Наталия Осояну - Звёздный огонь

Умберто резко сел, и они с крыланом уставились друг другу в глаза.

— Мы растерялись, — сказал человек-птица тихим серьезным голосом. — Стоило капитану закрыть от нас свой разум, как всем стало не хватать уверенности в победе и в том, что завтра обязательно наступит. Как если бы он вовсе исчез, оставил «Невесту». Понимаешь?

— Нет, — признался моряк. — Он же не может бросить фрегат…

— В том-то и суть! — Джа-Джинни кивнул. — Связь между капитаном и кораблем не может исчезнуть по их воле, поэтому Кристобаль нам солгал. Помнишь, он сказал, что может по неосторожности оборвать собственную нить, и тогда «Невеста» переродится в кархадона? Всё враньё. Какой бы тонкой ни стала связующая нить, её может оборвать только кто-то посторонний, но не сам навигатор или его фрегат. Опасность совсем в другом — в том, что без ощущения капитанского присутствия за спиной все мы чувствуем себя одинокими и потерянными… как дети, впервые оставшиеся без присмотра родителей.

— Без присмотра… — повторил Умберто. — Выходит, мы растерялись…

Поверить в это было нелегко, но Умберто вспомнил тот странный холод, охвативший его сразу после появления на «Невесте ветра» второго капитана. И ещё не далее чем утром он сам сказал Эсме, что команда превращается в банду наемников…

— Пресветлая Эльга, храни нас! Получается, что без Крейна мы ничего не стоим?!

— А тебя это пугает? — удивился крылан. — С ним мы команда. Без него — каждый сам по себе, и уж не мне решать, кто из нас чего стоит. Эй, не стоит так переживать из-за вашей ссоры! Он всё поймет, вот увидишь.

Умберто покачал головой: он и не сомневался, что капитан всё поймет, но рассказывать об этом Джа-Джинни не стоило. Но если крылан прав, то это значит, что чувства к Эсме — его собственные, а не отражение безнадежной любви Кристобаля Крейна.

— Ну вот, — сказал крылан. — То лежишь как бревно с глазами, то улыбаешься как идиот. Не понимаю я вас, людей.

— Молчал бы, птичка! — воскликнул Умберто, смеясь. Хлопнув Джа-Джинни по плечу, он заторопился на палубу и не услышал, как тот пробормотал себе под нос: «Кто знает, может быть, он этого и хотел — посмотреть, как мы поведем себя, оставшись без опеки…»

Эсме появилась на причале, когда суматошные приготовления к новому спектаклю уже подходили к концу и перевоплощение «Невесты ветра» почти закончилось. Целительница не стала подыматься на борт, а остановилась поодаль, наблюдая за происходящим на палубе и почесывая ларима за ухом.

Через некоторое время Крейн спустился к девушке сам.

— Мы не можем взять тебя с собой, — сказал он, не тратя время на приветствия. — Марко Эсте ни за что не стал бы подвергать свою родственницу опасности… ты это понимаешь, я вижу. Зачем ты пришла? Что-то хочешь мне сказать?

— Спасибо, что ты вчера развлек Марлин, — проговорила Эсме, не глядя на капитана. — Я привела её, чтобы хоть как-то помочь бедной девочке пережить потерю.

— Я слышал о молодом целителе, который умер от старости, решив сотворить чудо, — магус кивнул. — А бедная девочка , если мне не изменяет память, на пару лет старше тебя.

— И проживет намного дольше. — На бледном лице Эсме появилась горькая улыбка. — Разве возраст измеряется только годами?

— Права, как всегда. — Крейн протянул руку, погладил ларима по загривку и повторил свой первый вопрос: — Зачем ты пришла?

Эсме долго молчала, прежде чем прошептать чуть слышно:

— Не знаю…

И на некоторое время оба позабыли о масках, об окружающем мире — обо всем. Легко читая мысли друг друга без взглядов и прикосновений, они в молчании застыли на грани между правдой и ложью. «Не бойся! — мог бы сказать Кристобаль Крейн. — С нами все будет хорошо, мы вернемся и заберем тебя». «Я и не боюсь, — могла бы ответить Эсме. — Я знаю, что вы вернетесь». Ни капитан, ни целительница не знали, что в этих так и не сказанных словах было правдой, а что — нет.

Но молчать вместе им было хорошо…

В это же время в другой части порта у причала остановилась лодка: в Эверру прибыл посланник Капитана-Императора. Вейри Краффтер, злой и растерянный, самолично встретил гостей на пристани, и встреча получилась очень шумной. «Не позволю! — кричал лорд-искусник так громко, что его слышали даже на фрегатах, стоявших поблизости. — Что вы о себе возомнили? Как можно было приводить в торговый порт этих чудовищ?! Да вы же распугаете всех!» «Полноте, — с легкой усмешкой возразил посланец императора, до этого спокойно внимавший возмущенным воплям, будто относились они к кому-то другому. — Вы же сами просили о помощи? Помощь пришла. Договор, конечно же, позволяет вам тотчас же прогнать нас из бухты, но тогда со своей маленькой проблемой… — он выдержал многозначительную паузу, — будете разбираться сами. Или же она разберется с вами!» Эти слова немного отрезвили Краффтера, он взял себя в руки и перестал кричать.

Посланец императора и это принял как должное.

Был он не очень высокого роста и казался маленьким и хрупким, но вовсе не беззащитным: хватило бы одного лишь взгляда на его правую кисть, покрытую костяными шипами, чтобы вогнать в дрожь любого храбреца. Звали его Мирре Торн, и принадлежал он к воинам клана Скопы.

— Не в моих силах было предугадать ход мыслей Его величества, — сказал Вейри Краффтер, всё ещё мрачнее тучи. — Признаться, до меня уже доходили слухи об этих кораблях, но… — он замолк, не в силах подобрать слова.

— Они впечатляют, не так ли? — подсказал посланник императора. На его тонких губах играла всё та же усмешка, могущая означать что угодно. — Знаете, лорд Вейри, я прекрасно вас понимаю. Запах, исходящий от наших фрегатов, тревожит торговые корабли и всё такое… Хорошо. Давайте поступим так, чтобы ничьи интересы не пострадали. Сейчас полдень. В письме, которое вы прислали Его Величеству, говорилось, что чудище обитает менее чем в дне пути от Эверры?

— Если быть точным, — ответил лорд-искусник, сразу сообразив, к чему клонит Скопа, — то туда вполне можно добраться ещё до темноты. Ветер, я думаю, не переменится настолько, чтобы задержать нас в пути.

— Так это же превосходно! — воскликнул Торн. — Нам никто не мешает отправиться в путь прямо сейчас. Ваши сторожевики готовы, я надеюсь?

Краффтер благоразумно не стал говорить, что имперские фрегаты опоздали с прибытием, и его сторожевые фрегаты были готовы ещё три дня назад, а просто кивнул. Чуть помедлив, он всё же выразил сомнение в том, что корабли, преодолевшие столь длинный путь, смогут дать отпор чудовищу, на что Торн немедленно возразил: «Эти фрегаты не знают усталости, в чем вы вскоре убедитесь». Было оговорено, что за время, которое маленькая флотилия проведет в море, в порту для них будут подготовлены места, расположенные так, чтобы запах звездного огня ветром уносило в сторону от торговых фрегатов.