Евгения Березенкова - Эринкаль

— Угу, но у тебя есть еще одно право: доверить их принятие тому, кто лучше подготовлен.

— А давай попробуем! — Мне вдруг стало так хорошо, как не было даже после пробуждения. Хотелось осчастливить всех вокруг, аж странно. — Пошли к Рэми. Только, давай, я сам его разбужу.

Рон с сомнением кивнул, решив не спорить, в конце концов, что он будет лезть между столь давними знакомыми? Хотя веселость друга и настораживала, что-то слишком он взвинченный. Но, может, оно и к лучшему? Всем нужна разрядка, а Аль последнее время только впитывал негативщину.

— Идет, куда идти знаешь?

— Найду, теперь я знаю, даже где мыши скребутся!

— Как хорошо быть магом! — Весело подмигнул человек.

— И не говори! — Рассмеялся я, отчего по пустому коридору прошла волна. — Ой, идем быстрее, а то он еще не то подумает.

Мы пробежали до двери комнаты коменданта, не закрытой по случаю возможного ночного визита Рона и, рванув ее на себя, влетели внутрь. Как я и думал, Рэми уже заканчивал скоростное одевание. В данный момент он стоял спиной ко мне, застегивая одновременно рубашку и завязывая пояс на брюках, а также что-то бурча под нос.

— Можешь говорить погромче, — выпалил я с порога, — плохо слышно!

Резко обернувшись, комендант минут пять внимательно рассматривал мое довольное лицо, потом перевел взгляд на скромно притулившегося в дверях (правда, закрыв их за собой) Рона и спросил:

— Что с ним?

— Да, вроде, все в порядке… — неуверенно пробормотал парень, тоже искоса посматривая на меня.

— Точно! — Я разбежался и прыгнул поперек кровати. — Все просто отлично. — И только обратив внимание на совершенно обеспокоенные лица товарищей, я, поморщившись, перевернулся на живот, повернув к ним лицо. — Все в полном порядке, правда, мне давно не было так хорошо. — Я немного помолчал и нехотя добавил. — Если вам так уж хочется, можете пригласить лекаря. Но он ничего не найдет.

— Ты полностью уверен? — Переспросил Рэми, осторожно присаживаясь рядом. — Лекарь нам не нужен, просто полежи спокойно.

— Смотри, сколько влезет, — я послушно закрыл глаза, — только я есть хочу.

— Мы в столовую направлялись, — кивнул Рон. — И я вспомнил о твоей просьбе предупредить, если что-то изменится… Вот! — Он махнул рукой на меня.

Быстро проведя сканирование, Рэми естественно ничего не обнаружил, отчего, как ни странно, стал еще более сосредоточенным.

— Откуда тогда такая веселость?

Я одним движением перевернулся на спину, уставившись в глаза бывшего друга.

— Я устал, Рэминэраль. Почему-то мне всегда казалось, что хорошее настроение поднимает общий уровень самочувствия.

— Мне тоже так казалось, — задумчиво кивнул бывший друг, — давно… в детстве.

— Ладно, — я одним махом слетел с кровати и уже не торопясь дошел до двери, — Рон пошли, ты выполнил свое обещание.

— Эрин, — окликнули сзади, и я нехотя обернулся, — могу я пойти с вами.

— Это твоя крепость, решай сам.

Не то, чтобы я злился или держал зло на прежнего товарища, напротив, мне ужасно хотелось восстановить отношения, но что-то не давало пойти на контакт до конца. Быть может, глупая обида? Или так и не добитая до конца гордость? Или я просто не могу сделать первый шаг и в этом вся проблема? Как бы там ни было, но проблема остается, и ее необходимо решать. Только, почему-то, страшно не охота. А, и ладно, не так уж и срочно, успею еще!

В тот день и все последующие, в течение почти недели, я старательно избегал встреч с комендантом. Почти весь световой день мы с Роном усиленно занимались в подвалах замка. Мне это доставляло удовольствие, и форма восстанавливалась просто невероятными темпами. Почувствовав себя настолько готовым, что хоть сейчас в бой, я как-то вспомнил о том, что кроме нас двоих в замке есть и еще гости, посетив покои эльфов. Лионэль не был удивлен моим визитом, но от прогулок по замку наотрез отказался, сообщив, что ему вполне хватает общения с Авалем и тех книг, что тот в достатке натаскал в комнату.

Калиэль при моем появлении быстро ретировался к себе в покои и больше оттуда не показывался. Пираэль же, напротив, ужасно заинтересовался моими, мимоходом сказанными словами, о тренировках, настаивая на собственном участии. Дав себе пару минут подумать, я пригласил эльфа присоединяться и вот тогда понял, что все предыдущие тренировки были всего лишь легкой разминкой.

Заползая по вечерам в комнату, я закрывал дверь на ключ (Рон вообще поселился у меня, притащив себе какой-то матрас), а Аваль стучал определенной последовательностью и был до ужаса пунктуален. После того, как мои усталые мышцы находили отдых в мягком кресле, а огонь согревал выстуженную за день комнату, наступало время новостей. После выздоровления, я все чаще просил рассказывать что-то определенное. Сначала, просто устройство послевоенной власти, личности чиновников, особенно первые лица, указы и новые законы. Постепенно круг моих интересов все расширялся, и теперь уже Авалю приходилось искать необходимую информацию во всевозможных летописях, справочниках и даже доступной для общественности переписке. Пару раз мои вопросы так и остались без ответа, поскольку в замковой библиотеке не было нужной информации.

Вот тогда я впервые задумался о дальнейших планах. Мне необходимо было попасть в Альварен и встретиться с Советом. Эта мысль настолько плотно поселилась в сознании, что я весь следующий день проходил как во сне, почти не реагируя на вопросы и просьбы. Вечером, решив не возвращаться в комнату, вопреки устоявшейся привычке, я свернул в дальний коридор и, уже десять минут спустя, лежал на парапете, по привычке спустив голову вниз.

Шаги за спиной не стали неожиданностью, тем более что щиты я теперь держал постоянно, просто в целях тренировки. Если физически мое тело полностью восстановилось, то магическая составляющая была далека от совершенства. Но, даже зная о присутствии Рэми, я не спешил оборачиваться.

— Твое зрение полностью восстановилось?

— Рон рассказал?

— Кое-что, — не стал скрывать комендант. — Кое-что о тебе я узнал от светлых, — в голосе бывшего друга не было и тени враждебности по отношению к расовым врагам. — Кое-что сумел сам считать с твоей ауры. Только ты сам не рассказал ничего.

— Ты за этим пришел? За рассказом?

— Нет, — Рэми присел на соседнюю бойницу, отчего его голос стал глуше, рассеиваемый камнем. — Ты ведь все равно ничего не расскажешь…

— Ты прав, мне нечего рассказать.

— Или напротив, так много, что лучше промолчать?

— Или так. — Я поднял голову и всмотрелся в небо. — Помнишь в детстве, когда ты читал очередную книгу из запретной секции отцовской библиотеки? Ты всегда говорил, что теперь знаешь так много, что даже сказать нечего?