Андрей Погудин - Мастера иллюзий

– Джедайство какое-то… именно так ты убедил полицейских в Департаменте?

– Точно.

– А у твоей силы вообще есть предел или ты можешь повелевать целыми народами?

– Хм, вот Балдур как раз этим и занимается. Вынужден признать, он гораздо сильнее, но только из-за фанатичной веры, а это не для меня. Я знаю о вселенской гармонии и мне больше нравится путешествовать по отражениям и постигать мир, чем влезать в управление людьми, которые по природе своей никогда не будут благодарны никакой власти.

– Ты опять увлекся небесными материями, что там про низменный заработок?

– Гм, да. Ты поразишься, как всё просто. Я не умею превращать свинец в золото, не могу наколдовать тарелку супа и не пятнаю совесть разбоем или воровством. Я обычный торговец, Артем, хотя кое-кто называет меня исполнителем желаний.

– Что?! И чем же ты торгуешь?

– Разным. Иногда информацией, чаще – определенными предметами. Я был во многих отражениях, видел уйму интересного… я как волшебник, могу достать почти любую вещь, а за свою мечту люди готовы платить сумасшедшие деньги. Кому-то нужен меч дамасской стали, кому-то алмаз с кулак размером, а кому-то и оберег от опасности.

– А что, есть и такие?

– Конечно. И они даже работают! Самые ходовые – амулеты на удачу из отражения Мерлина, правда, они только для холоднокровных созданий.

– Интересно, но что-то не сходится… ага! Ты же говорил, что природа отражений разнится и вещи из одного не могут существовать в другом?

– Как же с тобой тяжело, всё подмечаешь!

– У меня хороший учитель.

– Да уж… ты прав, мы сидим в этом кафе только потому, что нас защищают сотворенные мной иллюзии. Для этого мира мы свои и это будет продолжаться до тех пор, пока не иссякнет энергия в охранном контуре каждого из нас. Также и вещи – они существуют, пока не истлели наложенные мастером печати, а при умелом нанесении меток этот процесс может растянуться на века.

– Ничего себе! А я-то думал, что истории про всякие мечи-кладенцы, служащие многим поколениям, – сказки.

– Про мечи ты удачно подметил. Хочешь историю? Давным-давно один заказчик англ отказался платить, решив просто меня ограбить, но он не знал, что до этого я обучался в китайском монастыре фехтованию. К тому же, был тогда еще молод и несдержан, да… В общем, после того, как от моего клинка пала небольшая дружина неблагодарного рыцаря, да и он сам в придачу, я со злости вогнал меч в придорожный камень и был таков. Как же я удивился, когда гораздо позже узнал, что люди целую легенду придумали, по очереди пытались вытащить клинок, но тот засел крепко, да и сталь была хорошая. Со временем валун потихоньку трескался, и одному англу повезло таки высвободить меч. Счастливчик даже королем стал – благодаря вечному клинку, конечно. Тут ведь вот какая штука: предмет вроде бы в этом мире существует, но законам его не подчиняется. Нельзя его ни повредить, ни разрушить, понимаешь?

– Офигеть!

– То-то и оно, очень верное выражение. Только и остается это делать, когда в тончайшую кольчугу тыкают всякими ножичками, а тебе глубоко наплевать, знай, головы врагам двуручником сносишь. Эх, хорошие времена были…

Клод замолчал и уставился в одну точку, а Любимов по-новому взглянул на друга. Несмотря на затрапезный внешний вид, тот сейчас предстал перед ним доблестным рыцарем, могучим воином, вынырнувшим из глубины веков. Вот только бороду с усами отрастить, да заменить этот дурацкий балахон доспехами – и вылитый сэр Ричард Львиное Сердце, хоть сейчас на штурм святого Иерусалима. Различив грусть в последних словах Вобера, Артем понял и еще одну простую вещь: мастеру иллюзий действительно скучно жить здесь и сейчас, променяв меч полководца на баул негоцианта; вот и старается он придать жизни новый смысл, ввязываясь во всевозможные авантюры.

– Так значит, – продолжил Артем, желая вывести друга из задумчивости, – ты бродишь по отражениям, присматриваешь предметы и затем ищешь на них покупателей?

– Зачем такие сложности? – удивился Клод. – Торговля слухами живет. Клиенты приходят, например, к Анри, кушают и оставляют заказы, а я по мере сил их выполняю. Не всегда получается, конечно. Бывает, нахожу искомое через месяцы, а то и годы. Есть еще места, где я в своё время посоветовал хорошим людям открыть магазины или рестораны, хозяева мне благодарны и не болтают лишнего. До Али в этом кафе работал его отец, дед, прадед. Так что я сказал тебе почти правду: он отдал мне долг, но не свой – деньги за прошлый заказ.

– А его не удивляет, что ты приходил еще к его дедушке?

– Удивляет, конечно! Он считает меня кем-то вроде доброго джинна, – мечтательно улыбнулся Клод. – О, смотри, такого ты больше нигде не увидишь! Это заклинатели огня.

Артем повернулся в ту сторону, куда указывал Вобер. Через огромное окно было видно, как на площади толпа освободила круг, в центре которого сейчас выступали два смуглых юноши. Подобные представления Любимов раньше частенько видел в цирке – двое перебрасывают друг другу разные предметы, причем сами при этом бегают, прыгают и даже крутят сальто. Ничего сверхъестественного, просто годы тренировок, но тут всё обстояло иначе – юноши жонглировали сгустками пламени. Не какими-то угольками, а именно горящими шарами: при ударе из них сыпались искры, а над площадью потихоньку собиралось дымное облако. Присмотревшись, Артем зрением дуала выхватил из мельтешения огненных росчерков эффектный стоп-кадр – пропитанный горючей смесью тканевый шар касается руки смельчака, языки пламени лижут голую ладонь, но юноша лишь улыбается, посылая маленькое солнышко обратно напарнику.

– Как они не обжигаются? – спросил Артем. – Клод?

Вобер не слышал. Его лицо блестело от пота, скрюченные пальцы царапали стол, глаза не мигая смотрели на жонглеров. Тело мастера сотрясала дрожь, из уголка рта потянулась ниточка слюны. Артем застыл, не зная, что делать, а Клод прошипел:

– Огонь, море огня. Смерть собирает урожай у Черного камня, я вижу. Вижу, что ты задумал, гранд хренов. Зачем? Чем они провинились перед тобой, лживый пророк? Они тоже верят! Кто их спасет, а?! Ты их убил! Не поможет уже никой Аллах! Слышишь меня, сволочь?!

Вобер затрясся, не отпуская стол. Упал на пол кофейник, по ковру расплылось темное пятно, парующее, словно лужа крови. Артем вскочил, но хозяин оказался быстрее – со всего размаха плеснул в разгоряченное лицо Клода воды. Тот обмяк и сполз со стула. Артем растерянно склонился над другом, мучительно вспоминая основы первой помощи. Хлопнул Вобера по щекам, несколько раз осторожно надавил на грудь. Тот лежал как мертвый, но вот глубоко вздохнул, открыл глаза – Али немедленно распластался на полу и что-то затараторил, а Клод произнес, глядя мутными глазами на Артема: