала фантазия, и я могу только легонько поглаживать его волосы - они чуть промокли от пота у самых корней и отчего-то завились у самой шеи, там, где они переходят в самый настоящий пух, как у птиц. Есть подушки из гагачьего пуха - интересно, можно ли надёргать из Поттера хотя бы на думочку?

Я улыбаюсь, и Поттер улыбается в ответ, пусть и не может видеть моё лицо; я чувствую движение его губ на своей шее.

Сперма остывает и делается вязкой - потом, наверное, штаны будет не отстирать. Но мне совсем не хочется выпускать Поттера из объятий и лезть за палочкой, чтобы сказать Tergeo.

Если вдруг это всё окажется сном, то не стоит укорачивать и без того быстротечную иллюзию - мне совсем, совсем не хочется просыпаться, уперевшись взглядом в тёмно-зелёный полог кровати, вспоминать наспех, какие сегодня уроки, и идти в Большой зал, оглашённый, как обычно, смехом неразлучной гриффиндорской четвёрки, строящей новые пакости всем, кто им просто не нравится.

Заливистым, переливчатым, завораживающим смехом».

Глава 15.

В основном это сводится к тому, что генерал Плохсекир в последнее время

стал получать информацию о возникновении в королевстве очагов недовольства. Пока они невелики и всё ограничивается разговорами,

но генерала тревожит то, что недовольные могут перейти к действиям.

Роберт Асприн, «Снова Корпорация М.И.Ф., или нечто оМИФигенное».

«Я поменял мнение о Вас, Поттер, - гласило очередное донесение от Снейпа; если, конечно, этот примечательный образец эпистолярного жанра можно было назвать донесением. - Прежде я полагал, что превысить демонстрируемый Лонгботтомом уровень разрушительности невозможно, но события прошлой ночи разубедили меня в этом. Скажите на милость, отчего Вы так невзлюбили Малфой-мэнор? Быть может, Вы не ладите с его хозяевами, но в чём же провинилось здание? Чтобы Вы знали, у пятерых моих коллег начался насморк оттого, что Вы выгнали их на мороз, и теперь я вынужден их лечить. По счастью, Тёмному Лорду с его нынешним телом простудиться не грозит, иначе в нашей новой штаб-квартире, имении Паркинсонов, было бы совсем уж уныло. А так всего лишь время от времени сыпется с потолка штукатурка - когда Лорд очень усиленно думает о Вас.

Не могу ничего определённого сообщить о дальнейших планах Тёмного Лорда; пока он чересчур занят измышлением тысячи самых страшных смертей для Вас лично, в связи с чем я бы посоветовал Вам запастись обезболивающим перед встречей с Лордом лицом к лицу.

Надеюсь, что после тех разрушений, что Вы устроили, в Вас осталась ещё хоть капля магии (поскольку я сомневаюсь, что Вы притащили с собой всю свою армию, чтобы объединить силы; скорее, Вы исключительно по-гриффиндорски - и что Вы делаете на моём факультете, хотел бы я знать? - кинулись грудью на амбразуры в полном одиночестве). Если осталась, рекомендую сжечь это послание немедленно - так же, как, полагаю, Вы сожгли все предыдущие.

С Рождеством, Поттер.

СС».

Гарри, улыбаясь до ушей, скомкал пергамент на ладони и вызвал послушный огонёк.

- Что тут у тебя горит? - немедленно отреагировала мадам Помфри. Найдя его утром на полу у кровати Кевина, в луже крови, натёкшей из разреза на запястье, она до сих пор боялась оставлять его одного больше, чем на минуту.

- Пергамент, - Гарри подпихнул под спину подушку и откинулся назад. - Всё в порядке, мадам Помфри. Правда. Кевин теперь выздоровеет, и со мной всё хорошо, зря Вы так перепугались.

- Выздоровеет? Каким образом?

Гарри постарался нацепить как можно более умное выражение лица.

- Я хотел бы сохранить это в секрете… но Кевин скоро очнётся. Он уже не в коме, видите? Нет-нет! Не надо проверять состав его крови…

- Почему?

«Вот и объясняй теперь», - злорадно захихикал внутренний голос. «Помолчи, зануда…»

- Поверьте, не стоит, - Гарри нашарил взглядом палочку - она валялась на тумбочке. - Это будет… странный сюрприз. Но я могу поклясться чем угодно, что он теперь абсолютно здоров.

- Что ты сделал? - тихо спросила колдомедик. - Почему ты лежал в крови? Как ты мог вылечить его, если от этого яда нет противоядия?

«Теперь она решила, что ты спятил, замечательно», - внутренний голос веселился вовсю.

- Я не могу сказать, как именно я его вылечил, потому что это секрет… Вы спросили, что я сделал? Я принял Кевина в род Поттеров. Теперь он мой младший брат по всем законам магического мира.

- И это спасло его от яда? - с недоверием уточнила мадам Помфри.

- Именно, - кивнул Гарри. - Детали - это как раз то, что я не могу разгласить. Это не только мой секрет. Кевин узнает всю правду, но больше никто. Мадам Помфри… неужели Вы думаете, что я мог как-то навредить ему? Я его для этого разве вытаскивал из лап Вольдеморта?

Мадам Помфри выглядела слегка пристыженной.

- Всё же это так невероятно, согласись… вся школа со вчерашнего вечера горюет по Кевину. От этого яда невозможно спастись… я должна хотя бы проверить!

- Если он очнётся и честно скажет, что чувствует себя замечательно, это будет достаточной проверкой? - досадливо спросил Гарри.

Он и сам понимал, что для квалифицированного колдомедика слова пациента не аргумент - тем более, в таком странном случае. Мадам Помфри не собиралась оставлять своих позиций, но прежде, чем она успела сказать что-нибудь, Кевин открыл глаза и рывком сел.