Денис Чекалов - Пламя клинка

Его голова вместе с шеей и куском торса рухнула в заросли багульника. Глаза, налитые кровью, дико вращались, язык выпал изо рта.

Рука есаула отлелела к краю воды. Пальцы судорожно сжимались и разжимались. Ноги патрульного еще стояли пару секунд, и кровь хлестала из них.

Двое других торфяных кинулись прочь.

Они вопили от ужаса, бросив бесполезные арбалеты и размахивая когтистыми лапами.

Лютовирм настиг их.

Хрястнули огромные челюсти, и второй орк оказался в пасти гигантской твари. Он сучил ногами, бил окровавленной рукой в воздухе, словно еще надеялся вырваться.

Зубы чудовища сошлись снова, солдат задергался, и глаза его закатились.

Третий был уже далеко, и казалось, ему удастся спастись. Но вдруг густой дым повалил от его доспеха, бурое пламя охватило несчастного.

Орк завалился на бок стал кататься и плакать. Это яд Лютовирма попал на панцирь. Долю минуты держалась броня из кожи стегоцефала, но колдовская отрава проела ее насквозь и теперь коснулась кожи солдата.

Он выл и стонал, потом его тело вдруг резко выпрямилось, и оба глаза вытекли с лица. Белая пена хлынула вслед за ними, и воин больше не двигался.

— Жалкие твари, — обернулся к нам Лютовирм. — Вы решили, кто из вас умрет?

Оксана прыгнула.

Перевернулась в воздухе, и черный обсидиановый меч вспыхнул в ее руке. Девушка приземлилась прямо на спину твари и со всей силы рубанула монстра по позвоночнику.

Ее клинок лишь скользнул по блестящей коже цвета умбры. В ту же секунду все тело Лютовирма ощерилось острыми, длинными шипами, и капли яда блестели на них.

Будь у Оксаны ботинки из простой кожи, жала легко пробили бы их. Но подошвы ее ботфорт были укреплены пластинами адаманта, и девушка всего лишь упала вниз, в заросли камыша.

— Вы умрете оба! — прорычал монстр.

Он рванулся ко мне.

Я выхватил меч, и лазоревый клинок Тигаранда воссиял под закатным небом.

Три торфяных орка выскочили из-за плакучей ивы.

Это был патруль Эрлан-бея, видимо, они пришли на крики своих товарищей.

Девушка едва успела подняться.

Первый орк занес над ней шестопер. Оксана всадила обсидиановый меч прямо в живот солдату. Черный клинок распахал магический панцирь и вышел из спины.

Разрубленные кишки посыпались на девушку.

Мертвый боец скрючился и заслонил ее от удара своих товарищей. Второй орк схватил убитого за плечо, хотел отшвырнуть в сторону и обрушить на Оксану удары булавы.

Девушка налегла на меч.

Клинок вошел в недвижное тело по самую гарду. Острый конец клинка погрузился в шею второго орка и распорол ее.

Воин захлебнулся кровью и криком.

Два трупа рухнули в ледяную воду болота, погребая под собой обсидиановый меч.

Третий орк уже замахнулся, готовясь размозжить девушке голову. Она перехватила его руку с оружием и сжала так, что бедняга охнул от боли.

Правой Оксана врезала ему по морде.

От сокрушительного удара череп орка разлетелся в куски.

Обломки костей глубоко погрузились в мозг.

Воин завыл от боли.

Он схватился за голову, и девушка добавила ему кулаком в кадык. Орк пошатнулся и рухнул, словно подрубленное дерево.

Лютовирм подскочил ко мне.

Тварь сомкнула мускулистые челюсти.

Зубы чудовища скользнули по адаманту. Послышался громкий хруст. Кровь хлынула изо рта чудовища, волшебный металл оказался слишком прочен для Лютовирма.

Но сразу же мои пальцы свело судорогой от боли.

Монстр взмахнул головой, и Тигаранд вырвался из моей руки. Яркой звездой он отлетел далеко прочь и упал в осоку.

Я знал, у меня осталась только пара секунд.

Схватив чудовище за шипы на морде, я ударил его кулаком в висок. Это было опасно, моя рука прошла лишь в дюйме от отравленной кожи. Но на самой голове у монстра капелек яда не было.

Лютовирм пошатнулся.

Его глаза на миг закатились.

— Не нравится? — спросил я.

Резко дернув, я отломал ему челюсть.

Он заревел от боли.

Теперь у меня снова появилось оружие.

Я размахнулся и со всей силы вонзил острый костяной шип в горло твари.

Тот вошел на всю длину.

Кровь хлынула из раны, и я отскочил, зная, что она ядовита. Перекатившись в сторону, я оказался у зарослей осоки и поднял адамантовый меч.

— Ты будешь умирать долго! — прорычала тварь.

Она рванулась ко мне, я отшатнулся в сторону.

Лютовирм пронесся мимо, поднимая облако черных брызг. Мне оставалось лишь держать меч под нужным углом, и тварь сама отсекла себе лапы с левого бока.

Глухо застонав, чудовище рухнуло.

— Топи… мои, — глухо простонал Лютовирм.

Я всадил ему меч в затылок.

Мощная судорога сотрясла монстра. Кровь широкими струями хлестала из отрубленных лап. Я выдернул клинок и ударил снова.

Тварь дернула разрубленной головой.

Алый фонтан забил из ее мозга.

Лютовирм дико закричал, его вопль перешел в хрипение, а потом затих.

Орочьи флаги реяли над походным лагерем.

Димитрис стоял у шатра, сложив руки на груди. Дальше сумрачной грядой высились охранники-орки. Саардак-хан сидел на простом ковре и пил ключевую воду из фляжки.

— Как добрались? — спросил я.

— Скверно, — ответил завоеводчик.

Он глянул на болота, потом на темное небо.

— Не стоило идти сюда в сумерках. Эрлан-бей опасен. Лучше бы дождались утра.

Его глаза скользнули по Саардак-хану.

— А Огнард здесь откуда? — спросил я.

Воевода сгорбился у костра.

— Мне казалось, он останется в городе, а с вами поедет Руфус.

— Так и было, — согласился Димитрис. — Но с полдороги он нас догнал. Не знаю, что на старика накатило…

Завоеводчик покачал головой.

— Огнард обычно так себя не ведет. А сейчас будто отрезало: «Сам поеду искать Аскольда, никому это не доверю». Руфус пытался спорить…

Димитрис сорвал травинку, начал не спеша грызть.

— Только вотще. Старый уперся рогом, и все. Было ясно, что не отстанет. Вот Руфус и вернулся: нельзя оставлять без присмотра крепость.

Я кивнул.

Интересно, что же случилось в славном городе Малахите, если Огнард, забросив все, передумал и кинулся догонять отряд?

Мне очень хотелось спросить его об этом, но я знал, что он не ответит.

— Пойду поговорю с ханом, — сказал я.

На краю лагеря Оксана, забрав из костра две большие палки, весело фехтовала с орками, те учили ее каким-то новым приемам.

Мне оставалось только покачать головой.

Эта девушка везде находит друзей.

Может быть, оттого, что сразу убивает тех, кто ей не нравится.

— Владыка, — произнес я.

Трое охранников встали на моем пути.

Саардак-хан махнул головой, веля пропустить.

— Ну что, чародей-отшельник? — спросил верховный вождь. — Как поживает мой вассал, Эрлан-бей? Он раскаялся в своих преступлениях?