Денис Чекалов - Пламя клинка

— Ничего поделать не сможет, ведь если ведьма наложит лапу на Врата телепортации, то сюда ни войска, ни магов, ни истязателей нельзя будет перебросить. Только пехом, через Молчаливые горы, а после этакого похода от любой армии останутся лишь ушки да брюшки.

— А вместе с Казантулом забогатеет и Друэг-Наг, повелитель скарбников?

— Этому куда богатеть?..

Круль перекосился от зависти.

— В лучших винах купается, белым хлебом задницу подтирает. Ему и так хватает всего; но коротышка знает, что без Казантула он никто, так и будет сидеть на слитках своего адамантия и почки застуживать. Мало иметь богачество, его еще надобно умело обратить в деньги, а этого Друэг-Наг без аршинника не сумеет.

— А что же Саардак-хан? — спросил я. — Как он в стороне остался?

— Дурак он, вот почему.

Станислав плюнул в болото.

— У Небесных Воронов, конечно, много хороших воинов. Но это лишь один клан. А Главному Шатру присягли тринадцать; у степняков есть и кавалерия, и шаманов поболе будет, чем у торфяных. Если кто и сможет захватить Малахит, то Саардак-хан. А он…

Плевок вылетел из болота и снова влился в тело Станислава.

— Орки, они ведь странные, — сказал круль. — То тебе горло режут, то про честь долдонят какую-то. Не поймешь их. Саардак с людьми побратался, а с тех пор и думать не хочет о войне с ними. Толстопуз Казантул об этом много расспрашивал, тщился к вождю хоть как-то подобрать ключик, да все напрасно; вот и пошел тогда к Эрлан-бею.

— А Духарий?

— Этот здесь большим человеком был, пока не явились через портал Аскольд со товарищи. Из стражников его вышибли, на костре едва не сожгли. Он спит и видит, как бы отомстить и разрушить город. Вот только…

Слайм замолчал.

— Кто мог убить Духария и зачем, я не понимаю.

— И давно ты знаешь о сковниках?

— Да уж порядком, — Станислав с гордостью задрожал, как желе в фарфоровой чашке. — Я ведь и правда ведаю все, что в городе происходит.

— Это ты отдал казначею Руфусу запись, где купец Казантул впервые рассказал о заговоре Друэг-Нагу?

— Я, конечно, — отвечал слайм. — Глаза у меня везде, любая мокрица, вошь или таракан мне верную службу служат.

— Значит, ту запись ты отдал Руфусу, — сказал я, — а Духарию лицо-то замазал?

— Он хорошо платил и часто в подземелья спускался. Помогал всегда, когда я просил. Зачем его сдавать?

— А остальных друзей, значит, предал? — спросила девушка мрачно.

— Так друзья на то и нужны, — наставительно произнес круль. — Кто есть друзья? Пушечное мясо, источник денег и халявных услуг. Вот едете вы в санях, а за вами зловолки гонятся; ежели вы один, то крыть будет нечем. А коли с друзьями едете, швыряйте их по одному на дорогу, глядишь, зубастые и отстанут.

— Об этом стоит написать книгу, — согласился я.

— Я же тогда не знал, чья возьмет, и сейчас не знаю. Если победят люди, Руфус меня ни в жизни не заподозрит. Я же ему тех двоих сдал тепленькими. А что Духарию замазал фицрой, так это часто бывает, если делать запись издалека. Никто и не заподозрит.

— Саардак-хан требует, чтобы торфяный клан больше не торговал со скарбниками в обход Главного Шатра.

— Ну этого пусть он подождет, сидя. А то и прилечь не грех. Эрлан-бей с каждым днем все больше входит в силу, а если и правда войной на людей пойдет, то начнет он не с города Малахита.

Круль зашептал чуть слышно:

— Он сперва прирежет Саардак-хана и захватит Стойбище. Не знаю, пойдут ли за ним остальные орки; вряд ли все кланы, но кто-то точно пойдет. Если ты срубил голову старому королю, в тебе быстро признают нового.

— Среди степняков начнется усобица, — кивнул я, — и они не придут на помощь жителям Малахита.

— Многим оркам противно, что их вождь с людьми побратался, — ответил слайм. — И они будут рады вернуться к прежним привычьям, а человечину эти зеленомордые любят, можете мне поверить.

Внезапно Станислав насторожился.

Все три глаза его высоко поднялись на стебельках.

— Быстро, — зашептал он, — надо бежать отсенда, ну! Чего вы застряли? Выпустите меня!

— Куда бежать? — нахмурилась девушка.

— Да куда угодно! — взвыл слайм. — Тока подальше и побыстрее. Вы что, не чуете сами? А, я забыл, у вас, человечков, нос только для ковыряния и засушки соплей годится, а я-то знаю, что скоро…

Он забился.

— Да отпустите меня!

Вдалеке зашуршали заросли камышей.

Что-то огромное приближалось к нам.

— Это Лютовирм, — прошептал Станислав. — Самый страшный зверь на болотах! Эрлан-бей каждую луну приносит ему в жертву десять лучших бойцов, чтобы тот не трогал их стойбище…

Слайм заплескался.

— Надо, надо бежать, — сдавленно пищал он. — Да лучше в тот огонь меня бросьте, лишь бы с Лютовирмом не встретиться.

Оксана щелкнула пальцами.

Пламя высоко вспыхнуло и погасло.

Станислав плюхнулся в воду и сразу ушел на дно.

Я вынул из ножен длинный адамантовый меч.

Заросли камыша раздвинулись, и Лютовирм вышел на прогалину.

Огромная тварь выросла перед нами.

У нее было тело чудовищной сколопендры и злобная крокодилья морда. Пасть открывалась четырьмя узкими челюстями, и багровый язык хлестал между ними.

Каждую увенчивал длинный шип. На выгнутых лапах кривились острые костяные лезвия.

Влажная блестящая кожа цвета умбры сочилась ядом — и каждый, кто только коснулся твари, был обречен на смерть.

— Жалкие твари, — прошипел Лютовирм, — вы пришли в мой предел, не спросив меня, не принеся дани, один из вас за это умрет, а второму я отгрызу руки. Решайте сами, кому…

— Свобода выбора, — кивнул я, — то, что отличает людей от големов.

— Люди! — раздался скрипучий рык с другого края прогалины. — Не двигаться! Мы воины великого Эрлан-бея, вы наши пленники и пойдете с нами.

Я обернулся.

Три торфяных орка стояли среди багульника. Каждый носил багряный доспех из стегоцефала, в руке они держали темные арбалеты.

Оружие было выточено из сердцелистной ольхи и пропиталось ядом заклятий, что смрадными облаками кружится над болотами.

— Ваши головы украсят наш частокол! — рыкнул главный орк. — А нас Эрлан-бей наградит за нашу отвагу.

— Мой милый друг, — ответил я рассудительно, — а не поглядишь ли ты вот сюда?

Есаул обернулся и только сейчас увидел чудовище. Сдавленный крик, полный первобытного ужаса, вырвался из горла патрульного.

Он полуприсел и хотел кинуться бежать, но Лютовирм был быстрее.

Гигантская тварь рванулась и в долю секунды пересекла разделявшую их прогалину. Все четыре шипа, росших на ее челюстях, глубоко вошли в тело орка.

Хрустнул и пошел трещинами алый доспех.

— Не-е-ет! — только и успел крикнуть есаул.

Монстр оскалился.

Челюсти разошлись, и толстые острия, что росли на них, разорвали орка в куски.