Родерик Гордон - Ближе

Однако Эллиот задумчиво кивнула в ответ и посмотрела на него. Уилл почувствовал огромное облегчение — похоже, она прекрасно поняла, что он хотел сказать. Их глаза встретились…

…но в этот момент доктор Берроуз бесцеремонно нарушил очарование момента.

— Чтоб тебя! Чёртова тварь!!! Чёртов навоз!!!

Уилл и Эллиот обернулись. Доктор скакал на одной ноге, второй он вляпался в кучу навоза. Уилл и Эллиот ничем не могли помочь, они просто хохотали, пока доктор Берроуз пытался вытереть башмак о траву.

— Разве ты не хотел поглубже изучить палеомастодонта? — прерывающимся от смеха голосом спросил Уилл.

Он уже шагнул к отцу, но тот внезапно замер на месте, и лицо его приобрело отсутствующее выражение. Забыв об испачканной обуви, доктор торопливо раскрыл свой драгоценный дневник.

— Эти камни… Эти камни… — бормотал он, в волнении листая страницы.

Уилл не мог понять, о чём говорит отец.

— Какие камни, па?

— Я же нашёл другой ряд камней, такой же, как на первой пирамиде, помнишь, я тебе показывал.

— На этот раз ты ничего не сказал…

— Я пытался, но ты был слишком занят беседой со своей… ПОДРУЖКОЙ! — возмущённо заметил доктор, впрочем, эту тему он развивать не стал. — Вторая серия камней относится к более позднему периоду, и буквы на ней другие… я пытался понять, как их можно сопоставить с буквами первого ряда, чтобы был хоть какой-то смысл…

— Возможно, ответ мы найдём, когда доберёмся до третьей пирамиды? — предположил Уилл.

— Возможно… возможно-возможно-возможно… — Доктор Берроуз повторил это несколько раз, не осознавая, что говорит.

Он не отрывал глаз от страниц дневника. Шагнул в сторону и вляпался в очередную кучу навоза, ещё больше предыдущей. Раздался отвратительный чавкающий звук, вокруг распространился ещё более отвратительный запах, но на этот раз доктор Берроуз не обратил на «неприятность» никакого внимания.

— Папа! Даже не подходи близко к лагерю сегодня вечером! — рассмеялся Уилл. — Эллиот тебе задаст…

Он внезапно замолчал, осознав, что Эллиот рядом нет. Тревожно оглядевшись, он увидел, что она осталась там, где они прервали разговор. Девушка настороженно водила винтовкой из стороны в сторону, не сводя глаз с чащи леса.

— Она что-то увидела… — прошептал Уилл себе под нос, устремляясь к Эллиот.

Девушка послала ему быстрый предупредительный взгляд и продолжила внимательно всматриваться в зелёную мглу.

Доктор Берроуз наконец заметил, что что-то происходит, и поинтересовался:

— Очередные деревья, наблюдающие за нами?

— Я не знаю! — серьёзно ответила девушка. — У меня такое чувство… Что там кто-то есть… Но я ничего не вижу.

Она нахмурилась.

— Единственные живые существа вокруг — это вон те малосимпатичные падальщики! — сварливо сообщил доктор, махнув рукой в сторону лысых птиц, по-прежнему сидевших на окрестных деревьях.

Он подобрал с земли палку и швырнул в птиц, промахнувшись при этом на добрую милю… Палка улетела в кусты и воткнулась в землю.

Бартлби был единственным, кто заметил…

Молодое деревце мягко и быстро передвинулось в сторону, чтобы избежать удара летящей палки…

Тревога на мгновение вспыхнула в янтарных глазах, но тут же погасла. Для кота-Охотника произошедшее не имело никакого значения и смысла. Он прекрасно видел движение, но не чуял никакого запаха. Что бы там ни двигалось, оно не было ни животным, ни птицей, ни человеком, не могло считаться добычей, а следовательно, не представляло никакого интереса…

Приземистую широкую военную палатку установили в самом конце взлётно-посадочной полосы — там, где по потрескавшемуся асфальту кружили на ветру маленькие песчаные смерчики. Подъехала небольшая колонна машин с тонированными стёклами, двери одновременно раскрылись, и из машин высадились Граничники. Вскинув на плечи рюкзаки и забрав из машин снаряжение, они быстро проследовали внутрь палатки. Проводники с трудом сдерживали огромных псов, рвавшихся с поводков — они естественно предпочитали свободу открытого пространства тесному закрытому помещению, набитому чужаками.

Не получив никаких указаний от своих командиров, Граничники просто расселись на длинной скамье вдоль одной стены палатки. Скамейку напротив них занимали немецкие солдаты. Молодые подтянутые блондины в новенькой, с иголочки, полевой форме с нескрываемым любопытством рассматривали своих новых союзников. Куда менее чистые и аккуратные Граничники — ветераны многих боёв в запылённом и потёртом камуфляже, украшенные множеством шрамов, — смотрели прямо перед собой, не проявляя и тени интереса. Они напоминали взведённые курки, бесстрастно ждущие, когда пальцы стрелков спустят их…

Вскоре к палатке подъехал чёрный лимузин в сопровождении военного эскорта, из него вышли обе Ребекки, одетые в камуфляж. Их сопровождал командир Граничников. Он на секунду задержался, чтобы бросить быстрый цепкий взгляд на вертолёты, стоявшие на площадке неподалёку.

— «Га-223». Известен также как «Дракон Ада», — негромко произнёс он, осмотрев ближайший вертолёт с двумя винтами по обоим концам фюзеляжа.

Затем командир Граничников посмотрел на ангары, видневшиеся в некотором отдалении — в их открытые двери было видно авиатехнику. Он узнал не всё, но при виде пары пузатеньких самолётов со скошенными назад крыльями воскликнул:

— «Ме-263»!

Канцлер, вылезающий в эту минуту из лимузина, расслышал возглас стигийца и гордо сообщил:

— Да, это наши истребители-перехватчики. Мы наладили их сборку уже здесь. Самые быстрые и манёвренные самолёты!

— Только здесь, под землёй. На поверхности многое изменилось, — коротко ответил стигиец и ушёл в палатку.

Командир Граничников присоединился к своим людям на скамейке, а обе Ребекки продолжали стоять.

Канцлер зашёл в палатку. Осмотрелся. В передней части палатки размещался стол с картой и несколько стульев. Бросив короткий взгляд в сторону стигийцев, он остановился перед стигийскими девушками. Он не был уверен, с какой из них он встречался в своей резиденции, поэтому сдержанно поклонился обеим. Затем, не желая выглядеть идиотом перед такой большой аудиторией, присмотрелся получше и безошибочно угадал Ребекку-один.

— Рад, что вы пошли на поправку, юная леди. Как Вы себя чувствуете? — с преувеличенной галантностью поинтересовался он.

Девушка только неопределённо дёрнула головой, такое обращение было ей явно неприятно.