Три мудреца в одном тазу

- Не отдам!.. – жалко просипел Чертанов.

- Ну, тогда мне остается только одно!..

Сергей в ужасе зажмурился. И его худшие предчувствия не замедлили оправдаться.

Глава 30

Что тут думать, трясти надо!

Главный принцип прапорщика

Колобков вспомнил о существовании своего переводчика только часа через четыре – когда ему понадобилось объясниться с туземцем. И немедленно возмутился – Серега ему нужен, и где-то шляется! Вот подлец-то! Какое неуважение к начальству!

И тут же сделал логичный вывод – влепить выговор и урезать зарплату. Но для того, чтобы это сделать, Серегу сначала надо найти.

Само собой, первым делом он заглянул в каюту Чертанова. Та оказалась заперта. Но мудрый Колобков давным-давно позаботился о ключе, отпирающем все двери на «Чайке». Еще чего не хватало – чтоб от него, законного владельца, да вдруг кто-то мог бы запереться!

Но в каюте никого не было. Петр Иванович на миг задумался, как такое может быть, если дверь заперта изнутри, а потом на всякий случай окликнул:

- Серега, ты здесь?

- Здесь! – вынырнула из-под одеяла голова Чертанова.

- А, вот ты где... А я тебя не заметил. Слушай, увидишь эту чертову девку...

- Кого, меня? – вынырнула из-под одеяла голова Стефании.

Из-под того же самого одеяла.

- А, так вы тут делом заняты... – хитро прищурился Колобков. – А, ну-ну, дело молодое...

- Петр Иваныч, а вас не учили сначала стучать, а потом вламываться? – недовольно проворчал Чертанов, натягивая штаны.

- Серега, ша! – показал распальцовку шеф. – Меня не колышет, что у вас тут за шуры-муры – у меня Ольку украли, ты понимаешь?! Быстро оба оделись и за мной, я там план спасения разрабатываю!

Колобков еще раз грозно нахмурился и с шумом задвинул дверь. И тут же начал в нее колотить, сообщая, что уже замучился ждать.

- Только душу я все равно не отдам! – упрямо сказал Чертанов Стефании.

И торопливо покинул каюту – шеф приходил в ярость, когда подчиненных приходилось звать два раза.

- Теперь уже не нужно, - еле слышно усмехнулась Стефания ему вслед. – Теперь она и так моя... Навеки!

В ожидании своего толмача-универсала Колобков весь издергался. Хотя ждать ему пришлось меньше минуты. Чертанов, на ходу застегивая рубашку, вышел на палубу и сразу приступил к своим прямым обязанностям – переводу.

Переводить потребовалось того самого парня, который еще не так давно принял от Колобкова кошель, набитый монетами. На этот раз он пришел один – на пристани не толклись его дружки. Да и вел себя этот чернокожий «гаврош» совсем не так уверенно, как тогда. Нет, он дико озирался по сторонам, поминутно сглатывал, голос у него предательски дрожал, а взгляд то и дело тоскливо обращался к спасительному трапу.

Увы, его загораживал Валера.

- Мы так не договаривались, льке Колобка, мы так не договаривались, - тупо повторял он. – Когда ты просил найти для тебя Шуа’лай Стазу, ты не говорил, что Стаза тоже будет искать тебя. Почти всех моих парней поймали, я спасся только милостью богов. Я больше не хочу в этом участвовать, я ухожу из Наранно – здесь становится слишком холодно.

- И мы тебя не держим, - перевел Чертанов слова шефа. – Но если хочешь получить еще один кошелек... деньги ведь пригодятся в странствии, не так ли?

Конечно, переводил он очень вольно – на самом деле Колобков сказал: «Давай, заяц, стучи по барабану, если хочешь, чтоб тебе забашляли».

- Хорошо, - решился бродяга. – Я все видел. Белую девочку, кулачного бойца и большого бородача усыпили...

- Клофелином, что ли? – перебил Колобков. Сразу обоих перебил – и того, кто говорил, и того, кто переводил.

- Волшебством! – округлил глаза парень. – Темным волшебством! А потом их унесли в Таалуйну – я проследил. Наверное, будут пытать.

- Мою Ольку пытать?! – взревел раненым барсуком Колобков. – Серега, расчехляй мой экскаватор, я их сейчас всех забурю!

- Может, Петровича подождем? Ну куда вы среди ночи вслепую попретесь?

- Не бзди, Серега, у этого супербульдозера прожектора мощней, чем у «Чайки». Василь Василич, ну-ка, давай свой чертеж!

Все склонились над картой береговой линии, вычерченной Фабьевым за те дни, что яхта стояла в гавани. Ему было довольно скучно – он ведь единственный так ни разу и не сошел на берег. Не доверял местным жителям и не желал расставаться с любимым судном. Поэтому они с Чертановым и Угрюмченко (да и Света помогла) составили отличный план бухты – местным картографам такие и не снились. У них-то нет говорящего орла и персональных компьютеров...

Кстати, чертили они этот план отнюдь не просто так – старый штурман решил тоже попробовать заработать денег. По его прикидкам, местные моряки должны были очень хорошо заплатить за такую точную и надежную карту. А лазерный принтер запросто мог напечатать очень много копий... Правда, Фабьев не подумал о том, что бумаги на борту не так уж много, да и запасы тонера ограничены – Чертанов же не предполагал, что в круизе придется что-то печатать.

- Так-так, - задумчиво поводил пальцем Колобков. – Мы вот тут... ага... а вот тут этот фигов дворец... ага...

- С суша к нему незаметно не подойти, - заметил Грюнлау. – Петер, дедушка Вернер думать, что штурмовать такая крепость можно только с воздуха или море. Ты видеть – эта стена стоит на голый скала, примыкать к вода. Если выстрелить пистолет с кошка, хороший лазутчик мочь забраться.

- Только как подобраться-то? – вздохнул Фабьев. – Глянь, Иваныч – скала отвесная, рифы, волны, качка... Можно попробовать идти лагом к волне... хотя нет, ни черта не выйдет. Качка бортовая будет такая, что шваркнет нас об эту глыбищу, вот и вся недолга.

- Вода... вода... – задумался Колобков. – Так, бульдозер у меня – зверь, амфибия, по воде пойдет, как по суше... Василь Василич, будь другом, сходи в рубку, поверни прожектор, чтоб этот фигов укрепрайон подсветить.

Фабьев выполнил просьбу. И во мраке эйкрийской ночи, рассеиваемой только кострами на вершинах башен, отдельными факелами, торчащими в порту, да маяком, возвышающимся на небольшом островке посреди бухты, высветилась почти идеально вертикальная стена Таалуйны. Там, где стоял дворец Наместника Города, берег вздымался, образуя отвесную скалу, продолжающуюся уже рукотворным строением. Здесь дворец не защищала стена, да и стражи почти не было – считалось, что с этой стороны Таалуйна абсолютно неприступен. И по отношению к местным это действительно было так.

Но «Амацумару» они не учитывали.

- Значит, я подъезжаю с этой стороны, - ткнул пухлым пальцем в крестик на карте Колобков. – А дальше... дальше... дальше я... м-м-м... а что дальше-то?

- Сначала нужно узнать, где держат твою дочь, - скривилась Стефания. Ей совсем не хотелось во всем этом участвовать, но так уж вышло, что она оказалась связанной с этими проклятыми смертными... – Этот человек-птица еще не возвращался?