Три мудреца в одном тазу

- А если что-нибудь пойдет не так? Ты хочешь, чтобы пленники сбежали?!

- Прости, льке Стаза, об этом я не подумал.

- Чтобы думать, здесь есть я. А теперь ступай.

Им-ма вышел. А Стаза снова с трудом удержался, чтобы не вытереть холодный пот. То, что он видел в снах Безумного Волхва Каспара, было воистину ужасным... Ни за какие коврижки он не согласился бы войти в его камеру... или даже просто подойти к ней близко. Более того – в то время, когда Им-ма будет его убивать, он собирался быть как можно дальше от дворца Таалуйна. Десять против одного, что убийца Каспара и сам скончается сразу же после него.

Стаза усмехнулся – можно было и не приказывать прикончить стражников. Они и так умрут.

Глава 31

Надеюсь, мы все равно останемся друзьями?

Адольф Гитлер

Кром’лей Аспаривара открыла глаза. Она не могла точно сказать, что заставило ее проснуться среди ночи – какое-то шестое чувство, порой пробуждающееся в минуты опасности. Наложница Глаз служила Владельцу верой и правдой уже почти пятьдесят земных лет – еще с тех пор, когда он был всего лишь Наследником, молодым и неопытным сыном Владельца, еще только готовящимся принять страну. В те времена она была его Наложницей не только в переносном, но и в прямом смысле...

Да, с тех пор прошло почти десять миллентумов. Молодой парень превратился в дряхлого старца, мерзнущего даже в самую сильную жару. А юная красотка, когда-то исполнявшая перед Наследником «танец с колокольчиками», сгорбилась и подурнела, переродившись в одну из наихитрейших интриганок при дворе своего бывшего любовника. Владелец всецело доверял ей и посылал на самые сложные задания, с которыми не мог справиться никто другой.

Вот как сейчас. Аспаривара провела в Наранно всего лишь вигентум, но за это время успела понять – этот город похож на рыбу, начавшую гнить. Как известно, рыба гниет с головы, и именно так здесь и обстояло – Наместник Мараха врал на каждом шагу и явно скрывал какую-то черную тайну. Наложница Глаз уже не раз ощущала во сне чей-то липкий колдовской взгляд, ощупывающий ее ночные грезы. Она пока что не сумела доискаться, что скрывают эти древние стены, но уже подошла к разгадке очень близко...

Как только что выяснилось – чересчур близко.

Сухонькая старушка быстро перевернулась через край ложа и бесшумно скользнула на пол. Она торопливо подхватила деревянный валик, давно заготовленный на такой случай, положила его на свое место и накрыла покрывалом. На миг заколебавшись, добавила еще и парик – теперь сходство со спящей женщиной стало совершенно полным.

Осталось только спрятаться самой. Большинство юберийцев спит в гамаках, на плоских крышах домов или просто на земле, но у богачей кровати роскошные, очень высокие и очень красивые. Обычно их делают в виде четырех деревянных птиц, стоящих спинами друг к другу и удерживающих деревянную раму с веревочной сеткой. Пространства под ними вполне хватает, чтобы спрятать одну некрупную женщину. Аспаривара затаила дыхание – за дверью послышались чьи-то шаги.

Цельная бронзовая дверь, запертая надежным замком, слегка задрожала. Потом она чуть вздрогнула и повернулась на штырях. Наложница невольно улыбнулась – она в первый же день заметила, что запор на этой двери таит в себе подвох. Повернув неприметный штырек на одной из панелей, его легко можно было открыть снаружи. Разумеется, она тогда не подала виду, что заметила это, но с тех пор ни разу не оставляла в своей опочивальне ничего важного, а когда отлучалась, связывала дверь и косяк тончайшей нитью столичной выделки. Здесь ее не удалось бы ни заменить, ни скрепить – так что Наложница Глаз сразу заметила бы, появись в ее отсутствие незваные гости.

Однако пока что этого ни разу не происходило.

По полу забегали тени – человек, вошедший в комнату, нес с собой масляный светильник, бережно прикрытый тряпицей. В этом слабом свете Аспаривара увидела две ноги, обутые не в сандалии, как обычно, а в моллистаны – нечто вроде чулок с очень толстыми подошвами, представляющими собой мешочки, набитые обрезками мягчайших тканей. В Юберии эта обувь считалась уделом сибаритов, любящих комфорт, и носили ее только дома. Но есть и еще одна категория людей, высоко ее ценящих – воры, шпионы и наемные убийцы. Те, кому часто приходится незаметно куда-то прокрадываться. Ни одна другая обувь не обеспечивает такой тишины, как моллистаны.

Сами ноги Наложница Глаз узнала сразу же – конечно же, Наместник Города. Тот, за кем ее и послали присматривать. Она затаила дыхание, ожидая, что этот подозрительный тип станет делать.

Наместник вел себя странно. Он переминался с ноги на ногу, словно пребывая в глубоких сомнениях. А потом тоскливо всхлипнул и с силой опустил руку. В тусклом свете мелькнул какой-то странный отблеск.

Аспаривара не стала терять времени. Она выкатилась из-под кровати и резко вскочила на ноги, досадуя на возраст – с годами такие акробатические трюки давались все тяжелее и тяжелее. Наместник Города начал поворачиваться... и замер с открытым ртом – к горлу прижался длинный желтый ноготь.

- Ц-ц-ц, - зловеще прошептала Наложница Глаз. – Да хранят боги Владельца, льке Мараха. Тебе не спится и ты решил проведать свою гостью?

- Д-да... д-да... – еле слышно ответил Наместник Города.

Он изо всех сил старался не шевелиться. Ногти средних пальцев Наложницы Глаз достигали двух сантиметров в длину. И все знали, что ярко-желтый цвет им придает смертельный яд – вытяжка из желчного пузыря субарруты, редчайшего яйцекладущего млекопитающего, похожего на утконоса. Одной царапины этим ногтем хватит, чтобы отправить человека на встречу с богами.

- Медленно подними руку и отдай мне свое оружие, - тихо приказала Аспаривара. – Не вздумай сделать что-нибудь неправильное – я успею воткнуть палец тебе в горло.

- Что ты такое говоришь, лька Аспаривара... – задрожал толстяк, послушно отдавая ей кинжал.

- Забавная игрушка... – хмыкнула Наложница Глаз. – Откуда ты ее взял?

- Я... я... я не могу сказать...

- Дорогой мой льке Мараха, время запирательств прошло, - чуть усилила нажим Аспаривара. – Ты только что покушался на мою жизнь – это уже означает для тебя смерть на Красной Колеснице [74] Красная Колесница – юберийское орудие казни. Представляет собой стул с двумя плоскими лезвиями, воткнутыми в сиденье. Посаженный на него, приговоренный умирает, медленно истекая кровью. ...

- Нет!.. Нет!.. – взвизгнул Мараха. – Лька Аспаривара, я не хотел... не хотел!.. Меня заставили!.. заставили!.. Клянусь подошвами Владельца, это не моя вина!.. не моя!..

- А чья же?

- Я... я не могу сказать...

- Льке Мараха, мне кажется, мы уже договорились, что такой ответ я не приму. Помни – стоит мне позвать стражу, и тебя заколют твои собственные слуги!