Людмила Астахова - Невиновных нет

Ей бы сказать – не хочу терять тебя, не желаю отдавать тебя Ночи! Но сказала она другое:

– Оставайся живой, Джойана. Объяви смерти войну и только посмей проиграть! Будь как он, – Грэйн кивнула на окно, подразумевая то ли Джэйффа, то ли Тэлэйт. – Как этот остров. Боги видят, если бы я знала, как Его снять! Джойн, если бы я только знала… – ролфи сжала кулаки и свирепо оскалилась, прорычав: – Это – неправильно! Так не должно быть. Как угодно, только не так! Не с тобой!

Она опустила голову и добавила уже тише:

– Сигрейн была… не права. Нельзя топить весь помет из-за одного бракованного щенка. И если и впрямь нет невиновных… если все в ответе за поступок одного, так почему же… – Оно было совсем рядом, совсем близко, это единственно верное объяснение, оно было таким простым, оно должно было быть простым! Но почему-то Грэйн никак не могла это вспомнить, а потому осеклась и сказала только: – Это не может быть справедливым. Я не понимаю, почему боги допустили это, почему ваша Мать это позволила. – Грэйн беспомощно развела руками, не пытаясь побороть растерянность и какую-то вязкую пустоту, словно под ногами вдруг не оказалось опоры. Совсем как тогда, в синхелмском лесу. – Не понимаю.

«Ты такая храбрая, ты такая… настоящая, моя Грэйн», – ахнула Джона и обняла девушку крепко-крепко, прижавшись щекой к ее щеке.

– Ничего никогда не бывает без смысла, – прошептала она в самое ухо ролфи. – Ты и я. Я – проклята, но тогда почему тебе так больно думать, что я могу не проснуться завтра? И почему же я не виню тебя, и не завидую тебе, и люблю просто так, без всяких условий? Я не знаю, почему молчала Глэнна тогда, но я знаю, что она отвернулась от ролфи. Может быть, на то они и боги, чтобы мы сами решили за себя, кого нам любить и ненавидеть?

– Без нас боги мертвы, Джойн. Они создали нас, но и мы сами создаем их. Верность должна быть взаимной, – и улыбнулась, вдруг вспомнив: – Представь, я там, в форте, придумала даже, как это соединить! Ну, это ваше шурианское, насчет жизни, и наше, про верность. Смотри, что получилось… Каждая жизнь должна быть прожита – так? – но даже мертвый не побежден навсегда, если остался верен! Я останусь верной, Джойн. И ты тоже.

Джона поцеловала Грэйн в щеку. По-сестрински. Как никогда не целовала своих сводных сестер, как вообще никогда не целовала других женщин. И засмеялась.

– Ну вот, мы уже объяснили богам, как надо все понимать правильно. Теперь нам точно море по колено. И как в таком случае боги допустят, чтобы две такие великие женщины остались в стороне от великих дел? Нет! Мы еще все им покажем. – Леди Янамари решительно пригрозила кулачком кому-то неведомому. – Если даже наш Джэйфф побывал правителем Шанты… Кстати, а ты его видела?

Грэйн мгновенно помрачнела и отрезала:

– Нет. – И, сверкнув глазами, обвиняюще спросила: – Это ты подучила его тогда? Про косы?

– А что косы? – хихикнула Джойана. – Отличные косы. Ничуть не хуже, чем у Вилдайра. Ну да! Я. Каюсь. Но он же хороший. Он так страдал… – она посмотрела на подругу жалобно-жалобно, прикидываясь невинной овечкой.

«И только попробуй сказать, что ты жалеешь о том, что провела в его объятиях несколько часов».

«Вот ты… шуриа! И в самом деле, откуда тебе знать? – поморщилась эрна Кэдвен, ничуть не обманываясь этой невинностью. – Боги, ну разве ж дело в… как там сказал Князь? Слишком близких связях? Это-то как раз меньшая из всех бед!»

– И даже не понимаешь, что натворила… Почитай на досуге наши саги, если попадутся. Узнаешь много интересного, правда. Про косы, – она угрюмо посмотрела в окно. – Мне нельзя было этого делать. Теперь… чем дальше я окажусь от Шанты, тем лучше. Впрочем… он не ролфи, так что, может быть, и ничего… Но на берег я сходить не буду. – Повернувшись к шуриа, она резко сменила тон на легкий и беспечный: – Но ты-то ведь сойдешь?

– Конечно. Мне же надо попрощаться с Шантой.

«Отлично! Вот и способ покончить со всем разом!» Грэйн залезла в сундучок и достала новенький, свежеподаренный лично Вилдайром Эмрисом пистолет последней системы. Стерла рукавом невидимые пылинки на медной пластинке с гравировкой. «За Верность». Коротко и очень по-ролфийски.

– Попрощайся заодно и с Джэйффом. Я, помнится, обещала ему пистолет за спасение ролфийского офицера? Вот, передай ему. Пусть не думает, что ролфи забывают долги, – и грозно прищурилась, сверкнув зелеными волчьими глазами.

Джона бережно приняла подарок, прижала пистолет к груди и вздохнула. А потом снова поцеловала Грэйн, но уже в другую щеку.

– Ух, какая же ты… ролфи! Ты – самая настоящая хёлаэнайя, вот ты кто.

«Ужели ты думаешь, что сумеешь далеко убежать от Шанты?» – мысленно полюбопытствовала леди Янамари, подразумевая, разумеется, под Шантой Джэйффа Элира.

– Конечно же, я передам подарок. Но… с одним условием.

– Каким еще условием? – с подозрением спросила ролфийка.

– Ты будешь отвечать на мои письма. Я уж найду как передать их на Ролэнси.

– Да! Конечно, буду. И, Джойн… – эрна Кэдвен предупреждающе оскалилась: – Этот твой совиный князь… он же будет хорошо о тебе заботиться? Он тебя защитит?

– Защитит. Он такой, – графиня подмигнула лукаво и бесшабашно.

– Пусть уж постарается! – проворчала Грэйн. – А то ведь один раз у меня уже получилось тебя украсть…

Положение спас вестовой. Иначе еще несколько мгновений – и они бы рыдали друг у дружки на плече, меля языком чудовищные девчачьи глупости. И когда бы не вестовой Кейн, то пришлось бы Священному Князю и адмиралу эрн-Сэйлиту любоваться во время торжественного обеда в честь синтафских гостей опухшим носом и красными веками леди Янамари. То-то им бы радости было.

– Его Священная Особа приглашает вас вернуться в капитанский салон, миледи.

Девушки звонко расцеловались в щечки и крепко обнялись:

– Раз уж я такая ролфи, то и попрощаюсь по-ролфийски, – предупредила Грэйн и сказала: – Я помню тебя, Джойана.

Шурианское прощание оказалось вдвое короче:

– Живи, Грэйн.

В Янамари уже отцвели все фруктовые деревья, вся их белокипенная красота растворилась в густой зелени, но кое-где весеннюю эстафету уже приняли сирень и жасмин. Традиционно сиреневые кусты вдоль центральной аллеи, ведущей прямо к парадному крыльцу поместья Янамари-Тай, никогда не подрезали, и они вымахали в настоящие деревья. Уже совсем стемнело, и Джойана, сидя в карете, могла лишь обонять тонкий запах и видеть сиреневых духов – легких и нежных.

«Ты вернулась!» – с облегчением проскрипели чугунные ворота.

«Мы ждали тебя, Джойана», – поддакнули каменные ступеньки.

– Мама!

Рамман, какой-то совсем-совсем взрослый, бережно, но крепко обнял родительницу, прежде чем почтительно приложиться к ее ручке.