rain_dog - Летучий корабль

- Из господского дома. Ты что, не слышал никогда?

- Не приходилось.

Ну, разумеется, посмел бы кто-нибудь сказать при нем такое на острове! Пират тем временем занимает место в носовой части катера, перед ветровым стеклом, вытягивает длинные загорелые ноги и небрежно командует мне:

- Заводи уже давай. Поехали! — а потом усмехается, — подумать только, господский дом…

- Не боишься доверять мне катер?

- Ну, если мы врежемся в скалы, буду утешаться тем, что разобьюсь первым.

И я впервые сам завожу мотор и вывожу катер из бухты.

Пещеры, галечные и песчаные пляжи, острова, иногда всего несколько шагов в длину и ширину, где нет никого кроме нас с ним и чаек. И так как чайки явно в большинстве, они косятся на нас янтарными глазами с некоторым подозрением, но, видя кусочки хлеба у нас в руках, подходят совсем близко, чуть склоняя голову набок, неуловимо напоминая этим птичьим жестом стоящего рядом со мной пиратского капитана.

И еще в этих днях очень много желания, страсти, секса — я так и не решусь назвать то, что происходит между мной и Северусом, тем простым и емким словом, которое само собой приходит ко мне уже в Лондоне, когда я не знаю, куда мне деваться от ненависти и презрения к этому человеку, но бьюсь, словно в тесной клетке, только от одного — от любви к нему, для которой в моей жизни уже не может быть места. Но тогда, на Кесе, я даже не могу представить себе той тоски, что будет пить мою душу и склевывать печень, прилетая каждый день, нет, конечно же, только ночью, в точно назначенный час. И тогда я, вначале неохотно, а потом все чаще и чаще стану доставать из своих тайников те самые жемчужины, любоваться на них, перекатывая в ладони. И сегодня они со мной, словно четки…

Однажды ночью он будит меня, — зажигает свечу, я моргаю со сна, смотрю на него и не могу понять, зачем он прогнал эту спокойную уютную темноту. А в его глазах какая-то совершенно незнакомая мне тревога, он вглядывается в мое лицо и спрашивает:

- Тебе что-то приснилось?

- Я не помню. А что…

- Ты мечешься по кровати, кричишь. Что с тобой?

- А, — я сонно улыбаюсь. Даже не думал, что подобная ерунда может напугать его. — Это еще со школы, не обращай внимания. Мне часто что-то снится, а потом я ничего не помню. Рон тоже всегда меня будил.

- Ну, хорошо, — он задувает свечу и обнимает меня. Не думаю, что ему понравилось упоминание о Роне Уизли в его спальне. Молчит, наверное, пару минут, и вдруг неожиданно признается: — Знаешь, для меня вообще непривычно, что…

Да, я охотно верю, что для него засыпать и просыпаться с кем-то рядом — совершенно незнакомое чувство. Он одинокий хищник, мне кажется, таким, как он, не свойственно подпускать кого бы то ни было так близко к себе, как оказался сейчас я.

- Ты никогда не спал ни с кем так, как сейчас со мной?

- Наверное, нет. И даже не предполагал, что это может мне понравиться,— его пальцы ловят мои и больше не отпускают. — Как ты сопишь во сне, как ты пахнешь, как мгновенно засыпаешь на полуслове, как не любишь вставать…

Странно, что он вообще говорил со мной об этом, потому что … черт, потому что такого не говорят тем, с кем собираются провести несколько дней, а потом выбросить из своей жизни навсегда. И когда я об этом думаю, я всегда упираюсь в одну и ту же стену, упираюсь, потому что если я посмею додумать, то стена неминуемо обрушится и погребет меня под обломками. Что если он действительно не хотел потерять меня? На что он надеялся? У меня нет ответа. Просто чтоб вот так быть вместе, говорить друг другу всякие глупости, отводить пряди волос со лба, пробегать пальцами по лицу, прочерчивая линию бровей… для этого нужна целая вечность, огромное и бескрайнее навсегда, которого нам никто не обещал.

- Пойдем, я хоть дом тебе покажу, — говорит он как-то утром за завтраком, мы переглядываемся и смеемся, потому что вдруг понимаем, что кроме спальни, террасы и гостиной я не видел практически ничего в довольно просторном доме лорда Довилля.

- Ну, главное я все-таки видел…

- Главное в доме, это не обязательно спальня, мистер Поттер.

- Да? — я пытаюсь изобразить удивление. — Я бы никогда не подумал, особенно в твоем случае…

Я бы вообще никогда не подумал, что он такой, каким я видел его тогда. Мне даже поначалу бывало страшно, казалось, что его безудержная нежность со мной просто не может быть правдой, что то необузданное, жестокое, что всегда присутствовало в нем, когда-нибудь все же вырвется на свободу. Я все ожидал какой-нибудь дикой выходки с его стороны. Но этого никогда не происходило. Он боялся напугать меня? Дорожил мной?

Так что в тот день мы, вопреки уже установившейся традиции, не отправляемся сразу же на пристань, а вновь поднимаемся наверх, проходим по коридору, минуем пару дверей — за ними располагаются спальни для гостей. Интересно, бывают ли здесь гости? Оказывается, что нет — он не пускает в свой дом никого, так что я первый, с кем ягуар делит свое логово. Здесь не бывал даже капитан Малфой. Никто и никогда. Территория, подвластная только лорду Довиллю. Дверь в его спальню, а вот дальше начинаются неизведанные земли: он распахивает передо мной застекленные створки — и мы оказываемся на пороге его кабинета, хотя здесь на первый взгляд ничего не напоминает помещения, где пиратский капитан мог бы заниматься делами. После Хогвартса я ожидал увидеть здесь шкафы, заставленные колбами и ретортами, котлы, книги в мрачных темных переплетах, не оставляющие ни малейшего сомнения относительно своего содержания. А здесь…мне кажется, я попал в сказочный грот и оранжерею одновременно: растения, нет, настоящие деревья в больших кадках обступают выход на нависающий над морем балкон, стеклянные двери, заканчивающиеся полукружьями витражей. Я поднимаю голову, ни минуты не сомневаясь, что где-то должны обнаружиться еще и райские птицы, но их нет — только легкий ветерок доносит сюда крики чаек, кружащих над скалами.

- Не ожидал? — насмешливо спрашивает пиратский капитан, приглашая меня все же войти внутрь.

- Если честно, нет, — говорю я, — мне казалось, у тебя должна быть, ну, такая мрачная обитель. Камни, подвалы, по крайней мере, что-то строгое. А тут…

- Попугаев не хватает, — откликается он.

Я, продолжая озираться, словно на экскурсии, делаю несколько шагов вглубь кабинета и вновь застываю, пораженный открывшимся мне зрелищем — нет, конечно, здесь множество книг, но они вовсе не мрачные, более того, многие из них оказываются красочными маггловскими альбомами. И повсюду корабли… Маленькие и большие, из металла, дерева, слоновой кости — модели, словно собранные со всего мира.

- Северус, откуда они у тебя?

Он стоит позади меня, положив обе руки мне на плечи.