Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — грандпринц

— Сэр Ричард!

Бобик шире раскрыл глаза от ее гневного голоса, но убедился, что адресовано не ему, довольно зевнул и раскинул шире лапы, милостиво разрешая почесать ему и широкую, как у носорога, грудь.

— От захваченных королевств нет пользы, — сказал я невозмутимо, не замечая ее гнева. — Если нет хороших дорог с империей, то они так и останутся отдельными. Даже отделенными. А каких бы правителей император ни сажал на местные троны… что толку?

— А вы не дурак, — заметила она с холодным изумлением, — хотя с виду как раз самый-самый…

— И вы не самая последняя на свете дура, — ответил я любезностью на любезность.

— А как же, — спросила она с издевкой, — захват новых земель? Королевств? Утверждения своей власти?.. Победы в кровавых сражениях?

— Я расту быстро, — сообщил я. — Это уже в моем глубоком прошлом.

— Насколько глубоком?

— Да уже месяца два, как вырос, — сообщил я. — Все это время без кровавых битв и яростных криков мертвецов! Но это не значит, что отказываюсь от инстинктивной роли доминирования и нагибания всех несогласных! Просто хочу драться не с соседями, это мелко, а со временем, природой. Делать хотя бы свое отдельно взятое королевство круче других, богаче, развитее, просвещеннее, гуманнее, злее, культурнее, беспринципнее, свободнее во всех отношениях…

Она зябко повела плечами.

— Либо вы что-то не то говорите, либо… лучше бы захватывали и грабили королевства.

— Почему?

— Меньше вреда.

— Как гуманист, — сказал я с достоинством, — я должен переходить с простого и наивного грабежа на более изысканные и утонченные, что, оставаясь все еще грабежом, но это между нами, называются уже высокопарно и красиво экспортом демократии, общечеловеческих ценностей, защиты прав меленького человечка… Вам доступно, надеюсь?

— Надеетесь, что недоступно, — уличила она, — но напрасно. Мне доступно, как бы вы ни прятали смысл за непонятными пышными словами.

Я поклонился.

— Принцесса, я настолько вами восхищен, что поцеловал бы вам руку без спроса, если бы не боялся получить по морде. Может быть, можно будет начать с ноги?

Она поинтересовалась:

— А ногой по морде разве лучше?

Я подумал, вздохнул.

— Тогда с поцелуями подождем.

— Разумно, — похвалила она. — А вы не совсем дурак, кронпринц, хоть и… красивый.

— Такого комплимента еще не слышал, — признался я. — Когда вас увезут к родителям, мне будет вас как бы недоставать. Вот уж не думал, что такое скажу!

— Еще не то услышите, — ответила она мстительно. — А увезут, думаю, не скоро. Так что вам придется изыскивать другие способы, как от меня избавиться.

Бобик убедился, что чесать перестали и больше не намерены, несмотря на его ясные и недвусмысленные намеки, снова повернулся на бок, придавив спиной подол платья Аскланделлы, а ко мне обратившись мордой, что можно трактовать двояко: то ли защищает от меня и вообще от всего на свете принцессу, у которой такие чесучие пальцы, то ли смотрит на меня в ожидании приказов убивать и грабить.

Я повертел в уме так и эдак ее слова, внимательно всмотрелся в ее невозмутимое лицо.

— Увезут не скоро?

— Господи, — сказала она с сочувствием, — вы даже побледнели!

— Это снаружи, — заверил я, — а внутри так вообще почти обесцветился от ужаса. Значит, вас выгнали из дому?.. Круто! И что вы натворили? Дворец сожгли? Или весь город?.. Кровь христианских младенцев пили ведрами?

Она даже не улыбнулась, некоторое время смотрела мне в лицо, и я чувствовал, что надвигается нечто важное и даже опасное, когда шуточки просто застрянут в горле.

— Отцу предсказали, — произнесла она таким голосом, что у меня по спине побежали мурашки, — что всей империи грозит большая беда… если останусь во дворце. И даже… в пределах империи. Я должна исчезнуть на год, пока заклятие не уйдет.

— Ого, — сказал я. — Кажется, начинаю понимать некоторые странности и кажущиеся неувязки.

Она кивнула, печаль в глазах стала отчетливее.

— Да, — произнесла она тихо, — потому.

— Но, — сказал я, — насколько они уверены в своих предсказаниях? Честно говоря, никогда ни одному не верил.

Она горько усмехнулась.

— А я верила. Наверное, нам, женщинам, верить… просто удобнее.

— Да и вообще, — сказал я сердито, — отдавать единственную дочь замуж только из-за такой ерунды?

— Видимо, — ответила она, — ради сохранения империи… и кроме того, меня же выдавали не за углежога или плотника!

— Ну да, — согласился я, — конечно, я еще та свинья, такую счастливую семью испортил, но нет ли в тех предсказаниях… э-э… политической подоплеки?

Она посмотрела на меня с жалостью.

— Думаете, отец не подумал об этом в первую очередь? Сейчас по всему дворцу и всей империи идут проверки, дознания, опрашиваются тысячи людей… Дональд сообщил, появились некоторые обнадеживающие зацепки, но пока далеко еще даже до проверки… Потому на всякий случай, вдруг да предсказание подлинное, меня и убрали на время за пределы.

— И сколько вам осталось до конца срока? — спросил я.

Она посмотрела на меня в упор.

— Хотите узнать, сколько осталось вам?

Я смешался, слишком взгляд строг, прям и даже честен, будто и не женщина, выдавил поспешно и неуклюже:

— Аскланделла, да сколько угодно!.. Я к вам настолько притерпелся, что меня можно хоть в огонь и даже пламя! Ну, вы понимаете, это я в виде комплиментов в нашем чисто мужском стиле. Дескать, не могу без угроз, битв, сражений и неприятностей, а с вами я как бы живу полной и насыщенной жизнью мужчины и даже временами человека!

Она улыбнулась, хотя ответила голосом, полным яда:

— Не волнуйтесь, принц, у вас не будет спокойной жизни! Я обещаю.

Я торопливо создал два бокала для шампанского, один сунул в ее холодные пальцы, медленно наполнил золотистым вином, где серебристые пузырьки тут же рванулись от дна, быстро вырастая в размерах, к поверхности.

Аскланделла зачарованно смотрела на подпрыгивающие фонтанчики на поверхности.

— Как красиво…

— Находите? — спросил я довольно.

— Да, это прекрасно…

Зигфрид заглянул в комнату, глаза сразу выпучились, качнулся было обратно в коридор, но я взглянул строго, да и в коридоре кто-то пнул его в спину, он сглотнул ком в горле и пробасил:

— Ваше высочество, лорды по вашему зову прибыли… пустить или послать дранг нах…

— Что? — спросил я сердито. — Опять ты со своими шуточками?

Он ухмыльнулся, исчез. Аскланделла сказала с неодобрением:

— Не слишком распустились ваши слуги?

— Это не слуги, — ответил я.

Двери распахнулись уже во всю ширь, первым вошел епископ Геллерий, следом принц Сандорин, за ним вдвинулись герцоги Мидль, Клемент и Сулливан, а последними вступили графы Альбрехт, Макс, Палант, он хоть не граф, но ландхофмейстер, а это ровня графу, Норберт, а последним вошел и поклонился с вопросом в глазах граф Андреас Райсборн, молодой, амбициозный, страстно жаждущий славы, подвигов, добычи, победы и титулов.