Алексадр Золотая Грива 2

- Да не посольство, - поморщился Владимир, - много чести деревлянскому вождишке послов слать. Так, немножко серебра для баб его, чтоб за дорогой присмотрел, когда заморские купцы из Киева восвояси поедут.

- Ага. Ты ведь малую дружину отправишь с обозом для охраны-то, верно? Вот и меня пошли с ней. Если вождь деревлян со мной говорить не захочет, твой воевода прямо там меня и казнит. Ну, а если всё пойдёт по-моему, тогда ты всё мои грехи простишь. Согласен?

Князь упёрся узорчатым красным сапогом в край стола, покачался на стуле, будто в качалке. Кривые ножки предостерегающе хрустнули.

- С чего бы это вождь лесных людей станет разговаривать с бывшим ромейским генералом и гладиатором Александром Золотая Грива, а? Что за козыри у тебя в кармане?

" Всё ведает про меня князь! - мелькнуло в голове, - правду сказали, что он хитроумный."

- Самый сильный - женщина. Такой козырь крыть нечем.

- Да когда ж ты успел о таком разузнать? - удивился Владимир.

- Старые знакомые попросили дела устроить, - скромно ответил Александр.

- Ну-ну... Не успел приехать, как уже старые знакомые объявились?

Великий князь молча прошёлся по горнице, сёл на край стола. Пальцы рассеянно погладили гладко выбритый подбородок.

- А что, это можно, - задумчиво произнёс он, - сторожить тебя будут крепко. Если вздумаешь удрать, так по рукам и ногам свяжут, в таком виде и доставят. Ну, а там - или голову на плаху, или золотую цепь на шею. Ладно, согласен!

- И вот ещё что, князь...

- Великий князь, - вежливо перебил Владимир.

- Да, прошу прощения, - извинился Александр, - дозволь, великий князь, осмотреть подарки да на дружину взглянуть.

- Это почто? - нахмурился Владимир.

- Я не всегда был простым гладиатором в цирке, - спокойно ответил Александр, - есть опыт общения с вождями дикарей. Смогу подсказать, каких подарков следует добавить, а которых вовсе не нужно. А дружина... Больно хорошо ты, великий князь, обучил её ромейскому строю, слишком грозен вид дружинника. Ты тоже в императорской гвардии служил?

- Было дело, - довольно улыбнулся князь, - а что с того, что вид дружинника грозен? Он и должен быть грозой для врагов.

- Так ты деревлян врагами считаешь?

Владимир вздохнул.

- Ладно, смотри. Может, вправду найдёшь чего ненужного. Со стороны видней бывает.

Получив разрешение великого князя, Александр придирчиво осмотрел дары и остался недоволен. Велел казначею добавить платьев заморских, тканей и всяких красивых безделушек вроде свистулек, кукол и прочих игрушек. Женские украшения забраковал всё, потребовал дорогих и изящных, с драгоценными камнями. Казначей не возражал против свистулек и кукол, но взбеленился, едва услыхал про драгоценные украшения, побежал жаловаться великому князю. Владимир спокойно выслушал сбивчивую от возмущения речь казначея. Поднялся из-за стола, подошёл к распахнутому окну. Через двор идёт девка с водой. Два здоровенных вёдра висят на крюках резного коромысла, будто лёгкие колокольчики, только слегка покачиваются в такт шагам. На лавках, в тени, сидят дворовые, молодые парни и мужики и во всё глаза смотрят, любуются. Девка чует, что на неё глядят десятки пар мужских глаз, держит спину ровно, носик вскинула - ах, какое мне дело до этих кобелей! - но полная грудь выпирает так, что вот-вот сарафан треснет, круглые ягодицы оттопырились, а походка стала плавной, замедленной и под тонкой тканью сарафана чётко видны очертания стройных бёдер.

Великий князь Киевский отошёл от окна, кашлянул в кулак.

- Ты вот что, хранитель сокровищ, - негромко произнёс он, снова усаживаясь за письменный стол, - Александр этот был большим человеком в ромейской державе, дело своё знает хорошо, так что всё его требования насчёт женских прикрас исполни как мои, понял?

- Слушаюсь, великий князь, - растерянно развёл руками казначей.

Ранним утром следующего дня князь с усмешкой наблюдал за последними приготовлениями к дороге своей малой дружины с обозом. Из раскрытого окна ему видно, как кружит вокруг телег злой казначей, высматривая, что бы забрать обратно, в казну. Хранитель княжеских сокровищ был необыкновенно скуп, очень любил, когда казна пополняется хоть на ржавый гвоздь и терпеть не мог отдавать даже ломаный грош. Теперь он крутился возле обоза злой, раздражённый донельзя растратой и выискивал, где что не так положено, чтобы придраться и утащить обратно в прохладный подвал княжеской сокровищницы. Другим недовольным всём происходящим был воевода по имени Шрам. Его князь назначил старшим по малой дружине, отправляемой к деревлянам. Воевода бит перебит в многочисленных сражениях, несколько раз бывал так изрублен, что никто и не надеялся, что выживет, но всякий раз выкарабкивался. Воевода был убеждённым сторонником громадных мечей, секир и железных дубин, утыканных шипами. Из доспехов признавал только панцири толщиной в два пальца и шлемы с глухими личинами. Когда князь по наущению какого-то приблуды приказал взять в поход только лёгкие сабли да кольчуги, воевода сильно расстроился. Он немедленно отправился к князю и долго бурчал, что так не годится, княжий дружинник должен быть лют, страшен и грозен на вид да и вообще, мало ли что может произойти в дороге, надобно быть готовыми ко всему, а всякие советчики заморские пускай хоть голыми едут верхом на козе. Он бубнил и бубнил и князь махнул рукой - надевайте тяжёлые кольчуги, то есть такие, у которых на груди и спине нашиты стальные пластинки для лучшей защиты. Воевода тяжело вздохнул - и на том спасибо - повеселев, отправился к дружине.

Приготовления закончились, воины заняли места в строю. Шрам вздохнул полной грудью, любовно оглядел конный строй. Шлемы сверкают, щиты блестят алым цветом, лёгкий ветерок треплет яловцы на вершинах шлемов - орлы готовы к полёту! Он собрался было идти на доклад князю, как вдруг заметил, что в строю не хватает того самого советчика, по чьему наущению творились всё безобразия с дружиной. Воевода громко пыхнул в усы, свирепо выкатил глаза, намереваясь заорать на всё подворье - да где же это чудо заморское, спит, что ли до сих пор?

От конюшни раздался перестук копыт. Воевода скосил недовольный глаз. Брови подпрыгнули на середину лба и так там и остались. Того, кого Шрам презрительно называл заморским советчиком, было не узнать. Короткая, до бёдер, кольчуга без рукавов, перехвачена в поясе широким ремнём. Руки по локоть укрыты сталью, на предплечьях широкие браслеты. Каменные бугры мускулов перевиты толстыми жилами и напоминают сытых удавов в железной упряжке. Кольчужные штаны перехвачены кожаными ремнями и заправлены в высокие сапоги, укрытые стальными поножами. Шлема нет, густые пшеничные волосы перевязаны по лбу ремешком и водопадом спадают на спину. Но самоё главное, отчего взгляд воеводы потеплел - это огромный двуручный меч. Длинная, ухватистая рукоять нагло и вызывающе торчит из-за спины, вежливо говоря всём и каждому - мой хозяин одним махом разрубит пополам любого до задницы. Каплевидный щит, туго набитый дорожный мешок, лук с колчаном стрел приторочены к седлу так, что не колыхнутся при ходьбе и нисколько не мешают коню. Не касаясь сёдла, словно подброшенный невидимой пружиной, Александр запрыгнул на коня и замер, будто статуя. Шрам одобрительно пошевелил усами, мощно кашлянул в кулак, прочищая горло и повернулся к терему. Великий князь уже спускается по резным ступеням, воевода заторопился навстречу. Владимир выслушал доклад воеводы, окинул взглядом обоз, строй воинов. Ничего не сказал, но Шрам понял и без слов, что князь доволен.