Вадим Крабов - Защитник и Освободитель

Вместо этого, командир приказал ударить по кочевникам Силой. «Ледяные копья», «огненные шары» и «воздушные кулаки» собрали жатву, жаль, небогатую — ловкие оказались и Знаки имели неплохие, но всадники рассыпались… открыв в степи лагерь противника. Щиты, сверкающие мощными Знаками, стояли один к одному и один над другим, скрывая точное количество войска. На опытный взгляд командующего — тысячи две, построенные одной фалангой.

Началась затяжная магическая дуэль. Вскоре выяснилось, что склонных к Силе у кочевников значительно меньше и они вполне ожидаемо метили в одно место, стараясь пробить брешь в стене. Но главный маг корпуса заверил — не выйдет. «Они быстрее перегорят и тогда мы всех разметаем. Возьмем тепленькими». Командующий не стал в очередной раз напоминать о промашке в порту. Поверил и скомандовал готовиться к атаке. Время подтвердило слова начальника над склонными к Силе: интенсивность обстрела падала, огромная фаланга заволновалась и стала медленно отступать, пропуская все больше и о больше структур галатинцев.

«Уходят!», — азартно подумал командующий и объявил готовность номер один, одновременно подозвав связного-Пронзающего. К сожаленью, в других корпусах в это время «в потоках Силы», как объяснял маг, в очередной раз никого не оказалось. Не по расписанию, дарки их, этих Пронзающих раздери!

Вдруг к командующему подлетел гонец:

— Со стороны города шаманы! Две сотни!

— Дарки! Всех Говорящих туда, усилить щиты со стороны Далора! — часть магов, которые «по совместительству» владели и этим свойством, снялась с обстрела уже полуразрушенной отступающей фаланги и побежала в противоположный конец лагеря.

«Хитрые варвары, заработали передышку, — досадно подумал опытный командующий, повоевавший в свое время на настоящих варварских землях, — но ничего, наши шансы выше. Пусть подтягивают резервы. Маги — вот в чем мое преимущество…». Готовность номер один не отменилась, а только растянулась. Плохо держать воинов в постоянном напряжении, можно «перегореть», но ничего не поделаешь. «Дарковы варвары!», — в очередной раз ругнулся командир.

В победе собственных Говорящих нисколько не сомневался. Не раз они доказывали свое превосходство над «тупыми» Духами Предков: их структуры легко отправляли тех обратно в «Мир Ушедших» [23] Мир Ушедших — «просвещенный» галатинец полагал, что у всех варваров мифология одна и та же. Меж тем тиренцы называли загробный мир «долинами Предков» или «миром Предков», первое — чаще. Одновременно с верой в Духов и Память Ушедших они приняли и «просвещение». Новые боги легко потеснили старую веру, шаманизм угасал. Но мифы в народе держались крепко. — дурацкий аналог чертогов Богов.

Шаманы, отгородившись общим «щитом» из Силы Предков, кстати, хорошей защитной структурой, если её так можно назвать (шаманы не «структурировали» Силу, они просили Предков), сидели на пустыре плотной кучкой. Рядом с каждым стоял посох, по которому ловко бегали пальцы. Две сотни Духов воплотились одновременно и, воя страшными голосами, понеслись на мини-крепость, грозя крушить, ломать, убивать и… завязли в защите. Завывая еще сильнее, принялись рвать белую пленку (щит из Силы Эола, творение Ревущих), а в это время их «обстреливали» Говорящие — другие Ревущие, легко развоплощая. Потом менялись. Волею Богов именно склонные к Силе Эола чаще других совмещали в себе способность к «говорению». Впрочем, некоторым Духам удавалось прорываться и тогда воинов не спасали любые Знаки — один, второй, третий падали изломанными куклами. Этих призраков Говорящие «отлавливали» с особой злостью, на что тем самым Духам Предков было глубоко плевать. В смысле на злость, а не на развоплощение. Наконец, шаманы, почувствовав приближение отката, приступили к планомерному отступлению. Уставшие Говорящие, тоже балансировавшие на грани, вздохнули с облегчением. Потерь всего несколько десятков воинов — отличная работа! Как вдруг…

Небо над лагерем затмили Призраки. И было их тысячи. С диким зловещим хохотом упали они на защитников. И обуял всех ужас.

Маги забыли о других противниках, забыли о прочих защитах. Они ставили ментальные щиты. Те, кто умел. Пытались оградить многих, но постепенно ограничились индивидуальными — Силы, потрепанные сражением, уходили, каналы буквально физически жгло. Говорящие самоотверженно «расстреливали» Призраков, развоплощавшихся так же легко, как и Духи Предков, но вскоре и они повалились в откатах.

Вдруг один воин, потом другой, дико захохотав, вскакивал и бросался рубить своих товарищей, не оказывающих никакого сопротивления. Остальные сидели, скрючившись, и зажимали уши, словно это могло прогнать дикий, парализующий страх.

Быть бы им всем убитыми своими же, как опять-таки вдруг, без видимых причин Призраки стали исчезать. За каких-то полстатера пропали все, оставив сущий бардак. Сбитые шатры, разбросанные щиты и мечи, поломанные луки, взволновано гудящие единороги и сидящие на корточках воины, треть из которых валялись порубленными либо мертвыми без видимых повреждений. Никто не обратил внимания на выбитые ворота и ворвавшихся в лагерь всадников. Только с десяток наиболее сильных магов — высоких мастеров и одного бакалавра, вяло поднялись и, отцепив от поясов мечи, бросили их на землю. Оружие для них больше ритуальное, чем действительно боевое. За исключением воинов-магов, конечно.

Сражение закончилось в первую вечернюю четверть. День пролетел незаметно, хотя казалось, что бой никогда не кончится. В половине второй вечерней четверти состоялся назначенный сеанс связи между ставкой Рахмангула и штабом Руса. В ставке обрадовались победе и сообщили, что в лагерях месхитинцев и гроппонтцев замечено странное шевеление, похожее на подготовку к походу. Рахмангул разрешил переночевать, но с утра «лететь быстрее ветра», о месте встрече договориться в начале первой утренней четверти. Пленных оставить на попечение местных властей (жители потянулись в город буквально через статер после победы, как узнали — неизвестно). Воинов покараулят на огороженном рынке, офицеров и магов — в темницу. Антимагические кандалы Рус предусмотрительно распорядился взять с собой.

А всего командующий выделил зятю три тысячи сабель, из которых тысяча — пехота, то бишь мечи, и разрешил взять лишь полста магов плюс всех учеников (шесть десятков) и шаманов. Они и разбили двадцати пяти сотенный корпус галатинцев.

Тирские Пронзающие легко поняли объяснение Отига, слились с Силой и… остались недовольны: «Через астрал говорить было легче. Силы меньше уходило и не выталкивало. И в любое время можно было вызвать, достучаться, а тут… надо заранее определять время. Неудобно», — но хоть так, чем пользоваться гонцами да голубями. Любопытно, почему Пиренгул ничего не рассказал магам и откуда сам узнал о «слиянии», он ведь тоже только мастер. Рус терялся в догадках, еще раз убедившись в скрытности тестя сравнимой разве что с ним самим.