Евгения Березенкова - Эринкаль

Во дворе было мрачно, сыро и холодно. Ветер нес откуда-то из-за стен дым от огромного количества костров, и это лишь усиливало ощущение западни. Еще вчера я почувствовал перемену погоды, сейчас же, лишний раз убедился в справедливости предчувствия. Дождь, конечно, еще не лил как из ведра, но к тому явно все шло. Небо, затянутое такими мрачными тучами, что на него не хотелось смотреть, давило на голову всем весом. Деревья гнулись под гнетом совсем не летнего ветродуя, а камни и пыль мельтешили вокруг в странном завораживающем танце.

Устало прислонившись к перилам сразу за дверью, я все же не выдержал и сполз на ступеньки, решив не бежать сходу в помещение, а какое-то время посидеть «на свежем» воздухе, который в скором времени грозил стать совсем пропыленным. Вокруг, завывая, проносились то какой-то мусор, выброшенный из конюшни, да так и не прибранный, то стиранные вещи, вывешенные нерадивой служанкой, не следящей за изменением погоды, то прошлогодние листья, выметенные разыгравшейся стихией из неизвестного, но явно труднодоступного, угла. На душе было столь же тоскливо и муторно, как и вокруг.

А еще мне не нравились взгляды, бросаемые в мою сторону населением замка. Я не слишком много видел людей в проведенные тут дни, хотя за последние годы пообвык, вертясь в их обществе, и кое-что в поведении домочадцев Катрин говорило об их обеспокоенности и нервозности. Не зная, что и думать, а главное как узнать истину, ведь при моем владении языком (никто не будет ждать час, прежде чем оглашу вопрос), выяснение представляет из себя серьезную проблему, я прикрыл глаза, уходя в себя, и вновь принимаясь за бесполезное планирование.

Воспоминания, как обычно, нахлынули сами. Я все еще сидел на крыльце, наблюдая за развлекающейся под слабым дождем Коди и пока не собираясь загонять ее внутрь, и одновременно был дома…

— Эрин, а ну иди сюда!

— Эээээ… папа, я…

— Что ты опять затеял? Зачем тебе понадобились камни?

— Эээээ… ну понимаешь, я в одной книге прочитал…

— Эрин, ну сколько тебе можно повторять, что все эти твои игры в войну, лишь напрасная трата времени! Войны нет, не было и не будет!

— Но папа, я ведь видел Ренала, он говорил о…

— Я знаю, о чем он говорил! А вот тебе, откуда это известно? Снова подслушивал?

— Аааай… папа, отпусти ухо, больно!

— Я тебе сколько повторять буду, никаких фокусов с магией!

— Но я не использовал магию!

— Тогда как? — Растерянно замер отец, буквально подвесив меня на уже почти оторванном ухе.

— Алинкаль, а ну отпусти ребенка!

— Но Морана, — отец резко убрал руки за спину, виновато посматривая на жену, а я обиженно посматривая на него, принялся растирать пострадавшую часть тела, — ты не должна вмешиваться в воспитательный процесс…

— Ах, не должна? — Мама приняла воинственную позу и в упор уставилась на мужа. — А ты, вместо того, чтобы брать мальчика с собой и учить примером, орешь на него лишь за то, что он учится всему сам! Да он уже сто раз перещеголял тебя по всем пунктам!

— Эээээ… — отец замялся, — ну я бы так не сказал…

— Угу, потому что знаешь, что я совершенно права!

— Дорогая, конечно, ты права, ты всегда права, разве ж в этом кто-то сомневается?

Тут родитель мне украдкой подмигнул и я понял, что пора его спасать, а то мама окончательно уронит авторитет Повелителя перед собственными подданными, усиленно делающими вид, что ничего вокруг не видят и не слышат.

— Мам, а что ты тут делаешь?

— За тобой пришла, малыш.

Я театрально поморщился, хотя уже давно не реагировал на это ее ласковое обращение, в конце концов, ну и какая разница как зовет меня собственная мать? Она меня любит, в этом я абсолютно уверен, а уж с теми, кто решит посмеяться, разобраться сил у меня всегда хватает.

— Ох, прости, опять вырвалось. Конечно, ты у меня уже совсем взрослый!

— Мам, — я опять поморщился и обнял ее за талию, — не переигрывай!

— До чего же ты у меня умный, — ее ласковые руки взлохматили мою гриву, тут же вернувшуюся в прежнее состояние. — Нет, определенно нужно что-то решать с его волосами, Алинкаль, ты не находишь?

— А что с ними не так?

— А ты сам не видишь?

— Мам, ну сколько можно? Оставь ты их уже в покое! — Взвыл я, почувствовав особенно сильный рывок.

— Но, малыш… ох, Эрин, разве тебе самому они не надоели?

— Да, но это же честь рода! Я не могу их остричь! И никогда не сделаю этого, если не посрамлю чести семьи!

— Фи, как высокопарно! — Отец подошел поближе и тоже взъерошил мои лохмы. — Но ты прав, сынок… я верю, ТЫ никогда не посрамишь чести, поскольку она — часть твоей крови!

— Пап, а это тоже высокопарно.

— Да? — Недоуменно переспросил родитель, почесав переносицу. — Ну, извини, лучше не получилось!

— Ээээ… Алин, а ты что тут делаешь? — Мама прищурилась. — И за что это ты пытался наказать нашего сына?

— Яааааа… эээээ… ну…

— Папа пришел посмотреть на мою новую магическую машину и она ему не понравилась…

— Да? А мне покажешь?

— Конечно, пошли, — я схватил мать за руку и потянул за собой, счастливо и беззаботно смеясь, как могут только дети, никогда не видевшие ужаса войн.

Возвращение к реальности никогда не бывает приятным. Нет, меня не били по голове и не скандировали над ухом «Бей его!», только внутри словно оборвалась струна, напоминая о том, что свершилось и назад не вернется. Словно в унисон мыслям небо, наконец, стало абсолютно черным, отчего ощутимо потемнело вокруг, и прямо над замком пронесся оглушительный громовой раскат, сопровождаемый не менее эффектной молнией.

Коди с визгом повисла на моей шее, заливая мою одежду водой, потоками стекавшей с нее, а потом, завернувшись в мою куртку и крупно дрожа, с восторгом уставилась ввысь.

— Аль, это так здорово! Давай еще посидим тут?

— Ты мок… пром… вода, — наконец, разочарованно выдохнул я, так и не справившись с произношением согласных.

— Ну и что? — Прекрасно поняла малышка. — Я о тебя погреюсь!

— Угу, — кивнул я, предпочитая не спорить, тем более что нам обоим было хорошо.

Взъерошив короткие, едва до плеч, растрепанные волосы, я с отвратительным чувством тяжести на душе уставился в дождь. Честно говоря, в детстве часто грезил о дожде, а сейчас даже не знаю как именно к нему отношусь? Посреди пещер и горных склонов дожди редкость. Там влага в основном приходит горными потоками или подгорными родниками, иногда, в особенно узких пещерах, образуя взвесь с воздухом, создает ощущение пара или тумана. В то время я просто напросто не знал, что такое дождь.

Сейчас знаю. И даже, наверное, привык. Вот только определенное отношение к нему так и не родилось. Иногда меня бесили потоки воды, льющие на голову и за шиворот. Иногда радовали настолько, что я готов был благословлять небеса. А иногда мне просто становилось вот так тяжело, словно вместе со стихией в душу закрадывается боль, погружая и так не радужный мир в еще большую зад… темноту.