Алексадр Золотая Грива 2

- Хорошо, добрый человек, - тихо отвечает Тот, Которого Ведут На Казнь, - пусть твоя жизнь будет ... ДОЛГОЙ.

- Эй, ты, хватит отдыхать, заснёшь ещё. Бери свою деревяшку и тащи дальше. Живее! - раздражённо кричит десятник. Стражники с ухмылками наблюдают, как приговорённый к смерти трудно поднимает крест, удобнее устраивает на спине. Не сочувствуют. Жарко, скучно и противно, а ещё возле креста стоять на самом солнцепёке.

Восшествие на Гору продолжилось...

Хозяин дома сердито смотрит на пятна от кровавого пота, что остались на пороге, неодобрительно качает головой - непорядок!

Он жил долго, этот человек, что не дал воды тому, Которого Вели На Казнь. С того памятного дня его здоровье резко улучшилось. Если раньше выглядел на свои пятьдесят, то теперь внешность волшебно преобразилась: разгладились морщины на продолговатом лице, впалые щёки красит румянец, они пополнели и слегка подрагивают при ходьбе. Глаза цвета чёрной вишни стали блестеть, притупившееся было зрение обострилось, как в молодости. Даже крючковатый нос вроде выровнялся и более не напоминал клюв попугая. Выпрямилась согнутая годами унижений спина, развернулись плечи. Теперь, вставая с жёсткой лежанки по утрам, уже не кряхтел, разгибая поясницу, белые искорки не бегали в глазах от усилий. Рывком отбрасывал тонкое покрывало, поднимался, как гвардеец по тревоге, быстро и сноровисто одевался, не делая ни одного лишнего движения, жилистое, мускулистое тело требовало тяжёлой работы, иначе разорвётся от распирающей изнутри энергии. Перестал болеть, даже обычная простуда с насморком обходила стороной. Случайные ожоги и порезы были безболезненны, заживали быстро. По стране волнами прокатывались эпидемии чумы, холеры, люди умирали тысячами, целыми городами, а ему всё нипочём. Скончалась жена, умерли дети и внуки, а он всё жил и смерть обходила его десятой дорогой. Люди стали сторониться, прозвали Вечным. От него отворачивались всё, даже боялись подойти близко! Вынужден покинуть сначала родной город, а потом и страну, скитаться по свету, нигде не находя приюта.

Теперь просто бродит по дорогам, зная, что не умрёт с голоду, не погибнет под ножами разбойников и дикие звери не тронут. Он давно уже догадался, кто подарил бессмертие – тот, с терновым венком, которому отказал в глотке воды.

А как чудесно было вначале! Всегда, в любое время ты бодр, силён, полон энергии. Тебе любое дело по плечу, ты можешь сутками не отдыхать, работать, не покладая рук! Дела быстро идут в гору. Оккупационная власть не забыла, по достоинству оценила смелый поступок - назначила на ответственную должность в префектуре. Появились деньги, полезные связи, влиятельные люди ищут теперь знакомства с ним. Помимо хорошего оклада должность позволяет получать и побочный доход. Взятки, подарки текут весенними ручьями со всех сторон. Он что-то там распределял или разрешал, сейчас уже не вспомнить. И вот странность, захватчики стремились к порядку, законности, бескомпромиссно боролись с коррупцией, казнокрадством, но никто не обвинял его. Вокруг снимали с должностей, сажали и казнили, а ему хоть бы что! Берёт, а предлагают ещё больше. Отказывается - жутко обижаются, просят прощения, чуть не в ногах валяются. Умоляют взять и разрешить что-то там. Или выдать.

Всё окружающие считают его порядочным, честным и принципиальным, завидуют. Женщины просто без ума от такого мужчины, но он - ни-ни - только жена.

И дома хорошо. Рядом всегда любящая женщина, прекрасные послушные дети, всё умненькие, подающие большие надежды в будущем. Дом, как полная чаша. Родителей не забыл, построил для них настоящие хоромы, стал понемногу строиться и сам - семья-то растёт, любимая каждый год рожает!

Так прошло много долгих лёт, счастливых, радостных.

Постарели и умерли родители. Горевал, долго не мог прийти в себя, но постепенно жизнь взяла своё, горе стихло. Снова пошли заботы о семье, дети подрастают, их надо вывести в люди, а это хлопотно, сложно.

Прошли годы, слегла жена. Она уже не была такой красивой, как раньше, годы забрали молодость и красоту, а теперь отняли и здоровье. Забросил всё дела, ушёл со службы и стал ухаживать за любимой. Нанял лучших врачей, покупал самые дорогие заграничные лекарства, но ни что не помогало - жена медленно угасала. Потом она умерла. Тихо отошла, когда заря только подрумянила облака.

Молча сидел возле мёртвой жёны, качаясь, словно маятник и слёзы беспрерывно лились из затуманенных глаз. Кричать и плакать не мог, лицо одеревенело, он его не чувствовал, лица. Утром его так и нашли дети, качающимся и залитым слезами.

Не помнил, как прошли похороны, что было потом. Только смутно вспоминал, как кто-то тащил от могилы, а он вырывался, что-то кричал, падал на колени, полз, а его поднимали и несли куда-то...

Словно вода в мутном ручье прошло неизвестное время. Очнулся, побрёл по дому. Увидел радостные, встревоженные лица детей, внуков - как много их! - на душе стало легче. Прошёл день, другой, третий... Вокруг родные лица, внуки теребят деда, что-то требуют и кричат - жизнь продолжается! Горе затихает, переходит в светлую грусть. Снова неторопливо текут годы. Он всё также трудится на благо семьи, но уже дома, на работу возвращаться не хочет. Дети всё время заняты, на кого оставить внуков? Да на него, конечно, на дедушку, на кого ж ещё-то? Целыми днями возится с внуками, не замечая времени, часто вспоминая жену. Но это уже воспоминания светлые, не горестные. От всего сердца хотел и надеялся, что она оттуда, с небес видит его с детьми и внуками и радуется.

Внезапно скоропостижно умирает старшая дочь от неведомой болезни. Разбитый горем, бросается на мужа с обвинениями в невнимательности, полном равнодушии к жене.

- Как ты мог не заметить, что твоя жена тяжело больна? - кричал, - где ты был всё это время, а? На работе? Да пропади она пропадом! Почему так произошло?

- Потому что она постарела, - тихо ответил зять.

Осёкся. Вдруг видит, что дочь выглядит такой же старой, как и её покойная мать. Умерла от старости, понял он. Не болезнь стала причиной смерти, а старость! Обыкновенная простуда лишь запустила механизм смерти.

Ужас медленно вползает в сердце. Вокруг стоят взрослые мужчины и женщины. Это внуки. А дети, что рядом испуганно прячутся за ними - это правнуки!

- Сколько же я живу? - растерянно спрашивает, ни к кому не обращаясь.

- Очень долго, папа, - отвечает старая женщина. Узнаёт - жена старшего сына. Помнит молодой, очень красивой, с длинной чёрной косой до пола, жгучими глазами цвета коры ливанского кедра. Сейчас перёд ним древняя старуха. Седина растрёпана, голова мелко трясётся, руки дрожат.

- Очень долго, папа, - шамкая беззубым ртом, повторяет она.